СМИ

В чем суть реформ — помимо изменений возрастной планки? В общем, ответ несложный. Ведь пенсии всюду формируются двумя способами: их копят на солидарной основе, когда за счет обязательной системы страхования всем гарантируется некий минимум — социальная пенсия (СП). И когда их копят индивидуально каждый сам себе — в меру желаний и способностей. Ну, а сами пенсионные фонды могут быть либо государственными, либо частными.

Разнообразие же систем в основном создается за счет коктейлей из этих составляющих. И СП смешивается с индивидуальными инициативами за счет ее увеличения и усложнения (то есть попутно копить не только на текущую жизнь, но и на инвестиции — начиная от недвижимости и образования и заканчивая ЧП на счет здоровья). Понравилось сравнение пенсии с бутербродом: в первом случае обеспечивается хлеб, во втором — масло и колбаса.

Что не так?

Чтобы уразуметь, в чем потребность и смысл реформирования литовской системы, нужно для начала посмотреть, как она смотрится на внешнем фоне. Начнем с размера пенсии. Да простят меня тролли, которые куражатся над каждой средней цифрой, но, увы, иного способа статистического сравнения не существует. Да, это, как температура по больнице.

Но ведь и в других странах они рассчитываются по адекватной методе. По данным Фонда социального страхования («Содры»), в сентябре с.г. средняя пенсия с полным стажем была 365 евро, просто средняя — 345 евро. В долларах соответственно это 405 и 383. Для расшифровки этой средней «температуры» приведу ряд цифр: в начале этого года пенсии по старости в размере свыше 800 евро в Литве получали 1 тысяча 200 человек (0,2%), а ниже 200 евро — 52 тысячи (9%). Основная масса — 63% — находится в квадрате от 200 до 400 евро.

В Эстонии, как и в Литве, возраст в стадии движения к 65 (до 2026) При этом средняя зарплата нетто (то есть — на руки) во втором квартале этого года составляла 818 евро (908 долларов). То есть пенсия была около 46% от зарплаты. Это вполне приличная пропорция, так как в среднем по ОЭСР этот процент составляет 41. При этом, как известно, после 2011 года у нас происходит процесс постепенного повышения пенсионного возраста (ПВ) с 60 (женщины) и 62,5 (мужчины) до единой для всех 65-летней планки в 2026 году. По этому показателю Литва еще не дотягивает до стран Запада — там актуальной планкой является возраст 67 лет: он уже введен или объявлен в ближайшее время в Канаде, Австралии, США, Германии, Испании, Нидерландах, а в Ирландии и Великобритании даже — 68. Но там и продолжительность жизни выше.

Поэтому корректно сравнивать со странами с более близкими социальными параметрами. На их фоне Литва выглядит вполне типичной: в Чехии — до 65 (в зависимости от возраста), в Словакии — 62, в Словении — 59-60, в Хорватии — 62-65, в Сербии — 62-65. Напомню, что согласно реформе, стартовавшей в прошлом году, стаж, необходимый для полной пенсии поэтапно (до 2027) у нас повышается с 30 до 35 лет, а минимальный остается неизменным — 15 лет. И еще один показатель, важный для объема картины — доля государственных пенсионных расходов в ВВП страны. Она — около 6%. Для сравнения во Франции — 13, в Чехии —8, в Польше — 9, в Эстонии — 7, в Германии — 8-9%. Это означает, что если бы у нас был немецкий уровень отчислений, средняя пенсия была бы у нас в районе 500 евро.

Гвоздь проблемы

Такая вот картинка! Вывод напрашивается самый банальный: гвоздь проблемы у нас — размер пенсий. Она не только в разы меньше, чем на Западе, но заметно уступает польской, чешской, эстонской. Как реагирует на это нынешняя власть, видно из заявлений министра социальной защиты и труда Линаса Кукурайтиса. Примечательность их не столько в обещании в будущем году поднять пенсии на 8%, а в том, что впервые за многие годы пенсии будут повышаться вопреки привычной формуле в темпе опережающем рост зарплаты. И в этом признание особой злободневности проблемы. Важно и то, что правительство поддержал новый президент.

