СМИ

4 февраля «Левада-центр» опубликовал результаты опроса, в котором выяснял миграционные настроения россиян. Оказалось, что в целом по стране желающих променять свою многострадальную Родину на что-нибудь более благополучное — 17% процентов, и эта цифра остаётся примерно такой долгие годы. Тревожит в этом опросе тот факт, что среди молодёжи (18–24 года) с тоской и надеждой на манящую заграницу смотрит 41%. Кремль такие цифры не смущают. «Это не такой высокий показатель», — отмахнулся пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. В целом, конечно, оптимизм — штука хорошая, помогает в работе и личной жизни. Тем более, когда собственная дочь Елизавета уже давно живёт и учится в Париже и возвращаться в страну, где работает папа, желанием пока что не горит. Но мы люди попроще, и когда почти половина тех, с кем принято связывать будущее страны, мечтают её покинуть, это вызывает определённое беспокойство. В целом, любому, у кого есть глаза и кто не слишком сентиментален, такие настроения молодёжи понятны: если у тебя нет серьёзных связей, то фантастическая карьера сенатора Рауфа Арашукова или сына Валентины Матвиенко вряд ли светит. Какие сейчас самые привлекательные карьерные пути? Госслужба или работа в госкорпорации. Но мест там на всех талантливых и умных не хватит, нужно ведь и для самых родных и близких оставить. А всерьёз мечтать о карьере менеджера по продажам в салоне сотовой связи в свои 20 лет дано не каждому. Чудовищное финансовое расслоение в России и давно заржавевшие и демонтированные за ненадобностью социальные лифты — настоящий якорь на любых планах по реформированию экономики страны и переводу её на прогрессивные рельсы. «Стеклянный потолок» у нас работает не по гендерному, а по кастовому признаку. И всё это нельзя скрыть за бравурными речами и разговорами о неминуемом «прорыве». С другой стороны, молодости свойственна некоторая поверхностность суждений, вера в то, что хорошо там, где нас нет. Перед глазами у многих, побывавших в качестве туристов «за бугром», или увидевших Запад по телевизору — образ сияющего благополучием мира, где торжествует справедливость и успех, а все двери открыты настежь. Всегда немного жаль разрушать прекрасные картины, но без этого не обойтись. Возможно, самые талантливые, выдающиеся ребята действительно найдут в прекрасном далёко способ реализовать себя, выиграв конкуренцию у местных выпускников частных школ и элитных колледжей и протиснувшись в оставшееся от квот для нацменьшинств пространство, будут работать на транснациональные корпорации или (и) на иностранные спецслужбы. Но их будет меньше, чем 41% от российской молодёжи. Остальным, кто решится искать своё счастье вдали от дома, придётся вести неравную борьбу за кров и стол с нетребовательными украинцами, поляками и выходцами из Африки, чтобы в итоге обнаружить себя менеджером по продажам в немецком салоне сотовой связи. Стоит ли игра свеч — решать, конечно, каждый волен для себя. Во всём этом очень жаль молодых мальчишек и девчонок, которые мечтают уехать отсюда не потому, что не любят свою страну, а потом, что хотят жить достойно, чувствовать себя нужными и востребованными, а не обслуживать капризы очередного одуревшего от собственной власти чинуши. Но они оказываются зажатыми с двух сторон: с этой — кастовостью масштабов самого настоящего феодализма, с той — статусом гастарбайтера, в котором нет ничего хорошего. О котором много может рассказать любой заробитчанин.