© AP Photo, Max BlackСтатья — часть книги об Украине «Донбасс: свадебный номер в отеле „Война"», которую написал словацкий репортер Томаш Форро. Гуманитарный коридор в станице Луганская - это одно из самых жутких мест на фронтовой линии на Донбассе. Его много раз бомбили, хотя предназначен он для мирного населения. Побывав на этой ничьей земле, автор делится своими впечатлениями.
Июнь 2018 года, ничья земля
В прифронтовом пункте сепаратистов после дождя сыро, и все вокруг так замечательно зеленеет, что даже разрушенные бункеры выглядят сказочными. После таможенного досмотра я прохожу мимо бойцов в казацких шапках и форме. Они курят на баррикадах из песка, из которых на нас взирают дула ручных пулеметов.
Гуманитарный коридор в станице Луганская — это одно из самых жутких мест на фронтовой линии на Донбассе. Его много раз бомбили, хотя предназначен он для мирного населения.
В руинах лежат не только военные объекты, но и городок с украинской стороны. Везде — надписи «Осторожно, мины» и отупевшие, израненные пришельцы с оккупированных территорий. У каждого — своя история искалеченной жизни.
Как-то я уже пытался перейти здесь. Один раз меня остановили украинские военные, потому что у меня не было нужного пропуска. В другой раз я находился на противоположной стороне фронта, но тогда меня задержали еще прежде, чем я добрался сюда. И вот я наконец тут.
Я прохожу мимо других бункеров с торчащими головами, заграждения из колючей проволоки и последние укрепления, где караульные, нацелив автомат, вглядываются в глаза каждому, кто проходит мимо, ожидая сопротивления.
И вот я стою на мосту.
Это большой железный мост, который обрывается у противоположного берега. Часть его разбомбили, и теперь на тот берег перекинут крутой деревянный настил. Каждый день здесь проходят десятки тысяч людей. Это единственный прямой путь из Луганска на Украину, хотя годится он только для пешеходов.
Я попытался незаметно достать мобильный телефон и записать все, что вижу вокруг себя, но солдаты слишком близко, и мои руки слишком трясутся от страха.
Мимо меня проходят толпы людей, которые тянут за собой тележки со своим скарбом, контрабандой или, к примеру, со свежими фруктами.
Старушка осторожно проверяет ногой, можно ли пройти по скользкому и крутому настилу. Она почти падает, но наконец обретает равновесие и доходит до противоположной стороны. Тихо молится. Ее обгоняет велосипедист с наушниками в ушах, жующий жвачку.
Несчастные родители безуспешно пытаются затолкнуть наверх своего сына в инвалидной коляске, одетого в дождевик. Не замечая, мимо них проходит парень с плазменным телевизором под мышкой. Остальные люди им помогают.
Я иду еще несколько сотен метров по ничьей земле мимо руин частных домов и заросших дворов. Наконец я подхожу к нулевому блокпосту с украинским флагом. Останавливаться тут нельзя.
Солнце печет все сильнее. На главном блокпосту возвышается большое красное изваяние женщины с разбитым выстрелами лицом. Тут длинная очередь из людей, ожидающих досмотра. Кажется, стоять часа два — три, поэтому я со вздохом кладу на землю свой рюкзак и закуриваю американскую сигарету (только их у сепаратистов не подделывают).
— Ты что, слепой?— накидывается на меня парень в форме, который выглядывает из окошка. На его будке — надпись большими буквами «Не курить». Но на сегодня с меня уже достаточно. Я равнодушно выпускаю дым и смотрю ему прямо в глаза.
Наконец парень не выдерживает, выходит из будки и берет у меня сигарету. Он родом из городка неподалеку от Луганска. Когда началась война, он служил в армии. Некоторые из его части встали на сторону сепаратистов, а остальных его товарищей казнили.
Когда он на несколько недель приезжал повидаться с семьей, у него отобрали дом и пытали его соседей, чтобы те рассказали, где он скрывается. Тогда он бежал на украинскую сторону и теперь ждет, когда наступит момент отомстить.
— Ну как тебе у террористов?
— Ничего, как всегда. Сепаратисты уже точат на вас ножи, а сепаратистки готовят свои мокрые киски.
Парень заливается громким хохотом.
— Да ты действительно писатель. Ну-ка пойдем. Я досмотрю тебя, чтобы тебе не пришлось ждать вместе с этими несчастными. Ты откуда?
— Из Европы.
— А мы где? На Луне?
Когда он шлепнул мне в паспорте печать, на которую отныне с удивлением будут взирать на всех таможнях мира, я надел на плечи рюкзак и отправился к разрушенному обстрелами автобусному вокзалу на окраине станицы Луганской.
Статья — часть книги об Украине «Донбасс: свадебный номер в отеле „Война"», которую написал репортер Томаш Форро.
