СМИ

© AP Photo, Ronald ZakПавел Климкин, недавно рассказавший о роли Украины в истории США, решил отметиться панегириком в свой адрес, рассказав о своих «достижениях» на посту главы МИД. А также заявил, что Майдан создал новую Украину, но для формирования политической нации потребуется еще как минимум два поколения украинцев.Предлагаю коротко оглянуться на пройденные пять лет и отметить то основное, что мы сделали и чего достигли. Мы — это и я, и все украинские дипломаты, и все мы в целом, как страна Украина. В нашей жизни присущи две главные задачи — одна мирная и одна военная, конечно же, обе они неразрывно между собой связаны. Мирная — это задача, поставленная Майданом: вырваться из серой зоны «постсовка» и объятий «русского мира» и двигаться в Европу, частью которой Украина была испокон веков. Военная — навязанная нам Россией в качестве наказания за наш европейский выбор. Звучит это задание довольно просто, как это всегда бывает, когда речь идет о жизни или смерти: защитить Родину и победить агрессора. Я недолюбливаю патетику, и потому чувствую неловкость, когда работу дипломатов называют дипломатическим фронтом. Ведь где-то совсем рядом существует не метафорический, а реальный фронт, на котором по-настоящему льется кровь и гибнут люди. Именно они — воины, добровольцы, волонтеры, миллионы украинцев, которые помогали фронту, — спасли Украину в начале русского нашествия и сдерживают врага все последующие годы. Благодаря им, сейчас мы живем не в колониальной, а в независимой и обновленной Украине. Я понимаю, что многие хотели бы большего, но, несмотря на все эти противоречия, искренне убежден: что Майдан, всенародное сопротивление российской агрессии, вера людей в то, что от них в этой жизни все-таки что-то зависит, создал новую Украину, страну более свободную и более гордую. Страну, в которой народ осознал свою силу и почувствовал вкус борьбы за справедливость и собственное достоинство. Для создания политической нации и ощущения доминирующей национальной идентичности нам нужно будут вырастить еще как минимум два поколения, но важно не опускать руки и не позволить этому процессу прерваться. Ведь даже сохранение достигнутого, нам отнюдь не гарантировано. Ни нашими врагами, ни нами. И если мы спросим украинцев, готовы ли они бороться и платить достойную цену за жизнь в свободной и независимой стране, то ответ может нас, как минимум, разочаровать. Если эксперты говорят правду, что якобы у украинской нации существует сразу два разных ментальных кода — казацкий и крепостной, то тогда мы с вами стали свидетелями и участниками великой исторической метаморфозы — у народа проснулась казацкая ментальность и, именно она получила шанс определять наше будущее, если мы этого, конечно, искренне захотим. Своей метаморфозой мы смогли удивить многих в мире, удивили и заставили себя уважать. Здесь я говорю не только о друзьях, но и о врагах. В 2014-м году Кремль очень сильно просчитался, забыв о способности украинцев мгновенно превратиться из нации хлеборобов в нацию воинов. В результате план «Новороссия» с треском провалился. Более того, начав вооруженную агрессию против Украины, Кремль просчитался и во второй раз: он недооценил не только нас, но и весь демократический мир, цивилизованные ценности которого мы разделяем. Московский режим, который в глубине душе презирает Запад, считая его слабым и трусливым, не сомневался, что в ответ на аннексию Крыма и оккупацию Донбасса Запад повозмущается несколько дней, а потом успокоится и замолчит, как это уже было в 2008-м году с российской агрессией в Грузии. Однако, на этот раз «получилось не так, как предполагалось»: Запад повел себя совершенно иначе. В этом как раз была немалая заслуга украинской дипломатии. Уже 27 марта 2014-го года генассамблея ООН в своей резолюции, за которую проголосовало подавляющее большинство стран мира, подтвердила территориальную целостность Украины и принадлежность к ней Крыма. Позже генеральная ассамблея ООН неоднократно принимала инициированные Украиной резолюции, в частности по нарушению прав человека в оккупированном Крыму и проблемам его милитаризации. Мы реально достали Россию на многих международных площадках, будь то ООН, ОБСЕ или Совет Европы, вычеркнув ее из перечня полноправных стран цивилизованного мира. Без