СМИ

С 28 июня в ряде городов Ирана продолжаются беспорядки. Иностранные СМИ уже окрестили их «угрозой режиму» и «самыми массовыми народными выступлениями с 2009 года». Однако сразу следует отметить, что их характер и размах отличались от иранских протестных мероприятий прошлого. На улицы городов вышли не массы молодых и социально активных представителей столичного среднего класса, а наиболее бедные слои населения, по большей части, провинциальные. Причина была до боли проста — рост цен на продукты питания вследствие урезания правительством Хасана Роухани ставших для Ирана традиционными субсидий на товары первой необходимости. В отличие от некоторых соседних стран, политики которых убеждены в том, что бедных слоев населения подорожание продуктов не касается потому, что они и так ничего не покупают, иранцы думают иначе, и готовы отстаивать свои права. Однако в течение буквально нескольких часов протест превратился из чисто экономического в политический и из своей «цитадели», Мешхеда, распространился по множеству населенных пунктов страны. В настоящее время известно о беспорядках в Тегеране, Раште, Бандар-Аббасе, Исфахане и других крупных и мелких городах. При этом, в отличие от 2009 года и других вспышек иранского протеста, у недовольной толпы до сих пор нет ни лидеров, ни единых требований, ни программы действий.
Сразу же появились сообщения о столкновениях протестующих с полицией и ополчением «Басидж», а также представителями Корпуса стражей Исламской Революции, разрозненные видеозаписи происходящего выявили первых жертв. К настоящему моменту, по не подтвержденным данным связанных с протестующими групп и пабликов в социальных сетях, беспорядки унесли более 20 жизней. Проверить эти данные нет никакой реальной возможности, равно как и видеозаписи «масштабных протестов», в то время, как некоторые из них, как уже доказано, подделываются. Примечательно, что среди погибших — не только участники протеста, но лояльные правительству сотрудники силовых структур. К примеру, в городе Наджафабад был убит один и ранены трое полицейских. Есть информация о том, что в них стреляли из охотничьих ружей, что совершенно не вяжется с образом «мирного протеста» в Иране, немедленно поддержанного, и Евросоюзом, и президентом США Дональдом Трампом, и его бывшей соперницей на выборах Хиллари Клинтон, и премьер-министром Израиля Беньямином Нетаньяху.
Правительство ожидаемо отреагировало на ситуацию — и вскоре начались аресты граждан, причастных к насильственным действиям. Только в одном Тегеране, по словам заместителя его губернатора Али Асгара Насербахта, было арестовано 450 человек. Подобные действия властей, наряду с блуждающими по всемирной сети видео, зачастую, сомнительной достоверности, и стали поводом для обвинения правительства Исламской Республики в нарушениях прав человека. Однако во многом на подобные претензии в своей речи ответил президент Роухани. Он заявил, что иранский народ совершенно свободен выражать свою критику правительства или проводить акции протеста в соответствии с Конституцией и правами граждан, отметив, что среди них найдется и меньшинство, группа людей, которая будет использовать протесты для озвучивания незаконных лозунгов, нарушения законов, порчи общественного имущества. Согласно статье 27 Конституции Ирана, «публичные собрания и марши допускаются до тех пор, пока участники не несут оружия и не нарушают основополагающих принципов ислама». Однако, учитывая факты нападений на полицейских, государственные учреждения и банки, довольно жесткие действия властей — вполне объяснимы.
Прокомментировал ситуацию и заместитель командующего подразделения Саралла Корпуса стражей исламской революции, главного органа по делам безопасности в провинции Тегеран, бригадный генерал Исмаил Косари. Он отметил, что подразделение не несет ответственности за недавние протесты в Тегеране, а штаб-квартира Саралла только наблюдает за ситуацией и мониторит все инциденты. Он добавил, что, если Силы правоохранительных органов обратятся с просьбой, штаб-квартира готова оказать помощь в обеспечении безопасности в соответствии с положениями, утвержденными Высшим советом национальной безопасности. Вместе с тем генерал подчеркнул, что Саралла не допустит продолжения беспорядков в Тегеране, и если они не прекратятся, то офицеры примут соответствующие меры.
Представители иранского политического истеблишмента обвинили в дестабилизации обстановки в стране внешние силы. Секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, например, раскритиковал правительство Саудовской Аравии за поддержку «экономических протестов» в стране, предупредив, что саудовцы получат надлежащий ответ в свое время. Шамхани заявил, что правительство КСА наняло людей, чтобы спровоцировать иранцев на участие в уличных протестах, используя социальные сети и создавая различные хэштеги против правительства в Иране. Он сообщил, что проведенные проверки показали, что 27% антиправительственных хэштегов были созданы при участии саудовского руководства, и были опубликованы из США, Великобритании и Саудовской Аравии. По словам Али Шамхани, инструментами в руках саудитов в Иране стали мунафики (лицемеры) из организации Моджахеди-э Хальк (Моджахеды иранского народа, МОК), признанной в Иране террористической организацией, а также автономные подразделения этой организации.
