СМИ

В свете недавних «описок» европейских чиновников о том, что Украина находится только «на пути к суверенитету», трудно не вспомнить, что четкой тенденцией последних месяцев стало снижение роли и влияния Украины в международной жизни. Или, как говорят эксперты-международники, снижение уровня субъектности нашего государства. Признаков и проявлений такого снижения много, как очевидных, так и не очень. Поэтому «Апостроф» приводит пять наиболее значительных признаков того, что наш внешнеполитический статус сейчас имеет ряд проблем.

Возвращение России в ПАСЕ и «провал» нашей дипломатии

Одно из самых резонансных событий последних месяцев — возвращение России в состав Парламентской ассамблеи Совета Европы — было воспринято украинским обществом как некая «хрестоматийная измена». Действительно, позитива для Украины (и не только для Украины) в решении европейцев мало. Но наиболее критическим моментом является то, что ни наши чиновники, ни украинская делегация в самом ПАСЕ недостаточно повлияли на ситуацию. В частности, было очевидно отсутствие коммуникации между новым президентом и украинской делегацией в ПАСЕ. Также не было сделано сильных и действенных шагов уже после пресловутого решения.

Существует предположение, что такое «странное» поведение новой украинской власти было вызвано «предложением, от которого нельзя отказаться». Так, в обмен на наше молчаливое принятие, Россия должна вернуть на Украину пленных моряков. Если такие договоренности действительно существовали, то результат этой истории еще более неприятный для Украины. Ведь мало того, что внешние игроки — ЕС и Россия «надиктовали» нам условия сделки. После того как мы «проглотили» решение ПАСЕ, никто никаких договоренностей не выполнил. Государства с сильной внешней политикой и дипломатическими возможностями в таких ситуациях не оказываются.

Переговоры за нашей спиной

Очень тревожной тенденцией последнего времени стало то, что переговоры об Украине и нашей войне с Россией происходят без Украины. И очень часто — еще и без нашего ведома. Так, в мае мы узнали о трехстороннем разговоре Путина, Макрона и Меркель с сайта пресс-службы Кремля. Да и то не в полном объеме, судя по заявлению тогда еще вновь назначенного заместителя главы администрации президента Вадима Пристайко о том, «что украинская сторона сейчас хочет узнать о результатах телефонного разговора».

Недопустимость такой ситуации прокомментировал в своей колонке на «Еспресо» журналист Виталий Портников: «В недавнем прошлом о таком желании украинской стороны и речи не было. Содержание телефонных разговоров, которые проводили с президентом России президент Франции и федеральный канцлер Германии, обсуждалось ими с президентом Украины еще до того, как такие разговоры вообще происходили… Сейчас же мы видим, что никаких контактов руководителей стран-союзников с Владимиром Зеленским по их переговорам нет. И заместителю руководителя администрации президента приходится рассказывать о стремлении узнать содержание беседы, хотя понятно, что это — не его формат. О содержании телефонных переговоров президентов говорят с президентами, а не с их советниками».

Если внимательно проследить за международными новостями, то становится заметным, что европейцы стали очень активными в двусторонних контактах с Россией, во время которых обсуждают то «нормандский формат», то выполнение Минских договоренностей, то другие критически важные для нас проблемы. Точнее говоря, нам сообщают о темах разговоров, а не о конкретных предложениях и договоренностях. Что недопустимо в ситуации, когда участники переговоров являются равноправными.

Впрочем, не только от европейцев становится заметным пренебрежение украинскими позициями и интересами. США в лице собственного президента тоже демонстрируют примеры переговоров с Россией, где Украина отнюдь не выступает участником. С нами не консультируются, не согласовывают вопросы и предложения, и не информируют о результатах. О встрече Трампа с Путиным и о том, что они обсуждали, в том числе и Украину, мы узнали из твиттера. «Привязанность» Трампа к Путину — это отдельная тема, как и его личные оценки встречи с кремлевским диктатором.

