© CC BY-SA 2.0, Rasmus Skov Larsen | Перейти в фотобанкВ мае 1945 года к берегу датского острова Лангеланн прибило баржу с русскими и французскими военнопленными. Местные жители приняли их с распростертыми объятиями. Вскоре пленные стали помогать по хозяйству и участвовать в общественной жизни. Например, русские были мастера плясать, вспоминают датчане.
Около четырех часов дня 4 мая 1945 года к берегу в Поё прибило неуправляемый плавучий док. В нем находились около 1,5 тысяч русских и французских военнопленных и их немецкая охрана.
Сегодня на острове Лангеланн еще живы несколько человек, которые до сих пор помнят войну, оккупацию и освобождение и могут рассказать о том бурном времени, когда гостеприимство и помощь местных жителей сыграли историческую роль.
Благодаря им Коре Лундбю может поведать о событиях тех лет.
Лангеланнцы приложили все усилия, чтобы помочь неожиданным гостям. Они собрали еду, лекарства, одежду и обувь, одеяла и матрасы и даже починили старые неисправные велосипеды, чтобы военнопленным было удобнее передвигаться по округе. Всех русских собрали в одном месте и расселили в школе Рудкёбинга.
«Мы тогда жили и работали все вместе, сообща», — вспоминает Инге Расмуссен (Inge Rasmussen). Она родилась в 1932 году и жила на ферме родителей в Виннебю.
«Но я помню, что кузнец из Виннебю — он еще всячески приветствовал нацистов и поддерживал их — объезжал на велосипеде дворы и предостерегал, чтобы мы не помогали незнакомцам. Но никто его не слушал. Мы все согласились помочь бедным военнопленным, они ведь пережили столько бед и несчастий».
Русские были признательны лангеланнцам за гостеприимство и хотели их отблагодарить. Эльсе Кроггор (Else Kroggaard), которой тогда было десять лет, часто вспоминает, как русские устроили вечер песни и танца в Доме культуры Линнельсе, куда она ходила с родителями. «Они были так благодарны, что устроили для нас вечер с казачьими плясками. А плясать они были мастера».
Многие русские принесли самодельные подарки: плетеные соломенные корзины, маленькие украшения или игрушки из дерева или старых зубных щеток. У подружек Инге Расмуссен и Эльсе Кроггор был альбом, где их русские друзья написали благодарственные послания — по-русски, разумеется. Альбом сохранился до наших дней.
Уже 30 мая 1945 года французским и бельгийским военнопленным разрешили вернуться домой в свои страны. Но русским из школы Рудкёбинга предстоял долгий путь и дипломатические трудности, поэтому все лето они помогали фермерам — пололи свеклу и собирали урожай.
За усердие им платили по 16 крон в день. Эти деньги лангеланнским муниципалитетам государство возместило вместе с расходами на проживание и еду. Кроме того, русские получали по пять крон карманных денег от Красного Креста.
Инге Расмуссен вспоминает о том лете: «Помню, что многие русские после работы в поле шли с местными детьми купаться в Линнельсе Нор. Кажется, им здесь нравилось: они занимались спортом и участвовали в общественной жизни».
После примерно трех месяцев перетягивания каната высшие эшелоны власти дали зеленый свет, и 17 августа внезапно настала пора расставаться. С гостями лангеланнцы прощались на паромной пристани в Рудкёбинге. За это время многие успели подружиться, и расставаться было грустно.
Эльсе Кроггор размышляет о судьбе русских: «Удалось ли им вернуться домой к своим семьям в Советском Союзе? Я не уверена. Дело в том, что ни я, ни другие жители нашего острова больше о них не слышали. Некоторые французы, наоборот, поддерживали связь, писали письма и даже несколько раз приезжали на Лангеланн».
Инге Расмуссен тоже сомневается: «Мы так и не получили никакой весточки, ни от Муминова, ни от других русских. И никто из лангеланнцев тоже. Боюсь, по возвращении на русскую землю их ждало весьма туманное будущее».
Последние хорошие новости пришли из немецкого Любека, где русские сели на корабль и отправились на родину. Дальше были лишь тишина и неизвестность.
Пресловутый русский диктатор Иосиф Сталин к военнопленным относился с недоверием. Его жестокий режим считал плен предательством, а военнопленных называл трусами и внутренними врагами СССР.
Большинство освобожденных военнопленных по возвращении оказались в ГУЛАГе в Сибири, где умерли от голода, холода, болезней и непосильного труда. Та ли участь ждала примерно 800 русских пленных с Лангеланна, неизвестно. Но, к сожалению, нетрудно себе представить, что так и было.
Советская делегация присутствовала на открытии мемориального камня на побережье в Поё в 1965 году, а затем на 40-й годовщине в 1985 году, но никто из бывших военнопленных не приехал.
В 1991 году тогдашнему главному врачу Рудкёбинга Вагну Холтену (Vagn Holten) удалось связаться по переписке с неким русским по имени Василий Иванович: он утверждал, что был на барже с военнопленными, которую в 1945 году прибило к берегу в Поё. Но подтвердить его слова никак не удалось, а потом след и вовсе затерялся в бесконечных сибирских степях.
Эльсе Кроггор улыбается: «Для большинства русских Лангеланн стал лучшим временем в их жизни. Думаю, это было хорошее и познавательное время для нас, лангеланнцев. Мы проявили единство и мужество. Это было историческое достижение, и я всегда буду помнить и гордиться тем, что мы помогли французским и русским военнопленным. Помогать другим — большая радость».
