СМИ

Проверка «нанесения массированного ядерного удара стратегическими наступательными силами в ответ на ядерный удар противника» проведена в России. Учения всей ядерной триады прошли под наблюдением президента Путина – и при внимании всего мира. Особенно НАТО и США, которые параллельно провели собственные ядерные учения, но со своими особенностями. НАТО и Россия обменялись учениями ядерных сил. Североатлантический альянс буквально на днях провел учения Steadfast noon, а Москва – «Гром». И те, и те учения являются ежегодными и плановыми («Гром» – почти ежегодные, случаются перерывы), однако информационно-политический фон в отношениях России и Запада в этом году, конечно, трудно назвать обыденным. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг объявил о планах провести учения на пресс-конференции в Брюсселе еще 11 октября. Основной темой тогда было реагирование на масштабные российские удары по украинской инфраструктуре (в свою очередь анонсированные и проведенные в ответ на взрыв на Крымском мосту). Генсеку НАТО пришлось несколько раз повторить, что сами учения с конфликтом не связаны и давно запланированы. В то же время было подчеркнуто, что отмена учений в текущей обстановке «послала бы неверный сигнал» – очевидно, о слабости или испуганности Альянса перед Россией. Касаясь плановости учений, Столтенберг не врал – они действительно последние годы проходили именно в середине второй половины октября. Параллельно было анонсировано проведение заседаний группы ядерного планирования НАТО, которая ежегодно собирается, чтобы «синхронизовать» стратегию и план совместных действий стран Альянса в ядерном конфликте. Ядерные силы Великобритании в значительной части подчинены этим выкладкам. Франция декларирует суверенность в ядерных вопросах (и, по крайней мере, открыто не участвует в подобных учениях, хотя есть основания подозревать, что делает это неявно). Основной задачей учений НАТО Steadfast noon является отработка совместных действий вооруженных сил Альянса при переходе конфликта в Европе в ядерную плоскость. Речь идет, конечно, о гипотетическом конфликте с Россией, потому что с кем-то еще на континенте НАТО ядерную войну вести затруднительно. В центре внимания натовских учений было использование «общего» ядерного арсенала НАТО – американских термоядерных свободнопадающих бомб семейства B61. Бомбы эти хранятся на шести авиабазах в пяти странах: Бельгии, Германии, Нидерландах, Турции и Италии (в последней – две базы). Общая емкость специализированных хранилищ на них порядка 350 бомб, но непосредственно развернуто сейчас, по неофициальным оценкам, в районе ста бомб. Особенностью этой части американского ядерного арсенала (в общем достаточно малой как по численности, так и по относительным возможностям) является их передовое развертывание за пределами территории Штатов и направленность их на применение с самолетов стран-союзниц. Тех самых, которые формально являются неядерными странами. В этом плане эти бомбы являются в большей степени политическим инструментом, воплощением американского «ядерного зонтика» над Европой, известным как NATO Nuclear Sharing (МИД России официально использует термин «Совместные ядерные миссии НАТО»). При этом в странах базирования, заявляющих о своей приверженности режиму Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и своем неядерном статусе, наземный и летный персонал выделенных эскадрилий регулярно проходит подготовку к применению ядерных бомб. Учения Steadfast noon являются в том числе и ежегодным «экзаменом» для европейских военных. Явное противоречие с положениями ДНЯО тут, по словам американцев, обходится тем, что сами ядерные бомбы в обычное время находятся «под контролем» небольших американских подразделений, отвечающих за их обслуживание, а непосредственная подача их на носители возможна только в случае начала ядерной войны, когда международные договоры о нераспространении потеряют смысл. Слабость такого объяснения очевидна, и российская сторона регулярно критикует NATO Nuclear Sharing, как и многие политические силы в самих странах базирования. Впрочем, надо сказать, что в случае прихода к власти они обычно забывают о