В целом ситуация аналогична с переговорами Макрона и Меркель с Путиным. Но остроты проблеме придает то, что, когда в прошлом году Трамп отменил запланированную встречу с Путиным во время саммита G20 из-за агрессии России в Азовском море и захвата украинских моряков, американский президент обещал, что до их освобождения никаких встреч с президентом РФ проводить не будет. Украинская сторона после обнародования информации о переговорах не только не выразила протест, но даже не напомнила об этих обещаниях.

«Северный поток» и украинское «бессилие»

Многолетняя проблема в связи со строительством газопровода «Северный поток — 2» в последнее время стала очередным аргументом внешнеполитической слабости Украины. Наше государство «кровно» заинтересовано в нереализации этого проекта, но от европейских «партнеров», которые якобы выступают с нами единым фронтом против России, не получает ничего, кроме резких отказов.

Во время первого внешнеполитического турне Владимира Зеленского украинской стороне не удалось достичь никакого прогресса в критически важном вопросе «Северного потока — 2». Тогда Зеленский публично признал, что «наши с Германией позиции по проблеме „Северного потока" прямо противоположные». Более того, отказ на украинские претензии и предложения впервые прозвучал настолько прямо и публично.

Виталий Портников отметил: «До этого западные политики высокого ранга просто стеснялись говорить такие вещи вслух. А в Берлине стали очевидными разногласия по строительству „Северного потока — 2". И опять же, это впервые прозвучало в такой жесткой форме. Я в этом вижу определенную новую стратегию наших европейских союзников по новому подходу к отношениям с Россией и к попытке восстановления тех отношений, которые существовали между ЕС и РФ до 2014 года без решения „украинского кризиса"».

Сейчас направление, в котором украинское руководство собирается двигаться для решения проблемы „Северного потока", выглядит перекладыванием ответственности на чужие плечи. Владимир Зеленский недавно заявил: «Вопрос строительства „Северного потока — 2" решен уже давно, очень давно. И не надо спекулировать этой темой так, как спекулируют вопросом возвращения России в ПАСЕ, что это при нас случилось. Нас никто не спрашивает. Я думаю, что ни госпожа Меркель, ни господин Макрон не будут влиять на продолжение строительства „Северного потока". Потому что на них влияет местный бизнес, и они с этим ничего сделать не могут. Поэтому единственное решение этого вопроса — у меня будет встреча в Соединенных Штатах с президентом США. Это единственный человек, который, я уверен, решит этот вопрос в сторону Украины».

Помощь США вполне может стать «спасательным кругом» для Украины в вопросе «Северного потока». Но в таком случае, даже при положительном для нас результате, внешнеполитические ресурсы нашего государства не вырастут. Как и не будут налажены эффективные механизмы воздействия на европейцев. Более того, такой вариант развития событий вполне может быть использован в качестве подтверждения российского пропагандистского мифа об Украине как марионетке США. Ведь, по факту, проблема будет решена не нами, а кем-то другим.

Неопределенное будущее «нормандского формата»

Тезис о необходимости расширения «нормандского формата» — критически важен для разрешения конфликта на Донбассе переговорного процесса — через привлечение к переговорам представителей США и Великобритании высказывается украинскими политиками и дипломатами уже довольно длительное время. И с точки зрения как украинского общества, так и экспертной среды, он выглядит довольно рационально. Ведь если Макрон и Меркель время от времени стремятся «заигрывать» с Россией, то США и Великобритания гораздо более принципиальные и последовательные в вопросах давления на Кремль и поддержки Украины.

Председатель Единого координационного центра «Донбасс», политолог Олег Саакян в комментарии «Апострофу» сказал: «В ближайшее время я не вижу реального окна возможностей для того, чтобы реализовать такое расширение. Но это не значит, что об этом не надо говорить и „расширение" не может быть одной из переговорных позиций Украины. Со временем идея расширения формата может стать или сильным аргументом Украины, или вообще быть реализована».

