СМИ

Президент США Дональд Трамп, выступая на первом в 2019 году заседании своего кабинета, призвал остановить военное вмешательство в Сирии и Афганистане, обвинив союзников в том, что они «пользуются» американской военной мощью. «Все, что сделали другие страны за последний довольно продолжительный период времени — это дали нам немного солдат, после чего говорили об этом так, будто это конец света, — так говорил Трамп. — Мы субсидируем их военных миллиардами, миллиардами и миллиардами долларов, что во много-много раз больше, чем стоят эти солдаты». И добавил: «Нашу страну должны уважать». Этот посыл понятен. После заявления о выводе войске из Сирии и сокращении воинского контингента в Афганистане, Вашингтон оказался под двойным ударом. Первый: союзники не поддержали введенные против Ирана санкции. Второй: партнеры США открыто выразили недовольство решением Трампа вывести войска из Сирии и тем, что такое решение принималось без консультаций с ними, указывая при этом на возможность реанимации ИГИЛ. «Резкая смена курса США не только стала сюрпризом для нас. Угроза ИГИЛ все еще не устранена», — так комментировал ситуацию Берлин. Но и на это у Трампа нашелся ответ: «Все говорят, да вы что, ведь тогда ИГИЛ придут в нашу страну. Возможно, такое может случиться, но вероятность очень мала. Но знаете, куда еще они придут? В Иран, который ненавидит ИГИЛ еще больше, чем мы. Они придут в Россию». Означает ли это то, что Трамп стал по-своему и иначе интерпретировать причины, вынудившие Россию и Иран оказаться в Сирии? Теперь он констатирует: «Сирия была потеряна уже давно. Мы не говорим про огромные богатства. Мы говорим о песке и смерти». Что касается Афганистана, то Трамп и на этом направлении отпасовывает другим ситуацию. Он заявляет, что его администрация делает «правильные вещи» в этой стране, ведет дискуссии с «Талибаном», а также с другими странами. Но, как говорит Трамп, «там есть Индия, там есть Россия». Однако пока в Афганистане с 2001 года стоят американские военные. Бывший посол России в этой стране Михаил Конаровский, анализируя ситуацию, приходит к выводу, что она «продолжает оставаться преимущественно крайне напряженной». Кабул не может обеспечить внутреннюю консолидацию в интересах эффективного решения стоящих перед ним фундаментальных задач, главными из которых являются достижение в стране мира и решение социально-экономических проблем. США оказались в «афганском капкане» и пытаются смещать акценты в региональной опоре с Пакистана на Индию и даже Россию, признавая при этом «Талибан» в качестве реальной силы, претендующей, как минимум, на раздел власти в Афганистане. Но талибы продолжают настаивать на выводе американских войск из страны, ведут активную боевую деятельность. К настоящему времени по разным оценкам вне реального контроля правительства находится от почти 40 до почти 60% территории страны. Трамп понял, что победных реляций от своих генералов из Афганистана он не дождется и из всех вариантов существующих альтернатив выбрал главный — постепенный вывод из страны американских войск. И нанес удар по военным. Он выразил недовольство бывшим министром обороны Джимом Мэттисом и другими высокопоставленными военными чиновниками в связи «с бесконечной войной в Афганистане», обрушился на них с критикой за многочисленные провалы. Трамп приступил к серьезной ревизии концепции по Сирии и Афганистану, а может быть, и значительно шире, дальше и глубже. Речь идет прежде всего об иранской политике США, которая, на наш взгляд, должна претерпеть определенные изменения в связи с их отказом от политики концентрации на военных в регионе. С одной стороны, Вашингтон будет стремиться вступить в открытые или закрытые переговоры с Тегераном с целью добиться подписания нового соглашения по ядерной программе на своих условиях. С другой, будет активизирована стратегия непрямых действий вокруг Ирана, но такого уровня, чтобы затормозить переориентацию Ирана на Россию и Китай, выставляя перед ним как морковку перспективу возможности снятия санкций. Таким образом Трамп вынуждает внешних игроков определяться с собственной линией поведения, в частности, европейских партнеров, которые выпадают из «коридора решений», стены в котором выстраиваются американцами. Присутствие США в Сирии и в Афганистане давало им рычаг для оказания влияния на ход конфликта. Но больше нет. Конкретных решений на этом направлении нет и все пока происходит на уровне дискуссий касательно того, во что, как заявил глава МИД России Сергей Лавров, «выльется объявленный Трампом уход США из Сирии». Тем не менее все, в том числе и Москва, оказываются перед выбором, с кем и как работать дальше на Ближнем Востоке и что будет происходить потом в этом регионе мира. Государственный секретарь США Майкл Помпео с 8 по 15 января начинает ближневосточное турне. Он посетит Бахрейн, Египет, Иорданию, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию. Большая игра продолжается.