СМИ

Сегодня уже мало кто помнит о том, что Польша в свои социалистические времена успела стать космической державой: ровно 40 лет тому назад первый и до сих пор единственный полет поляка в космос осуществил Мирослав Гермашевский. Любопытно, что наиболее рьяно хотели бы забыть это историческое событие именно польские власти. Причина такой реакции предельно проста: возведенная в ранг государственной политики русофобия, ведь представитель Польши отправился на орбиту в «неправильном» — по меркам нынешних властей — обществе и в «постыдные» советские времена, с советским космонавтом Петром Климуком, на борту советского космического корабля «Союз-30». Еще недавно они даже планировали разжаловать в рядовые 76-летнего генерала бригады в отставке Гермашевского со всеми вытекающими из такого шага последствиями, в том числе с лишением его генеральской пенсии.
К 40-летнему юбилею польские власти подготовили 76-летнему генералу, Герою Советского Союза и лауреату Ордена Ленина Мирославу Гермашевскому своеобразный сюрприз. Польский парламент в рамках безумствующей в стране так называемой «декоммунизации» (попросту говоря, вымарывания из польской истории всего, что связано с социалистическим прошлым страны и ее связями с СССР, а также травлей всех, кто имел какой-либо контакт с этим прошлым) принял очередной специальный закон, направленный против духа «постыдного» прошлого — Закон о разжалованиях.
В соответствии с его положениями разжалованию в рядовые подлежали все члены Военного совета национального спасения — органа, который правил Польшей после введения в стране 13 декабря 1981 года военного положения до его формальной отмены 22 июля 1983 года.
Пиком кощунства польских политических «элит» было даже не то, что в разряд разжалованных «предателей» попадал единственный поляк-космонавт Гермашевский, который — тогда еще в звании подполковника, а позже полковника — был членом этого Военного совета, а то, что большинство разжалований должно было пройти посмертно.
Авторов документа нисколько не смущал факт, что генерал Войцех Ярузельский, возглавлявший Военный совет, умер в мае 2014 года (в возрасте 91 года), что он прошел боевой путь во время Второй мировой войны, всю свою жизнь посвятил военной карьере и дослужился до звания генерала армии (в послевоенной истории Польши это самое высокое воинское звание, которого удостоились, кроме него, еще только два генерала).
Откровенное издевательство в форме лишения воинских званий посмертно должно было коснуться также памяти ближайших соратников генерала Ярузельского: в частности, еще одного генерала армии — Флориана Сивицкого, министра обороны в последние годы ПНР, и Чеслава Кищака, генерала брони (трехзвездочного генерала), одного из конструкторов Круглого стола с антисоциалистической оппозицией, после которого в 1989 году ей была передана власть в стране.
Некоторые откровенные экстремисты из рядов правящей в стране партии «Право и справедливость» в своем варварстве зашли еще дальше: предлагали сбить надписи воинских званий с памятников на их могилах, а сами тела выкопать и вывезти с почетных кладбищ, на которых они сейчас похоронены.
Для нынешних инквизиторов истории введение в Польше военного положения было, конечно, не спасением страны от волны нарастающей анархии, возможного кровопролития в гражданской войне и реально грозящей интервенции войск стран-участников Варшавского договора, а «тяжким преступлением против собственного народа».
По терминологии, введенной в обиход представителями властей — речь шла о «коммунистических преступниках» и их «злодеяниях» времен социалистической Польши. По официально объявленной уже несколько лет назад версии истории, эти «бандиты» создали в 1981 году «организованную преступную группу вооруженного характера» под названием «Военный совет национального спасения» и ввели в стране военное положение. Любопытно, что такую оценку исторического прошлого подтвердили также так называемые «независимые» польские суды (слыша «независимые», многие поляки с сарказмом добавляют «независимые от всего, также от разума» — столько патологий накопилось в течение многих лет в судопроизводстве страны!).
Генерала Гермашевского, как и остальных членов «бандитской шайки» — живых и умерших, от позора разжалования спас президент Анджей Дуда. Он не утвердил закон, который прошел через обе палаты польского парламента, воспользовавшись своим правом вето. Чем руководствовался при принятии такого решения? Скорее всего, это не был протест против варварских идей парламентариев из правящей партии «Право и справедливость», а чисто политический расчет: большинство поляков, по данным опросов общественного мнения, было против «закона о разжалованиях», и лишь менее одной трети опрошенных поддержали этот законопроект.
Однако в такой атмосфере, безусловно, не могло быть и речи о каких-либо празднованиях польского космического юбилея Мирослава Гермашевского, который в 1978 году (27 июня — 5 июля) вместе с советским космонавтом Петром Климуком совершил 8-дневный полет в космос на корабле «Союз-30».
Это совершенно несовместимо с представлениями нынешних польских властей о героизме и «исторической правильности». Если бы первый польский космонавт полетел в космос на американском «Аполлоне», тогда другое дело — был бы сейчас героем, а так — просто предатель, заслуживающий если уж не разжалования, то наверняка забвения.
Не случайно, наиболее влиятельные средства массовой информации обошли это историческое событие молчанием. Зато Гермашевского не забыли органы местной печати, которые все-таки ближе простым полякам, знают их нужды, настроения и ностальгию по прошлом.
Одна из таких газет опубликовала интервью с космонавтом. «Я участвовал в необычайном событии. Было оно с каждой точки зрения исключительное. Это было что-то, чего мы, поляки, до сих пор не пережили», — напомнил он представителям нынешних польских властей.
Почему сегодняшний «стратегический союзник» официальной Варшавы не пригласил ни одного поляка в полет в космос? «Американцы взяли бы нас, только пришлось бы за это заплатить», — разъяснил журналисту Гермашевский.
По поводу того, как относятся к нему власти, «польский Гагарин» не скрывал горечи. Капсулу, в которой он приземлился 5 июля 1978 года в казахской степи, инквизиторы истории спрятали подальше от агломераций — в окружном музее в Серадзе, 40-тысячном провинциональном городке. «Если эта капсула мешает чем-то Варшаве, потому что она не американская, то я возьму ее к себе домой, обеспечу ей достойное место. Ничего нового в этом нет. Моему коллеге, монгольскому космонавту, такую капсулу отдали, тоже там кому-то она мешала. У него она теперь дома. А я уже несколько лет хочу сделать себе снимок у этой капсулы с моим внучком и внучками, но не могу, потому что капсулы в Варшаве нет».
Смелый журналист отмечает, что полет в космос Гермашевского вошел в историю, и не удастся это событие из нее вымазать. Космонавт вновь с горечью констатирует: «Однако есть такие, кто хотел бы это сделать [вымазать полет из истории]. В частности, именно потому в Варшаве нет капсулы приземления, чтобы дети не фотографировались на ее фоне, чтобы никому не ассоциировалось, с кем я летел. Такова правда; грустная, но правда. С сожалению, такие теперь времена». Таков также по-военному короткий, но точный комментарий к тому, как ведется «декоммунизация» в Польше.
Александр Шторм, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru» из Варшавы