СМИ

В воскресенье, 12 апреля, исполняется 6 лет с того, дня, как боевики российского офицера Игоря Гиркина (Стрелкова) захватили Славянск, начав таким образом новую фазу агрессии РФ против Украины. Участник войны, израильский волонтер и инструктор подразделений Национальной гвардии, Цви Ариели в интервью «Апостроф TV» рассказал о том, как ему удалось предотвратить высадку российского десанта под Киевом. По мнению Цви Ариели, ради спасения своих граждан, Украина должна вести мирные переговоры с Россией, однако базой для них должны служить мощные вооруженные силы, созданные в нашей стране. А решение по дальнейшему статусу ОРДЛО должно приниматься украинским народом на референдуме.

Апостроф: Вы тренировали подразделения министерства внутренних дел, имеете колоссальный опыт. Чем сейчас занимаетесь?

Цви Ариели: Последние пять лет зарабатывал на жизнь переводами — я знаю несколько языков. Потому что заработать на жизнь тренировками на Украине — практически невозможно. На это денег нет, практически не платят.

— Расскажите подробнее о военной базе в Гостомеле под Киевом.

— Гостомель для меня начался… я впервые рассказываю об этом СМИ, поэтому, извините, возможна сенсация. Один знакомый застройщик в апреле 2014 года через моего друга дал знать, что что-то странное происходит в Гостомеле. Там была группа из 10-ти здоровых мужиков спортивного вида, которые не работали и постоянно находились в доме. Мы опросили бабушек вокруг (а это самое лучшее средство разведки — бабушка все видит, все знает, с ними нужно дружить), и я понял, что это опасно. Я связал Гостомель, Аны (самолеты — прим. ред.), единственную грузовую платформу…

Вообще, когда страна на какую-то другую страну нападает, она создает какие-то планы, как все быстро захватить. Там, безусловно, была бы вся выгрузка, и туда бы летели военные самолеты РФ. Не в Борисполь, не в Жуляны. Мне мои друзья говорили: не рассказывай никогда об этом никому — тебя убьют.

— Думаете, это была разведгруппа?

— Я в этом на миллион процентов уверен. Через знакомых майдановцев я вышел на начальника штаба. Они начали готовить операцию, привлекли спецназ, не хочу говорить какой — его уже нет. Ребята не хотели выполнять эту миссию, они были совершенно деморализованы после Майдана, но в итоге провели эту операцию. Зашли туда, положили лицом в пол, ничего не нашли, что, в принципе, естественно — это ведь ГРУ, они не настолько… чтобы в доме хранить оружие. Вынуждены были всех отпустить. Они сказали, что это реабилитационный центр для наркоманов — десять «наркоманов» молодых, здоровых там «лечилось». И сразу же после этого они покинули это место.

— А по документам, наверное, это были граждане Украины?

— Не могу сказать. После этого случая мне не давали такую информацию. Была полная деморализация. В такой ситуации это естественно, когда активные люди, общественные деятели (а не командиры, не люди, которые привели армию к упадочному состоянию) инициируют хорошие, правильные, сильные проекты.

— То есть создать в составе Национальной гвардии Украины бригаду быстрого реагирования?

— Да. Правильнее было сделать в составе ВСУ, но такой возможности не было. Я высказываю свое субъективное мнение, есть люди, которые со мной не согласятся, но в том, что говорю, я абсолютно уверен. Я прекрасно понимаю, что во главе этих структур остались люди, которые возглавляли их до войны. При их непосредственном участии армия стала такой, какой она была на момент начала войны — абсолютно небоеспособной, не готовой остановить хорошо вооруженного врага. Поэтому, как можно было говорить о переменах.

— Мы же движемся к стандартам НАТО, хотя глава минобороны Андрей Таран заявил, что теперь они недосягаемы. Так в чем главная беда?

— Предыдущая власть в лице Порошенко и его сторонников… Кто такой Аллеров (Юрий Аллеров — экс-командующий Национальной гвардией Украины, — «Апостроф»)? Где он сейчас? Может, в Москве, может, в Киеве. Он исчез, ему предъявили подозрение в коррупции…

— Да, он фигурирует в некоторых историях.

— Надо спросить, что он делал во Львове во время Майдана, надо проверить, не осталась ли его воинская часть без командира. Не хочу, чтобы меня обвиняли в клевете, но я знаком с его сослуживцами. Есть очень много вопросов конкретно к Аллерову. Почему его назначали командующим Нацгвардии Украины?

Было понятно, что для президента Порошенко самое важное — это не профессионализм, не возможность, не способность имплементировать данные стандарты. Для президента Порошенко было важно, чтобы у него были везде свои люди, преданные ему люди. Приоритеты этих «своих людей» для меня тоже были ясны — это знаки доллара.

— С приходом Зеленского что-то изменилось в ВСУ?

— К сожалению, я ничего не могу сказать суперпозитивного. До выборов со мной связались люди из штаба Зеленского. Мы встретились с ними в Умани, где есть влиятельная еврейская община. Они выслушали меня, я выслушал их. Я понял, что, по крайней мере, с этим человеком у нас разные мнения. И, как оказалось, они поняли, что я им не подхожу.

Они хотели и хотят политической договоренности. Я сказал: «100%, что мы должны договариваться — любая жизнь стоит этого, даже одна». «Человек, который спас одну жизнь — он спас весь мир», — сказано в Талмуде. Я это абсолютно поддерживаю, но с каких позиций? Если на Украине не будет сильной национальной армии, то как, на основе чего мы будем договариваться?! В ответ: «Нет, мы сейчас должны оставить эту тему, нам важны сейчас переговоры». Но как мы можем оставить эту тему, когда армия не является опорой страны, не является достаточно сильной.