© CC BY-SA 2.0, Rasmus Skov Larsen | Перейти в фотобанкВ мае 1945 года к берегу датского острова Лангеланн прибило баржу с русскими и французскими военнопленными. Местные жители приняли их с распростертыми объятиями. Вскоре пленные стали помогать по хозяйству и участвовать в общественной жизни. Например, русские были мастера плясать, вспоминают датчане.Около четырех часов дня 4 мая 1945 года к берегу в Поё прибило неуправляемый плавучий док. В нем находились около 1,5 тысяч русских и французских военнопленных и их немецкая охрана. Сегодня на острове Лангеланн еще живы несколько человек, которые до сих пор помнят войну, оккупацию и освобождение и могут рассказать о том бурном времени, когда гостеприимство и помощь местных жителей сыграли историческую роль. Благодаря им Коре Лундбю может поведать о событиях тех лет. Лангеланнцы приложили все усилия, чтобы помочь неожиданным гостям. Они собрали еду, лекарства, одежду и обувь, одеяла и матрасы и даже починили старые неисправные велосипеды, чтобы военнопленным было удобнее передвигаться по округе. Всех русских собрали в одном месте и расселили в школе Рудкёбинга. «Мы тогда жили и работали все вместе, сообща», — вспоминает Инге Расмуссен (Inge Rasmussen). Она родилась в 1932 году и жила на ферме родителей в Виннебю. «Но я помню, что кузнец из Виннебю — он еще всячески приветствовал нацистов и поддерживал их — объезжал на велосипеде дворы и предостерегал, чтобы мы не помогали незнакомцам. Но никто его не слушал. Мы все согласились помочь бедным военнопленным, они ведь пережили столько бед и несчастий». Русские были признательны лангеланнцам за гостеприимство и хотели их отблагодарить. Эльсе Кроггор (Else Kroggaard), которой тогда было десять лет, часто вспоминает, как русские устроили вечер песни и танца в Доме культуры Линнельсе, куда она ходила с родителями. «Они были так благодарны, что устроили для нас вечер с казачьими плясками. А плясать они были мастера». Многие русские принесли самодельные подарки: плетеные соломенные корзины, маленькие украшения или игрушки из дерева или старых зубных щеток. У подружек Инге Расмуссен и Эльсе Кроггор был альбом, где их русские друзья написали благодарственные послания — по-русски, разумеется. Альбом сохранился до наших дней. Уже 30 мая 1945 года французским и бельгийским военнопленным разрешили вернуться домой в свои страны. Но русским из школы Рудкёбинга предстоял долгий путь и дипломатические трудности, поэтому все лето они помогали фермерам — пололи свеклу и собирали урожай. За усердие им платили по 16 крон в день. Эти деньги лангеланнским муниципалитетам государство возместило вместе с расходами на проживание и еду. Кроме того, русские получали по пять крон карманных денег от Красного Креста. Инге Расмуссен вспоминает о том лете: «Помню, что многие русские после работы в поле шли с местными детьми купаться в Линнельсе Нор. Кажется, им здесь нравилось: они занимались спортом и участвовали в общественной жизни». После примерно трех месяцев перетягивания каната высшие эшелоны власти дали зеленый свет, и 17 августа внезапно настала пора расставаться. С гостями лангеланнцы прощались на паромной пристани в Рудкёбинге. За это время многие успели подружиться, и расставаться было грустно. Эльсе Кроггор размышляет о судьбе русских: «Удалось ли им вернуться домой к своим семьям в Советском Союзе? Я не уверена. Дело в том, что ни я, ни другие жители нашего острова больше о них не слышали. Некоторые французы, наоборот, поддерживали связь, писали письма и даже несколько раз приезжали на Лангеланн». Инге Расмуссен тоже сомневается: «Мы так и не получили никакой весточки, ни от Муминова, ни от других русских. И никто из лангеланнцев тоже. Боюсь, по возвращении на русскую землю их ждало весьма туманное будущее». Последние хорошие новости пришли из немецкого Любека, где русские сели на корабль и отправились на родину. Дальше были лишь тишина и неизвестность. Пресловутый русский диктатор Иосиф Сталин к военнопленным относился с недоверием. Его жестокий режим считал плен предательством, а военнопленных называл трусами и внутренними врагами СССР. Большинство освобожденных военнопленных по возвращении оказались в ГУЛАГе в Сибири, где умерли от голода, холода, болезней и непосильного труда. Та ли участь ждала примерно 800 русских пленных с Лангеланна, неизвестно. Но, к сожалению, нетрудно себе представить, что так и было. Советская делегация присутствовала на открытии мемориального камня на побережье в Поё в 1965 году, а затем на 40-й годовщине в 1985 году, но никто из бывших военнопленных не приехал. В 1991 году тогдашнему главному врачу Рудкёбинга Вагну Холтену (Vagn Holten) удалось связаться по переписке с неким русским по имени Василий Иванович: он утверждал, что был на барже с военнопленными, которую в 1945 году прибило к берегу в Поё. Но подтвердить его слова никак не удалось, а потом след и вовсе затерялся в бесконечных сибирских степях. Эльсе Кроггор улыбается: «Для большинства русских Лангеланн стал лучшим временем в их жизни. Думаю, это было хорошее и познавательное время для нас, лангеланнцев. Мы проявили единство и мужество. Это было историческое достижение, и я всегда буду помнить и гордиться тем, что мы помогли французским и русским военнопленным. Помогать другим — большая радость».
Комментарии (0)