Причем не просто одобрил, а высказал пожелание, чтобы в этом вопросе не ограничились эпизодом, а такую практику сохранили хотя бы лет на пять. Тем самым, власть признала, что образовалась ненормальная брешь между ростом доходов работающих и пенсионеров. Однако, легко сказать, повысить. Подсчитано, что предложенный сценарий потребует дополнительно в ближайшие два года 65 млн. евро. Гитанас Науседа предлагает изыскать их за счет отмены льгот на дизтопливо для фермеров, а также повышения с 15 до 20% налога на дивиденды и ставки на доход от индивидуальной деятельности, превышающий 35 тысяч евро в год. Но и при этом рост будет небольшой — при полном стаже в 2020 г. пенсия вырастет до 395 евро.

Поскольку зарплата тоже будет расти, то нынешняя пропорция в 46% изменится разве что на долю процента. Откуда взять еще? Член Сейма Альгирдас Сисас предлагает ликвидировать государственные пенсии, которые дополнительно к социальным получают некоторые юристы, ученые, военные и т.п. Тут можно спорить, насколько это было бы правильно с социально-этической точки зрения. Но вряд ли такая мера способна радикально изменить ситуацию экономически. Для этого сравним цифры: пенсионный бюджет «Содры» в этом году свыше 3,1миллиарда евро. А на престижные пенсии ежегодно из бюджета выделяется около 100 миллионов евро. То есть — чуть более 3% от первой суммы. Поэтому, чтобы довести размер пенсии до 70-80% от средней зарплаты, как это в «счастливых странах» типа Франции или Словакии, усилий «Содры» явно недостаточно. Тем более в той жуткой демографической ситуации, когда молодые разъезжаются, а число стариков на одного работающего непрерывно растет. Прорыв реально возможен лишь единственным способом — приучить граждан копить дополнительно и самостоятельно.

Как приучить копить?

Как у нас обстоит с этим делом? Система частных накопительных фондов в Литве создана еще в 2004 году, и она впитала в себя уже хорошо обкатанный, в частности, скандинавский опыт. Она состоит из трех ступеней — государственного пенсионного страхования — «Содры». И частных фондов II и III ступеней. Особенность II ступени в том, что по способу управления она очень похожа на первую: здесь условия и цены регулирует государство. Ее формула 2+2+2. Практически это означает, что в дополнении к 2% страховки на социальную пенсию по линии «Содры», через ее фонды добавляются 2-х процентные отчисления от зарплаты, а также 2% от средней зарплаты, которые государство поощрительно переводит из бюджета. О достаточно большой популярности II ступени свидетельствует тот факт, что к середине прошлого года в ней участвовали около 1,3 миллиона человек. Это около 80% от числа работающих. И, по сведениям президента Ассоциации инвестиционных и пенсионных фондов Шарунаса Разгуса, они собрали уже около 3,5 миллиарда евро. В ходе затеянной с этого года реформы, государство в лице «Содры» решило закрепить этот успех. Для этого придумали меру, которую вполне можно характеризовать парадоксальной формулой «добровольно-принудительной». Принудительность выразилась в том, что все граждане до 40 лет с начала года были автоматически включены в систему накопления. А добровольность — в сохранении свободы выбора: тем, кто с этим не согласен, дали возможность до 30 июня отказаться. До этой же даты за ними сохранялась возможность выбрать фонд прописки. За тех, кто не отреагировал,»Содра» решила сама. Кстати, создавать пенсионные частные фонды в Литве получи лицензии 5 предприятий — три банка(Swedbank, Luminor и SEB), а также Aviva Lietuva и INVL Asset Management. Думаю, что расчет здесь строился на обывательскую подозрительность, леность, нерешительность и апофигейство в одном бокале. Это видно по общественной реакции. Когда о «принудиловке» было объявлено, за 5 месяцев до начала реформы около 100 000 участников II ступени перестали переводить деньги. А еще 26 тысячотказались от нее и ограничились «Содрой». Однако, из тех 150 000, которых автоматически добавили в накопительную систему, возражений практически не последовало, так что потери были покрыты с лихвой. Остальные (т.е старше 40) сами решают, копить ли и где копить. Ведь помимо фондов II ступени существует и третья.