Таким образом, способность реализовать или хотя бы максимально эффективно использовать идею о расширении «нормандского формата» станет серьезным аргументом в пользу внешнеполитического усиления Украины. А вот консервация формата — свидетельством прямо противоположным. К сожалению, обстоятельства для нас не слишком благоприятны. Олег Саакян поясняет: «Образ жертвы, на который мы имеем полное моральное и юридическое право, во внешнеполитических процессах уже начинает себя исчерпывать. Все больше для Украины становится вызовом его переформатирование. Из части узко региональной проблемы Украина должна стать частью ответа на общемировые вызовы. Один из которых — это агрессия России, и на который Украина уже ищет ответы, и может предлагать миру».

В отличие от других перечисленных признаков, нынешнее отсутствие прогресса в расширении «нормандского формата» еще может стать признаком прямо противоположным. Признаком успешной политики Украины и улучшения ее международного положения. Но это потребует эффективной и рациональной стратегии, с чем у нас есть проблемы.

Способность реализовать или хотя бы максимально эффективно использовать идею о расширении «нормандского формата» станет серьезным аргументом в пользу внешнеполитического усиления Украины Фото из открытых источников

Пассивная реакция на русскую «паспортную» провокацию

Без преувеличения скандальные указы Владимира Путина о выдаче российских паспортов населению Донбасса небезосновательно были восприняты на Украине как очередной акт агрессии РФ против нашего государства. Кто-то трактует такие решения как подготовку России к аннексии оккупированных территорий Донбасса, кто-то — как подготовку casus belli (лат. — повод к войне). Впрочем, кроме упомянутых мотивов, у такого публичного шага Кремля также есть четкий внешнеполитический мотив. В очередной раз подчеркнуть месседж, что Украина — это неполноценное государство, а институт нашего гражданства не имеет никакой цены. Следовательно, так называемая паспортизация является также наступлением на нашу внешнюю легитимность и внешнеполитическую субъектность.

Новое украинское руководство отреагировало на российскую провокацию двумя методами: привычным административным — заседаниями СНБО, распоряжениями и т.д.; и креативными — контр-инициативой по упрощению процедуры предоставления украинского гражданства. Но является ли такая реакция достаточной и правильной? Олег Саакян объяснил «Апострофу»: «Мы реагируем очень остро, но не всегда эффективно и достаточно взвешенно. Такие провокации России направлены на достижение конкретных целей и прогнозируемой реакции со стороны Украины. К сожалению, очень часто мы действуем в том прогнозируемом направлении, и не выходим за его рамки, не ведем симметричной игры. Нам стоит больше акцентировать внимание на собственных проактивных действиях, чем на реагировании. Ибо на сегодняшний день мы часто поддаемся на реакционное управление со стороны России».

«Паспортизация» — далеко не первая и далеко не последняя российская провокация против украинского суверенитета. И то, что во всех таких случаях Украина всегда реагирует и почти никогда не диктует условия, как раз и свидетельствует о наших слабых внешних позициях и возможностях.

Вместо выводов

Приведенные пять признаков сравнительно низкого уровня международной «субъектности» Украины не являются чем-то непреодолимым и роковым. В некоторых случаях, как в истории с ПАСЕ — это печальный урок, который нужно усвоить и оставить в прошлом. В других — недобрая тенденция, которую вполне можно и нужно преодолевать. А в некоторых — как с «нормандским форматом», у нас вообще довольно широкое окно возможностей. В конце концов, международный статус и самостоятельность — это не что-то зацементированное на века. То, что в период выборов и межвластия наши внешнеполитические возможности несколько сократились — это логично и естественно. Но новой украинской власти, которая вступает в полноту сил и полномочий, нужно не расслабляться и не игнорировать проблемы в духе последней четверти века нашей внешней политики. Необходимо активно преодолевать проблемы и вызовы, и от исключительно реагирования на международную повестку дня переходить к ее формированию.