СМИ

За два с лишним года работы администрации Трампа сформировалась своего рода «красная нить», главная тема нашей внешней политики. В документах о внешней политике, в Стратегии национальной безопасности, в оборонной стратегии, во многих газетных статьях и комментариях аналитиков прослеживается общая тема: о великодержавном соперничестве между Соединенными Штатами Америки с одной стороны, и Россией и Китаем — с другой. Что касается последнего, то это невозможно отрицать. Пекин не только поигрывает мускулами в Азиатско-Тихоокеанском регионе; он активно стремится усилить свое влияние по всему миру, финансируя проекты в рамках инициативы «Один пояс — один путь» и пользуясь своей «мягкой силой» для демонстрации китайской модели как альтернативы демократической системе государственного устройства.

Россия же, в отличие от Китая, не подходит под определение великой державы ни по каким меркам, за исключением ее ядерного арсенала и территории. Российский ВВП меньше 1,6 триллиона долларов, в силу чего эта страна стоит где-то между Испанией и Италией. Сравните этот показатель с Китаем, у которого ВВП почти 13 триллионов долларов, или с США, где ВВП превышает 19 триллионов долларов. Российская экономика находится в состоянии застоя, ее население уменьшается, в то время как экономика и население в США и Китае растут. При ином руководстве показатели у России были бы лучше, но при Владимире Путине она вынуждена играть роль спойлера на международной арене. Державы в состоянии упадка могут создавать серьезные угрозы, и путинская Россия здесь не исключение.

Но представляя Россию в качестве великой державы и ставя ее в один ряд с Китаем, администрация Трампа и комментаторы преувеличивают ее важность и значение в мире. Безусловно, путинский режим следует воспринимать серьезно, но не как великую державу. Его следует считать деструктивной силой, которая сеет хаос по всему миру, применяя военную силу, вмешиваясь в политику других стран и способствуя распространению коррупции. Путин представляет огромную опасность для американских интересов, о чем свидетельствует его вмешательство в наши выборы в 2016 году, вторжение и оккупация ряда территорий на Украине и в Грузии, кровавая интервенция по спасению жестокого режима Асада в Сирии, а также недавняя отправка небольшого воинского контингента в Венесуэлу для срыва возможных военных действий США по отстранению от власти дискредитировавшего себя Николаса Мадуро.

В отличие от Коммунистической партии Китая, которая стремится представить миру позитивный облик своего руководства и модели государственного устройства, Кремль в основном отказался от попыток укрепить свой положительный имидж. Его пропагандистские СМИ, такие как RT и Sputnik, больше заинтересованы в клевете на другие страны и их правительства, нежели в прославлении преимуществ путинской модели. Эти пропагандисты посылают следующий сигнал: мы не идеальны, но западные лидеры не в том положении, чтобы осуждать Россию за нарушения прав человека или за применение военной силы и коррупцию. Почему? Да потому что так как делают и ан Западе, а значит, виновны мы все!

Великие державы так себя не ведут. Так поступают деструктивные государства. Проводя такую стратегию, Путин подрывает национальные интересы России и распыляет силы, из-за чего его страна становится уязвимой. Посмотрите на Украину, которую Путин своими действиями сплотил сильнее любого украинского лидера за два последних десятилетия. После того, как Россия в 2014 году вторглась на Украину, большинство украинцев высказалось за вступление в НАТО. В прошлом за членство в альянсе выступал лишь каждый восьмой. Похоже, Путин понятия не имеет, как ему вывести свои войска из украинского Донбасса, поскольку вооруженные силы Украины мужественно отражают любые посягательства Москвы на территорию страны.

Другие соседние страны, и особенно Белоруссия, все больше нервничают, думая о следующих шагах Путина. Устрашение соседей — это один из способов демонстрации силы, хотя и невероятно негативный по последствиям. Но это, опять же, не метод настоящей империи. Так великие державы не поступают. Рейтинги Путина в России снижаются до самых низких за десятилетие, и он не в состоянии действовать с позиции силы. Отчаявшийся Путин может представлять угрозу, но это будет угроза от слабости, а не от величия.