В чем отличия?

Во-первых, в них нет фиксированной ставки отчислений и порядка регулярности взносов. Чтобы получить перерыв, в первом случае требуется на это заявление, обоснование и разрешение. В фонды III категории и размер взносов, и их периодичность клиент определяет по своему усмотрению. Во-вторых, у фондов II ступени есть определенные ограничения в праве наследования. В распоряжении деньгами фондов третьей ступени никаких заморочек нет. Здесь, как в банке. В-третьих, сходство с банком проявляется и в том, что накапливаемые средства пускаются в оборот, чтоб заработать. За счет этого клиент может рассчитывать на прибыль. Но при этом он и рискует. Причем в большей мере, чем в системе второй категории. Те фонды тоже стремятся к прибыли, но очень осторожно: вкладывают только в гособлигации. Эти же действуют куда рискованней, предлагая некие пакеты рисков. То есть, рекомендуют играть — переводить накопления, в зависимости от возраста, из рисковых фондов в консервативные. К сожалению, статистики об участии в фондах этой ступени разыскать не удалось. А судя по отдельным замечаниям, они пока еще охвачены слабо. Стимулировать интерес к ним государство пытается за счет налоговых льгот.

Как держать?

Созданная на сегодняшний день в Литве трехуровневая система носит вполне классический характер. Она адекватна достаточно высокому градусу консервативности общества. И вместе с тем отражает реальные тревоги и вызовы, которые уже возникли, а дальше будут только нарастать. Суть их проста: при нынешней демографической ситуации дополнительное накопление пенсий становится не только желательным, обеспечивающими приличное существование в старости, но и необходимостью. Поэтому, с полной уверенностью можно предположить, что и дальнейшее шлифование пенсионной системы будет проходить в том же направлении. Что вполне соответствует и мировому тренду — ставке на снижение доли государственного патернализм. Тем более, что существует опыт сведения его к нулю. Идеальной моделью этого жанра является Сингапур, где вообще нет социальной пенсии. Все — до цента, откладывает там работник или его работодатель. Причем, не в частный, а Государственный фонд. И не на один, а на несколько счетов. Есть текущий — для выплаты пенсии, и несколько, связанных с инвестиционными (недвижимость, образование и т.п.) и страховыми (медицинские расходы) накоплениями.

Примечательно, что доля собственно пенсионного счета составляет лишь порядка 10% от общей суммы накоплений. Если удалось накопить минимальную по закону сумму, то снимать со счетов его владельцы могут после 55 лет (с 2012 г. — 107 тысяч долларов). Просчитано, что такой суммы хватит для выплат пожизненно. Тем, кто накопили меньше (но не меньше определенного норматива), пенсия начинает выплачиваться с 65 лет. За государством же остаются лишь функции администрирования. В частности, управление фондом для получения прибыли. Любой владелец счета при достижении определенных параметров может держать деньги с условием начисления годовых, которые гарантируются в размере 4%. Либо их инвестировать во что-либо, в том числе в ЦБ, гособлигации, золото и т.п. (существуют специальные инвестиционные программы, при которых риски берут на себя).

Модель эта была создана еще в 60-х. Таким образом, еще полвека назад сингапурцы бескомпромиссно отказались от бремени солидарной ответственности поколений, предполагающей возможность кому-то жить и «на халяву» — за чужой счет или сидя на шее государства. При этом их пенсионная система по сути подмяла, заменила банки, обеспечивая накопления не только на текущую жизнь, но и на инвестиции. На практике чаще всего она обеспечивает к старости выкуп квартиры. Или средства для хорошего образования внуков. Так что двигаться в этом направлении можно еще очень долго. Если будет желание. Если заставят, «подскажут» обстоятельства.