Глава Судебной власти ИРИ аятолла Садек Амоли Лариджани, обращаясь к собранию высших должностных лиц судебных органов в Тегеране в понедельник 1-го января, подчеркнул необходимость принятия мер для предотвращения беспорядков, наносящих ущерб общественной и частной собственности. Он также призвал прокуроров по всей стране внимательно следить за ситуацией, отделять тех, кто прибегает к законным методам, от оппортунистов, занимающихся вандализмом, поджогами, нарушениями прав других. Лариджани заявил, что судебные органы не потерпят акты вандализма, такие как, нападения на мечети, банки и правительственные здания, подтверждая, что хаос никогда не поможет в удовлетворении требований.
За прошедшие дни звучала критика в адрес высшей власти ИРИ Верховного лидера Али Хаменеи за его «молчание» вокруг ситуации в стране. Между тем, в ходе протестов звучали лозунги и о его отставке. На защиту Рахбара встал спикер Меджлиса Али Лариджани, заявив, что подобные обвинения безосновательны, и Иран имеет сильного лидера. В результате 2-го января Верховный лидер все же прокомментировал беспокойства по всей стране, и его комментарий был ожидаем. Аятолла Хаменеи заявил, что враги Ирана вовлечены в развития последних нескольких дней, преследуя цель создать проблемы для иранского истеблишмента с помощью различных средств, включая деньги, оружие, политику и спецслужбы. В качестве примера негативных последствий иностранного вторжения он привел Сирию и Ливию. Об этом аятолла заявил во время еженедельной встречи с семьями мучеников. Таким образом, Али Хаменеи озвучил официальную позицию иранского руководства, которой придерживаются все остальные официальные лица страны. Чего-либо принципиально нового Верховный Лидер не сказал, да и не мог, учитывая особенности иранских политических реалий.
Все эти заявления не возымели особого действия на протестующих в Иране и сочувствующих им за рубежом. Многие из упомянутых граждан причины протеста видели совершенно в ином, нежели «козни врагов», и открыто это выражали. С другой стороны, обещания улучшения положения именно бедных слоев населения имели своей целью уничтожить чисто экономический аспект протеста — тот самый, с которого все началось. Однако наиболее примечательным был тон заявлений ряда иранских политиков и военных — особенно Роухани и Амоли, которые не возражали против свободного волеизъявления народа, требуя лишь прекратить насилие, порчу имущества и другие явные формы беззакония. И это — несмотря на лозунги о свержении президента Исламской Республики и даже ее Верховного Лидера. Чем объяснить такую лояльность иранского руководства? Дело здесь, прежде всего, в том, что руководители страны прекрасно понимают реальную ситуацию, и совершенно намеренно отделяют демонстрации экономического характера, часто вполне справедливые, от политических, радикальных протестов, инициаторы которого смогли вовремя воспользоваться ситуацией. Прозвучавшие заявления ясно свидетельствуют о том, что с первыми возможен и будет вестись диалог, а вторые — будут наказаны по закону. Кроме того, учитывая маргинальность агрессивных протестантов, правительство Ирана вполне логично не увидело опасности в том, чтобы признать законность требований оторванной от них основной массы вышедших на улицы граждан.
Насколько правомерны другие заявления иранского правительства? Несмотря на соблазн сразу же отринуть многие из них как политически ангажированные, сразу стоит отметить, что такой образ мыслей в корне не верен. Один тот энтузиазм, с которым на Западе подхватили иранский протест, то единодушие, с которым выступили в его поддержку иранские общины США, Германии, Франции и т. д., дает основание предполагать, что поддержка оттуда была — если не прямая, то косвенная. Интересно, что даже проживающий в Америке наследник шахского престола Реза Кир Пехлеви выразил свою солидарность с протестующими, а некоторые мигранты попытались актуализировать дискурс о реставрации в Иране монархии. Более того, большая часть интернет-контента, связанного с происходящим в Иране, включая хештеги и посты в Твиттере, Инстаграме и Телеграмме, — не иранского происхождения и производится в Саудовской Аравии и Соединенных Штатах, а также, в меньшей степени, в Израиле. Нельзя забывать и о том, что иранцы, проживающие за рубежом — не оторваны от своей Родины. Многие из них имеют родственников в Иране, и им не трудно оказывать на них влияние.
Примечательны и принципы освещения событий, которыми руководствуются западные СМИ — много и постоянно говорится о массовых протестах и о воинственных лозунгах демонстрантов, но умалчивается о том, что эти самые лозунги поддерживает лишь, максимум, несколько десятков человек, что можно ясно увидеть на имеющихся в интернете видеозаписях. Более того, практически ни слова не говорится о поистине громадной проправительственной демонстрации, прошедшей в субботу 30 декабря в 1200 населенных пунктах Ирана и собравшей сотни тысяч человек. Есть сведения о том, что именно проправительственные активисты в ряде городов страны заставили замолчать оппозиционных активистов. Тем временем 3 января в множестве населенных пунктов ИРИ состоялась еще одна многотысячная проправительственная демонстрация — ее участники несли портреты Али Хаменеи и других представителей власти, выкрикивали лозунги в их поддержку.