Пока в Европе есть желающие вступить в ЕС и НАТО, у Запада будет гораздо больше шансов заводить друзей и влиять на европейские страны. Но сегодня Европейский Союз переключил все свое внимание на Брексит, на континенте усиливаются популистские и антидемократические партии, администрация Трампа оттолкнула от себя европейских союзников, ослабляет НАТО и ЕС как ключевые институты. Все это подрывает позиции Запада и создает благоприятные возможности для Путина. Западу надо смотреть в зеркало на самого себя, поскольку его проблема не в великодержавном соперничестве с Россией, хотя Путин умело пользуется предоставляющимися возможностями. Как умелый оппортунист, он может разбередить раны, но только те, которые мы сами себе нанесли.

Администрация в этих условиях не замечает проблемы, существующие в Европе и на Ближнем Востоке, потому что на отношения она смотрит через призму великодержавного соперничества. Она сохраняет абсолютное спокойствие, видя, как отступает демократия в Венгрии и Польше, и даже поддерживает крайне правые и популистские силы в Италии, Германии и Британии. Госсекретарю Майку Помпео незачем было ехать в прошлом месяце в Будапешт, разве что устроить разнос путинскому дружку премьер-министру Виктору Орбану. Вместо того, чтобы поддерживать своих союзников в Европе, мы создаем им проблемы и сами участвуем в подрыве их демократических институтов. Неужели непонятно: отворачиваясь и стараясь не замечать авторитарные тенденции в ряде стран ЕС (имеются в виду вступившие в конфликт с ЕС Италия и Венгрия — прим. ред.), мы стираем различия между нашим подходом и беспринципным подходом Путина. Встав на защиту своих ценностей, мы существенно укрепим Европу и на их друзей на Ближнем Востоке, а также ослабим усилия Путина в этих регионах.

Сирия — это еще один пример путинской демонстрации сил. Решив направить российские войска в Сирию в сентябре 2015 года, он несомненно спас Асада, который в то время балансировал на краю пропасти. Путин вмешался там, где администрация Обамы бездействовала. Асад по-прежнему находится у власти, а разговоры о его уходе практически прекратились. Но теперь Россия несет ответственность за то, что сохранила власть Асаду, у которого на руках кровь сотен тысяч людей. Год с небольшим тому назад американская авиация уничтожила в Сирии от 200 до 300 русских наемников, а Россия даже слова протеста не сказала, прекрасно понимая, что любые дальнейшие сражения там она непременно проиграет.

Российская дипломатия пытается проводить наступательные действия на Ближнем Востоке, улучшая отношения с Египтом, Саудовской Аравией и, что весьма примечательно, с членом НАТО Турцией. Но Москве практически нечего предложить этим странам, кроме поставок оружия. Уход США из этого региона и наш отказ от борьбы за права человека против жестоких руководителей в Каире и Эр-Рияде облегчают задачу Путину. Своими действиями и бездействием мы можем оттолкнуть от себя недовольное население Ближнего Востока, которое не видит большой разницы между нашими методами и подходом Путина.

В Венесуэле Москва поддерживает еще одного массового убийцу у власти в лице Мадуро. Но находящаяся вдалеке от России Венесуэла — это не Сирия, где у путинских войск есть больше возможностей демонстрировать и применять силу. Путин не может противостоять соблазну насыпать Америке соль на раны в Западном полушарии, поскольку считает, что мы делаем с ним то же самое в его «ближнем зарубежье». Но Россия в Венесуэле — далеко не главный и не решающий игрок, если только мы по ошибке не возведем ее в этот ранг.

Путин настроен решительно против смены режимов, став свидетелем цветных революций на Украине и в Грузии, а также свержения и убийства Каддафи в Ливии в 2011 году. Он боится, что такие перемены породят определенные мысли и идеи в головах у российского населения. Поэтому Путин готов идти рука об руку с разделяющими его взгляды кровожадными и самовластными лидерами. Нам будет проще разобраться в соперничестве между США и путинской Россией, если мы станем последовательно и четко заявлять, что стоим на стороне демократических сил, боремся за права человека и поддерживаем право государств самостоятельно выбирать свой курс, и не разделяем позиции кровавых диктаторов.