© AP Photo, Max BlackСтатья — часть книги об Украине «Донбасс: свадебный номер в отеле „Война"», которую написал словацкий репортер Томаш Форро. Гуманитарный коридор в станице Луганская - это одно из самых жутких мест на фронтовой линии на Донбассе. Его много раз бомбили, хотя предназначен он для мирного населения. Побывав на этой ничьей земле, автор делится своими впечатлениями.Июнь 2018 года, ничья земля В прифронтовом пункте сепаратистов после дождя сыро, и все вокруг так замечательно зеленеет, что даже разрушенные бункеры выглядят сказочными. После таможенного досмотра я прохожу мимо бойцов в казацких шапках и форме. Они курят на баррикадах из песка, из которых на нас взирают дула ручных пулеметов. Гуманитарный коридор в станице Луганская — это одно из самых жутких мест на фронтовой линии на Донбассе. Его много раз бомбили, хотя предназначен он для мирного населения. В руинах лежат не только военные объекты, но и городок с украинской стороны. Везде — надписи «Осторожно, мины» и отупевшие, израненные пришельцы с оккупированных территорий. У каждого — своя история искалеченной жизни. Как-то я уже пытался перейти здесь. Один раз меня остановили украинские военные, потому что у меня не было нужного пропуска. В другой раз я находился на противоположной стороне фронта, но тогда меня задержали еще прежде, чем я добрался сюда. И вот я наконец тут. Я прохожу мимо других бункеров с торчащими головами, заграждения из колючей проволоки и последние укрепления, где караульные, нацелив автомат, вглядываются в глаза каждому, кто проходит мимо, ожидая сопротивления. И вот я стою на мосту. Это большой железный мост, который обрывается у противоположного берега. Часть его разбомбили, и теперь на тот берег перекинут крутой деревянный настил. Каждый день здесь проходят десятки тысяч людей. Это единственный прямой путь из Луганска на Украину, хотя годится он только для пешеходов. Я попытался незаметно достать мобильный телефон и записать все, что вижу вокруг себя, но солдаты слишком близко, и мои руки слишком трясутся от страха. Мимо меня проходят толпы людей, которые тянут за собой тележки со своим скарбом, контрабандой или, к примеру, со свежими фруктами. Старушка осторожно проверяет ногой, можно ли пройти по скользкому и крутому настилу. Она почти падает, но наконец обретает равновесие и доходит до противоположной стороны. Тихо молится. Ее обгоняет велосипедист с наушниками в ушах, жующий жвачку. Несчастные родители безуспешно пытаются затолкнуть наверх своего сына в инвалидной коляске, одетого в дождевик. Не замечая, мимо них проходит парень с плазменным телевизором под мышкой. Остальные люди им помогают. Я иду еще несколько сотен метров по ничьей земле мимо руин частных домов и заросших дворов. Наконец я подхожу к нулевому блокпосту с украинским флагом. Останавливаться тут нельзя. Солнце печет все сильнее. На главном блокпосту возвышается большое красное изваяние женщины с разбитым выстрелами лицом. Тут длинная очередь из людей, ожидающих досмотра. Кажется, стоять часа два — три, поэтому я со вздохом кладу на землю свой рюкзак и закуриваю американскую сигарету (только их у сепаратистов не подделывают). — Ты что, слепой?— накидывается на меня парень в форме, который выглядывает из окошка. На его будке — надпись большими буквами «Не курить». Но на сегодня с меня уже достаточно. Я равнодушно выпускаю дым и смотрю ему прямо в глаза. Наконец парень не выдерживает, выходит из будки и берет у меня сигарету. Он родом из городка неподалеку от Луганска. Когда началась война, он служил в армии. Некоторые из его части встали на сторону сепаратистов, а остальных его товарищей казнили. Когда он на несколько недель приезжал повидаться с семьей, у него отобрали дом и пытали его соседей, чтобы те рассказали, где он скрывается. Тогда он бежал на украинскую сторону и теперь ждет, когда наступит момент отомстить. — Ну как тебе у террористов? — Ничего, как всегда. Сепаратисты уже точат на вас ножи, а сепаратистки готовят свои мокрые киски. Парень заливается громким хохотом. — Да ты действительно писатель. Ну-ка пойдем. Я досмотрю тебя, чтобы тебе не пришлось ждать вместе с этими несчастными. Ты откуда? — Из Европы. — А мы где? На Луне? Когда он шлепнул мне в паспорте печать, на которую отныне с удивлением будут взирать на всех таможнях мира, я надел на плечи рюкзак и отправился к разрушенному обстрелами автобусному вокзалу на окраине станицы Луганской. Статья — часть книги об Украине «Донбасс: свадебный номер в отеле „Война"», которую написал репортер Томаш Форро.
Комментарии (0)