своей критике – из недавних примеров можно взять немецких «Зеленых». Москва настаивает на том, что Вашингтон, в отличие от СССР/России, не вывел ядерное оружие на национальную территорию и продолжает держать в Европе часть своего тактического ядерного арсенала оперативно развернутым вместе с носителями. Это, собственно, часто и является ответом российской стороны на предложения по взаимному сокращению тактического ядерного оружия: мол, «вы сначала выполните принципиальные шаги, которые мы сделали тридцать лет назад, а потом поговорим о контроле над ТЯО». Американская сторона в свою очередь, вероятно, во многом продолжает эту практику именно чтобы иметь «занозу», выдернуть которую интересно России. Без этого в целом общепринято считать, что российский арсенал тактического ядерного оружия куда больше количественно и интереснее качественно, чем почти ликвидированный американский, и на переговоры по теме идти Москве будет неинтересно. Свободнопадающие авиабомбы семейства B61, развернутые в Европе и хранящиеся на базах хранения в США, – это последнее тактическое ядерное оружие США, остальное было ликвидировано. Ведется программа модернизации этих авиабомб с планами в ближайшее время переделать их в управляемую маломощную модификацию B61-12. Вот и в этот раз по итогам Steadfast noon российские власти через МИД выпустили сообщение, основной темой которого была критика системы NATO Nuclear Sharing. Однако при этом о самом факте учений было сказано достаточно беззлобно – «да, практика в целом порочная, но конкретно в этом году не произошло ничего особенного, согласны, что учения действительно плановые». Тем более что ответить Москва планировала не только коммюнике – 26 октября прошла «тренировка по управлению ВС Российской Федерации». В ходе этой тренировки были отработаны задачи, по словам министра обороны Сергея Шойгу, «нанесения массированного ядерного удара стратегическими наступательными силами в ответ на ядерный удар противника». Хотя ни Владимир Путин, ни Сергей Шойгу, ни начальник Генштаба ВС РФ Валерий Герасимов в кратком видео для СМИ слова «Гром» не произносили, было очевидно, что это они – «широко известные в узких кругах» учения российских стратегических ядерных сил. Их визитной карточкой являются стрельбы с участием всех компонентов ядерной триады (при этом, как и в случае натовских, 90% активности учений незаметны для публики). В этот раз отстрелялась мобильная пусковая установка межконтинентальной баллистической ракеты комплекса семейства «Ярс», подводный ракетный крейсер стратегического назначения «Тула» ракетой «Синева» и самолет-ракетоносец Ту-95 крылатыми ракетами. Контраст с натовскими учениями, которые минимально освещались в медиа (еще одно привычное именно для этих свойство – слишком уж «токсичная» для публики многих стран тема), налицо: там самое «зрелищное» – это сброс маленьких учебных бомбочек на полигонах. Но, с другой стороны, «Гром» оказался не очень громким. Москва не только не стала приурочивать к нему испытания новой тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты «Сармат» (возможно, она еще не готова), но и в целом использовала самую привычную, «простую» технику, без экзотики и вызывающих горячий интерес новинок. Яркий пример показала тут морская компонента триады – в стрельбах мог принять участие и какой-то из свежих «Бореев-А», а не «Тула», одна из старейших стратегических лодок флота, заслуженного, но, мягко говоря, несвежего проекта 667БДРМ. Не было и залповых стрельб, ни там, ни на суше. Вероятно, это было связано с желанием, как и у Запада, провести учения, показать, что не спасовал и не отказался от планов, но в то же время лишний раз не повышать градус политического напряжения. В пользу этого говорят и заявления американской стороны перед «Громом». Параллельно с зачитыванием «по методичке» базовых обвинений в адрес Москвы, спикер Пентагона по поводу именно ядерных учений выдал по нашим временам настоящие комплименты Москве. Он заявил, что Россия уведомила США о планах провести учения, они являются обычными и плановыми, и что в этом аспекте она исполняет свои обязательства по транспарентности и контролю над вооружениями.