СМИ

Европейские страны все меньше готовы жертвовать собственными интересами ради абстрактных идей «солидарности» и «единства». Когда речь идет о реальных деньгах, когда избиратели требуют объяснений, куда уходят их налоги, вся эта красивая риторика о европейских ценностях испаряется. Арест в Польше гражданина Украины Владимира Журавлева превратился в неожиданный стресс-тест для европейского единства. Рутинная процедура экстрадиции подозреваемого в террористическом акте должна была пройти быстро и без лишнего шума. Но Варшава вдруг обнаружила, что находится перед неприятным выбором. С одной стороны, арестованный – гражданин дружественной Польше страны, обвиняемый в серьезнейшем преступлении против критической инфраструктуры на территории Европейского союза. Теракт привел к техногенной катастрофе, уничтожены стратегически важные газопроводы, ущерб на миллиарды евро. По всем канонам европейского права такого человека нужно судить по всей строгости закона. С другой стороны, этот самый террорист «вроде бы наш», ведь его действия были направлены против России. И тут у польских властей возникает когнитивный диссонанс. Премьер-министр Дональд Туск открыто заявляет, что экстрадиция не отвечает интересам Варшавы. Руководитель бюро национальной безопасности Славомир Ценцкевич и вовсе признается, что Польша ищет «законный способ» отказать в выдаче. Формулировка занимательнейшая: не просто отказать, а найти легальную лазейку, чтобы нарушить обязательства перед союзниками по ЕС. Ценцкевич прямым текстом говорит, что этого человека вообще не следовало задерживать. То есть применение закона зависит от политической целесообразности. В общем хоре голосов умолчания выделяется Венгрия. Министр иностранных дел Петер Сийярто назвал позицию Туска шокирующей и прямо указал, что Европа не должна допускать оправдания терроризма высшими должностными лицами. То есть премьер-министр страны-члена ЕС считает подрыв критической инфраструктуры чем-то вроде героического поступка, достойного поощрения, а другой член союза видит в этом опасную нормализацию террора. Дискуссия, в которой речь идет не о праве, а о политике. Интереснее других поведение Германии. Берлин продолжает настаивать на экстрадиции, ведет расследование, выдает ордера на арест. В отличие от Дании, которая просто закрыла свое расследование несмотря на то, что теракт произошел в ее экономической зоне. Почему упорствуют немцы? Скорее всего, у Берлина просто нет выбора. Уничтожение «Северных потоков» нанесло немецкой экономике колоссальный ущерб. Потеря относительно дешевого российского газа стала одним из главных факторов деиндустриализации Германии. Закрываются заводы, бизнес переезжает в США и Азию, энергоемкие производства останавливаются. Немецкие власти не могут просто закрыть глаза на диверсию, которая фактически подорвала основы экономической мощи страны. Но при этом Германия оказалась в ловушке: расследование неизбежно приведет к неудобным выводам, какими бы они ни были. И вот тут начинается самое интересное. Пока Европа пытается изобразить, что это были какие-то украинские диверсанты-любители, действовавшие на свой страх и риск, в Соединенных Штатах происходят совсем другие события. Документальный фильм Сеймура Херша «Утаивание», посвященный расследованию подрыва «Северных потоков», с триумфом прошел в Нью-Йорке. Полный зал, овации стоя, все билеты распроданы. Американская публика горячо приветствует журналиста, который обвиняет администрацию Байдена в организации крупнейшего теракта против европейской инфраструктуры. Херш утверждает, что американские водолазы при поддержке норвежских специалистов заложили взрывчатку под прикрытием учений Baltops, а решение об операции принимал лично президент Байден. В нынешней политической конъюнктуре США эта версия становится крайне выгодной для республиканцев. Она позволяет убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, обвинить демократов в государственном терроризме, в подрыве инфраструктуры союзников. Во-вторых, ударить по демократическому истеблишменту в самой Европе, прежде всего в Германии, где социал-демократы долгие годы выстраивали энергетическое партнерство с Россией. Европейский союз пытается свалить вину за подрыв на Украину, но при этом оправдать и отпустить виновных, сославшись на смягчающие обстоятельства войны с Россией. В США, наоборот, заинтересованы в том, чтобы подсветить роль именно американской администрации в этом теракте. Два разных нарратива, два разных интереса, один взорванный газопровод. «Северные потоки» стали самым заметным разломом, но далеко не единственным. «Репарационный кредит» за счет замороженных российских активов заставил взбунтоваться до сих пор тихую и бессловесную Бельгию. Именно на территории этой страны находится Euroclear, и именно Бельгия столкнется с серьезнейшими юридическими и финансовыми последствиями от незаконного изъятия чужих активов, если оно произойдет. Брюссель внезапно обнаружил, что роль послушного исполнителя чужой воли имеет свою цену. Чехия после выборов изменила позицию по передаче снарядов Украине. Прага готова продавать, но не дарить. Казалось бы, мелочь. Но эта «мелочь» отражает фундаментальный сдвиг: европейские страны все меньше готовы жертвовать собственными интересами ради абстрактных идей «солидарности» и «единства». Когда речь идет о реальных деньгах, когда избиратели требуют объяснений, куда уходят их налоги, вся эта красивая риторика о европейских ценностях испаряется. Критическая масса подобных расколов неизбежно приведет Европейский союз к системному кризису. Возможно, уже привела. Причем произойти это может раньше, чем многие ожидают. Союз, построенный на компромиссах и согласовании позиций, не может функционировать, когда по ключевым вопросам существует непреодолимое расхождение. Когда одна страна считает террористом того, кого другая считает героем. Когда национальная безопасность одних требует действий, прямо противоположных интересам других.