Мы же не исключаем возможности полномасштабного нападения РФ на какой-то регион или полностью на Украину. Это абсолютно реально. Это уже произошло — у нас физически забрали территорию. Мы на это должны бросить все силы, а договариваются пусть дипломаты. Это два параллельных процесса.

Мне лично нравится господин Зеленский. Мне кажется, он честный человек. Он один из немногих людей в политике, которому я верю. Но мне кажется, что там слишком много непрофессионалов. Мы не должны выбирать между профессионалом, который ворует, и непрофессионалом, который не ворует. Должна быть третья альтернатива — у нас должен быть профессионал, который не ворует.

— Давайте о ситуации на востоке Украины. Куда ведет нас Зеленский?

— С самого начала цель оккупации части Донбасса, создания ОРДЛО, безусловно, была вернуть нам эти территории обратно. И в 2014-м я говорил об этом с некоторыми украинскими политическими деятелями и сейчас я об этом говорю — они хотят нам ее вернуть, они хотят провести там выборы. Мы просто не можем себе этого позволить. Выборы — это демократический инструмент. Как мы можем в недемократической обстановке пользоваться демократическими инструментами?! Это полный абсурд! Я думаю, что «Оппоблок» окажется после выборов самой ультрапатриотической партией в Донбассе. Под дулами автоматов не проводятся никакие выборы.

— А что касается урегулирования ситуации относительно аннексированного Крыма?

— Мы в очень тяжелой ситуации. Будущее зависит не только от нас, скажем так. С одной стороны, есть враг — жестокий враг, который не думает в нашу пользу. С другой стороны, есть экономические интересы Запада. И в этой ситуации многие умудряются говорить о вступлении в НАТО. Меня это очень удивляет.

— Мы говорим о вступлении как о нашем желании и стремлении.

— Мы хотим, но понимаем объективно, что этого не произойдет.

— Как вы понимаете слова главы минобороны Андрея Тарана о том, что сейчас стандарты НАТО для нашего войска недосягаемы?

— Стандарты НАТО — это комплекс определенных документов, определенных правил и т. д. Есть там как легкие для имплементации стандарты, так и не совсем легкие. Есть комплекс вопросов, которые мы можем выполнить — некоторые вещи делаются. Например, Украина в состоянии построить патронный завод? Я думаю, что да.

Израиль — не член НАТО. Однако воевал успешно, пережил огромное количество войн, конфликтов с более сильными арабскими государствами. Есть такое заблуждение, что Израиль всегда финансировали США. Но с 1948 года, с момента создания государства Израиль, в течение 20 лет, до 1967 года, у нас не было поддержки США. Единственное государство Запада, которое продавало нам оружие, — я не говорю о полномасштабной военной помощи, — это была Франция, которая прекратила это делать в 1967 году. И тогда мы начали покупать у Америки и получать помощь от них.

То есть в течение 19 лет весь западный мир верил, что Израиль — нежизнеспособное государство. И, тем не менее, Израиль успешно противостоял арабскому миру, не являясь членом НАТО. А сегодня Израилю это и не надо, потому что мы не хотим защищать Великобританию. Смог Израиль — почему Украина не может? Тут что, люди, может, какие-то не такие? Меньше извилин, рук меньше или ног?

— При каких условиях возможен быстрый мир с РФ?

— Сдаться.

— Просто?

— Просто. На их условиях, выполнить все договоренности, которые взяли на себя обе стороны. Я не буду говорить, что они правильные или неправильные, но там есть такое: провести выборы. Но это конец, этого нельзя делать. Мы не можем вернуть себе области на их условиях, мы не можем, условного, Моторолу или кого-то еще, принять как полноправного члена украинского государства. И неважно — маргиналы, не маргиналы, националисты, демократы — никакой патриот этого не поймет. Этого нельзя делать ни в коем случае.

Я не знаю, какие планы у президента, очень надеюсь, что не такие. Есть другие варианты, есть катастрофы, экономические ухудшения, которые могут вынудить Россию отказаться от излишнего груза. Но, сейчас это выглядит так: они могут нам позволить прекратить эту войну, но мы не можем перестать быть украинским независимым государством, мы не должны этого делать.

— Вы считаете, что в этих позициях звучит потеря украинского суверенитета?

— Слушайте, 300 лет рабства — люди по-разному это воспринимают. Но, если мы согласимся на российские условия, останемся частью, придатком РФ, то эти 300 лет рабства продолжатся. Хочет этого украинский народ или нет, я думаю, что это должно решаться исключительно референдумом. Я на это не мог бы пойти. Любой, мне кажется, здравомыслящий патриот не должен соглашаться на такие условия — остаться частью России без возможности свободного волеизъявления. Украинский народ должен сам решать свою судьбу без советов, без консультаций, иметь возможность решать, куда мы движемся. Покупать газ у этих или других, говорить на таком языке или на другом — это дело только украинского народа. Россияне не должны говорить, что нам делать.

Да, люди погибают на войне. Но украинцы должны сделать свой выбор сами. Я думаю, что единственная возможность правильно решить такие вопросы, как выборы в ОРДЛО и т. д., — провести референдум, чтобы украинский народ здесь, на свободных территориях сам решил — хочет он этого или нет.