И, тем не менее, социально-экономический аспект протеста никто не отменял. Несмотря на очевидные успехи правительства Роухани в деле отмены антииранских санкций, смягчения политического режима и постепенного подъема экономики страны, положение населения улучшается не так быстро, как тому бы хотелось. Кроме того, избрание президентом США Дональда Трампа ставит под вопрос достижение ядерного соглашения, по крайней мере, в аспекте ирано-американского экономического взаимодействия. Немаловажным фактором является и то, что либеральные реформы Хасана Роухани удовлетворяют городские слои и бизнес, но зачастую являются неприемлемыми для наиболее социально незащищенных категорий населения. Уменьшаются налоги, снижается давление на предпринимателей, но урезаются социальные программы, субсидии и выплаты. Это, несомненно, оздоровит иранскую экономику в более долгосрочной перспективе, но на первых порах будет сложнее, причем, именно самым бедным. В этом контексте имела место попытка урезать субсидии на продукты первой необходимости, против которой выступили именно самые бедные.
Нельзя забывать и об огромных расходах, которые Иран несет из-за участия в сирийском конфликте, а также поддерживая хуситов в Йемене, иракские шиитские ополчения и палестинцев в Секторе Газа. Последнее тоже отразилось в лозунгах некоторых демонстрантов (с одной стороны, как нечто вполне объяснимое, с другой — как основание для обвинений в проплаченности протеста извне). Доходы богатых, в особенности, связанных с властью, продолжают расти, положение среднего класса — укрепляться, но на бедных весь этот позитив отражается в гораздо меньшей степени. Данную ситуацию очень ярко отражает совместная декларация нескольких иранских профсоюзных организаций, в которой представлены основные требования рабочего класса и трудовой интеллигенции. В декларации, в частности говорится, что люди, страдающие от угнетения, нищеты и безработицы, вышли на улицы и в едином порыве требуют прекратить существующую «адскую» ситуацию. «То, что мы видим сегодня на улицах разных городов, — это извержение накопленного гнева массы трудящихся Ирана из-за воровства миллиардов высшими государственными чиновниками, отдельными лицами и финансовыми учреждениями, связанными с энергетическим сектором, с одной стороны; и нищеты и угнетения миллионов людей, безработицы молодежи, коррупции, истребления мелких торговцев — с другой», — говорится в декларации. Рабочие организации Ирана заговорили о времени великих перемен в стране. В заключении документа изложены требования к властям, среди которых — ликвидация нищеты, освобождение политических заключенных, прекращение репрессий, коррупции, повышение заработной платы рабочих и сокращение окладов государственных служащих, создание независимых трудовых организаций, свобода выражения мнений, прессы. Подписали данную декларацию Свободное объединение иранских рабочих, Ассоциация электротехнических и металлообрабатывающих предприятий Керманшаха, Ассоциация художников провинции Альборз, Центр защитников труда и Комитет по вопросу создания трудовых организаций.
Наиболее социально незащищенные слои населения еще и весьма консервативны в своей личной жизни и политических взглядах, поэтому для них непонятен и чужд целый ряд несомненных достижений правительства Роухани — либерализация политического режима, общественных отношений, и др. При этом экономические проблемы они ощущают наиболее остро. К недовольству крестьян села и рабочих мелких городов прибавилась традиционная пассионарность студентов, находящихся сейчас на каникулах. При этом протест последних не был массовым — следует отметить важную тенденцию — за исключением Тегерана, Мешхеда, Рашта и, уже со значительными оговорками, Исфахана, недовольство имело место в основном в мелких населенных пунктах. В то же время, в Тегеране, Раште и Мешхеде ситуация так и не стала по-настоящему критичной.
Особняком в этих реалиях стоит город Мешхед. С одной стороны — второй по величине мегаполис Ирана, с другой — его религиозный центр, настоящий бастион консервативных сил. Именно из Мешхеда вышел соперник Роухани на предыдущих выборах и «надежда» консервативных сил ИРИ Ибрагим Реиси. Именно туда, на мавзолей 8-го шиитского имама Резы совершают паломничество тысячи верующих иранцев. Неудивительно, что начало протестов именно в Мешхеде дало основание ряду экспертов предполагать, что народное недовольство было инициировано консерваторами, которые стремились таким образом надавить на правительство Роухани, а затем вышло из-под их контроля. Против этой точки зрения свидетельствует то единодушие, с которым выступали в отношении событий в ИРИ представители вроде бы противостоящих «лагерей» иранской политической элиты — например, Роухани и Амоли. Со стороны консерваторов не было попыток критиковать реформистов, обвинить их и, таким образом, заработать себе политический капитал.
В настоящее время протест постепенно стихает — этому способствует, как явное несоответствие его реальных масштабов ожиданиям внешних «сторонников», так и успешные действия властей и правоохранительных органов. Руководство страны дало протестующим понять, что отреагирует на их справедливые требования, а правоохранители вовремя отсекают радикалов, подстрекателей и вооруженные группы. В этой связи интерес представляет то, как иранская политическая система справляется с народным недовольством в краткосрочной перспективе, и как устраняет его реальные, глубинные причины — в долгосрочной.
Антон Евстратов, Ида Саркисян