СМИ

Когда польская государственная нефтегазовая компания PGNiG подписала соглашение о поставках сжиженного природного газа из Соединенных Штатов в прошлом году, новость не вызвала ажиотажа. Польская компания надеялась поучаствовать в проекте поставки газа из Норвегии через Данию, вложив 200 миллионов евро в течение 20 лет. Польша — один из главных противников увеличения европейского импорта газа из России по трубопроводу «Северный поток — 2». Она объявила, что не продлит соглашение с российской компанией «Газпром», двадцатилетний срок которого истечет в 2022 году.

Кроме того, Польша — одна из немногих почитательниц Дональда Трампа в Европе. Также она усилила оборону на востоке в ответ на угрозу со стороны России.

Петр Возняк, председатель правления PGNiG, заявил на прошлой неделе, что контракты с американскими партнерами на СПГ позволят Польше покупать газ на 20-30% дешевле, чем прежде у Газпрома.

«Это вопрос безопасности и оптимизации с точки зрения ресурсов», — сказал Возняк, который позже заявил, что Газпром оказался ненадежным партнером.

«Мы также импортируем сжиженный природный газ из Катара и Норвегии. Наша цель — диверсифицировать поставки газа в Польшу, чтобы сделать природный газ доступным для польских граждан — в данном случае для наших клиентов».

Польский вопрос

Вопрос в том, чем Польша может заменить российский газ и насколько реальны ее планы стать альтернативным «перекрестком» для импорта газа в Европу.

По словам Возняка, потребление газа в Польше составляет 17 миллиардов кубометров. Эти поставки в 2018 году обеспечивались за счет внутреннего производства (3,8 миллиардов кубометров), импорта из России (9 миллиардов кубометров, сравните с 9,7 миллиардами кубометров в 2017 году), импорта сжиженного природного газа (2,71 миллиарда кубометров) и импорта по западным и южным газопроводам (1,5 миллиарда кубометров).

Возникает вопрос, не является ли созданный четыре года назад на северо-западе Польши терминал для сжиженного природного газа в Свиноуйсьце (самый западный город в стране, находится на границе с Германией — прим. ред.) скорее политическим, так как цена на газ, вероятно, будет выше, если поставлять его не из России. Возняк на это отвечает, что предположения в основном «ложные», а вопрос — «политически мотивирован».

Проект направлен на создание нового канала поставок газа на европейский рынок. Этот канал позволит впервые транспортировать газ непосредственно с норвежских месторождений на рынки Дании и Польши, а также соседних государств. По сравнению с нынешними 5 миллиардами кубометров в год пропускная способность терминала увеличится до 7,5 миллиардов.

Европейский союз рассматривает проект как «общий интерес» и считает его «необходимым для интеграции европейских энергетических сетей».

Павел Якубовский, управляющий директор Polskie Lng (дочерняя компания PGNiG — прим. ред.), сказал, что поставки сжиженного природного газа и запасы норвежского газа могут проложить газовые маршруты «север-юг», которые заменят соединения «восток-запад», ослабив зависимость от России.

Польша также планирует строительство новых газопроводов через Чехию, Словакию, Литву и Данию (на 2019, 2021 и 2022 годы соответственно). В фазе рассмотрения также новый трубопровод на Украину.

Экономическая целесообразность трубопровода ставилась под сомнение, но польское правительство считает, что ради диверсификации стоит заплатить эту цену, учитывая, во что обошлось стране отсутствие диверсификации в прошлом.

По словам Татьяны Митровой, российского эксперта в энергетической области, долгосрочные предельные издержки российского трубопровода в Европу составляют 5,2 долларов за миллион БТЕ (британскую тепловую единицу), включая также экспортный тариф в размере 2,1 долларов за миллион БТЕ. Для сжиженного природного газа из США издержки составляют 7,5 долларов.

Российский вопрос

Генеральный директор Газпрома Алексей Миллер считает иначе: «Нет никаких сомнений, что поставки по российским трубопроводам всегда будут более конкурентоспособными, чем любые поставки сжиженного природного газа из любой другой части мира; это очевидно, даже говорить об этом не нужно».

Многие эксперты согласны с ним. «У нас мало доказательств, если они вообще есть, что лица, ответственные за эту политику, заинтересованы в развитии конкурентного рынка природного газа», — говорит Тим Боэрсма, директор секции Глобальных рынков природного газа в Центре глобальной энергетической политики (исследовательский центр в Школе международных и общественных отношений при Колумбийском университете — прим. ред.).

«Польские политики, как правило, вкладывают значительные средства в относительно дорогостоящие поставки, такие как сжиженный природный газ из Катара, который и вовсе индексируется нефтью. И не хотят принимать законодательство [энергетическое] ЕС и открыть свои рынки для конкуренции», — продолжает он.

Далее Боэрсма утверждает, что цель Польши — не увеличить рынок природного газа за счет загрязняющих видов топлива, таких как уголь, а любой ценой заменить чем-нибудь газ от Газпрома.

Анна Микульска, эксперт в Центре энергетических исследований при Университете Райса, согласна с этим и говорит, что такие страны, как Польша, могут использовать сжиженный природный газ, и все равно это будет дешевле, чем они привыкли платить.

«Возможно, они могли бы договориться с Россией о более выгодной цене, если бы захотели, поскольку у России есть способ значительно снизить затраты Польши. Поэтому выбор в пользу газа не из России в большей степени обусловлен геополитическими причинами, а также опытом в отношениях с Россией, а не реальными экономическими расчетами».

«У Польши было бы больше шансов стать энергетическим центром, если бы в дополнение к сжиженному природному газу и Балтийской трубе (предполагаемый газопровод между Польшей и Данией, который планируется запустить в эксплуатацию в 2022 году, когда закончится контракт PGNiG с Газпромом, — прим. ред.) она также заключила контракт с Россией», — говорит Микульска.

«Я думаю, что Польше очень трудно стать крупным транзитным центром для Центральной Европы, — считает Энди Флауэр, эксперт по сжиженному природному газу. — Объемы газа, которые смогут импортировать поляки, если исключить российские мощности, кажутся слишком маленькими».