Дополнительную путаницу в политике администрации и в отношении к России создают противоречивые высказывания высокопоставленных руководителей и самого президента. Во время предвыборной кампании 2016 года и даже на посту президента Трамп часто говорит, что было бы здорово поладить с Россией. Да, конечно. Но делать такие заявления неправильно. Лучше задать вопрос: «Можем ли мы поладить с Россией при путинском режиме, не принеся в жертву ценности и интересы Америки и других стран?» Ответ очевиден: нет! Более того, стремление Трампа улучшить отношения с российским руководителем и его нежелание обвинять Россию в чем бы то ни было осложняют действия других представителей администрации в отношении Москвы.

Многие шаги администрации по противодействию Путину заслуживают похвалы. В первые недели ее работы возникли опасения, что санкции против России будут сняты, однако администрация их не только сохранила, но и ужесточила — в первую очередь из-за давления со стороны конгресса. Администрация предоставила летальную военную помощь Украине и Грузии, чтобы помочь этим странам защититься от российской агрессии. Обама в предоставлении такой помощи в свое время отказал. В ответ на российское вторжение на Украину Соединенные Штаты вместе с союзниками по НАТО наращивают свое военное присутствие в расположенных по соседству с Россией странах. Эти действия были начаты еще при администрации Обамы.

Администрация Трампа увеличивает экспорт сжиженного газа в страны Европы, сокращая там российскую долю рынка. Она настаивает на отмене строительства трубопровода «Северный поток — 2» из России в Германию, из-за которого идущий через Украину газопровод станет не нужен, а Киеву будет нанесен серьезный финансовый ущерб в размере двух миллиардов долларов в год, которые он получает за транзит газа.

Все это — похвальные действия, представляющие собой решительное сопротивление Кремлю. Они сопровождаются жесткой риторикой различных представителей администрации, которые, не стесняясь в выражениях, критикуют путинский режим за нарушения прав человека и суверенитета соседних государств, за вмешательство в выборы в других странах, в том числе, в США в 2016 и 2018 годах. Вице-президент Майк Пенс в 2017 году посетил Эстонию и Грузию, продемонстрировав солидарность с этими прифронтовыми государствами (так в оригинале — frontline states, прим. ред.).

Но президент Трамп своими высказываниями ослабляет эти действия. В 2012 году президент Обама сказал тогдашнему президенту Медведеву, что у него, Обамы, будет больше «пространства для маневра» в отношениях с Россией, если его переизберут. Эти слова он произнес при включенном микрофоне, и они не были предназначены для публики, но критики совершенно справедливо набросились на Обаму за такое высказывание. Трамп говорит такое постоянно, но почти никто из его сторонников не критикует за это президента.

Когда слова и дела администрации не совпадают, нет ясной и последовательной политики. В стратегии национальной безопасности за 2017 году путинская Россия охарактеризована как соперница из разряда великих держав, но сам президент с этим не согласен, по крайней мере с тем, что Путин ему соперник. Когда речь идет о России и Путине, взгляды Трампа не совпадают с позициями его администрации во многом. Это и его неверие в российское вмешательство в выборы в 2016 году, и постыдное поведение на встрече с Путиным в Хельсинки в июле прошлого года, и многое другое.

Президент и администрация должны действовать заодно в отношениях с Россией. Нельзя преувеличивать силу и значимость России, нельзя называть ее равной по силам соперницей и великой державой. Но в то же время, президент и администрация должны признать, что Путин представляет серьезную угрозу, поскольку нападает на соседей, проводит кибератаки, вмешивается в нашу политику, поддерживает кровожадных диктаторов — своих единомышленников и нарушает различные соглашения о контроле вооружений. Администрация также должна помнить о путинских нарушениях прав человека, об убийствах и отравлениях критиков Кремля внутри России и за ее пределами, среди которых погибший в 2006 году Александр Литвиненко и выживший Сергей Скрипаль — оба пострадали в Британии. Подозрения вызывает и смерть бывшего путинского чиновника Михаила Лесина, чье тело было обнаружено в ноябре 2015 года в вашингтонском отеле.

Короче говоря, Путин — это реальная угроза, но не великодержавного масштаба.