преувеличения можно сказать, что инициирование ряда международно-правовых процессов против РФ стало уникальным. Это напоминает ядерное оружие, только приостановленного, постепенного, но устойчивого действия. И, несмотря на все угрозы для мировой солидарности касательно Украины — это то, что есть в наших руках и зависит от нас. У нас не будет второго шанса получить такое оружие. Понятно, что решение придется ждать довольно долго, однако это стоит того, ведь санкции международных судов и арбитражей являются «истиной в последней инстанции» и обязательными к исполнению. Уверен, что без соответствующего приказа Международного трибунала по морскому праву добиться недавнего освобождения наших моряков было бы гораздо сложнее. Все эти пять лет мы постоянно работали над тем, чтобы Запад не расслаблялся, и чтобы России не удалось его переубедить. Но все эти пять лет наша задача сводилась не только к мобилизации Запада. Нужно было сохранить положительное отношение к нам еще и тех стран, которые по разным причинам были неспособны прямо пойти против России. У нас в руках были тысячи аргументов, за нами правда и право, но главным доказательством все-таки была наша личная готовность защищать свою независимость и европейское будущее. Иначе и быть не может: если сам за себя не борешься, то бесполезно надеяться, что это вместо тебя сделает кто-то другой. Как только мы прекратим борьбу за себя, то на поддержку других нечего и надеяться. Несмотря на распространенное мнение о неизбежности санкций, ввести и удержать их все эти пять лет было совсем не простым делом. В результате Россия и сегодня находится там же, где неожиданно для себя оказалась в 2014-м году — а, именно, под прессом одного из самых мощных санкционных пакетов в современной истории. Еще не было прецедента, чтобы государство-агрессор таких масштабов, как Россия, целых пять лет оставалась под санкционным давлением всего мирового сообщества. Мне очень часто говорили, что удержать санкции невозможно, но посмотрите — они на самом деле все более усиливались и фактически остановили развитие России, все это время, сдерживая ее от дальнейшего развертывания агрессии. Но и мы, украинцы, все эти годы не сидели сложа руки. И здесь просматривается еще один парадокс: страна с разворованной экономикой и развалившейся армией стала жертвой военной агрессии со стороны ядерной супердержавы, потеряв при этом два важных региона. Однако вместо того, чтобы окончательно рухнуть, она сначала силами добровольцев дает по зубам и останавливает агрессора, затем перестраивает армию, начинает реформы и поднимает экономику, так что ВВП, несмотря на войну, начинает расти. Этот парадокс, как мне кажется, потянул за собой еще один, на этот раз международный, на который мало кто обратил внимание. Как правило, даже если какой-то воюющей стране помогают, то все равно держат по отношению к ней определенную дистанцию, пока не завершится конфликт. А наша поддержка Запада в войне идет параллельно с активной интеграцией во всех мирных сферах. Я не помню, чтобы демократический мир открылся какой-то другой воюющей стране так, как открылся Украине. Здесь речь идет не только о соглашении об ассоциации и зоне свободной торговли с Евросоюзом, о безвизовом режиме с ЕС и с десятками других государств мира, о партнерстве Украины с НАТО. Речь идет о том, что, наконец-то, начались изменения в нашей цивилизованной идентификации и в глазах Запада мы постепенно приобретаем признаки «свой». Говоря об изменениях, которые произошли на Украине, хочу сказать несколько слов о родном МИДе. Уверен, что он никогда не вернется в прошлое. И дело не в значительных изменениях, которые мы достигли вместе, а в том, что принцип ответственного лидерства стал важным для многих дипломатов. Не бюрократов от внешней политики, а тех, кто готов брать на себя инициативу и ответственность. Молодые дипломаты почувствовали, что они могут многое сделать не в конце бюрократической карьеры, а именно сейчас, гендерное равенство перестало быть абстрактной целью, а перезагруженная дипломатическая академия теперь делает то, что и многие другие такие заведения в Европе и мире. Все эти парадоксы и метаморфозы, по моему мнению, являются наибольшими достижениями постмайданного времени. Мы не погибли, не потерпели поражения, мы остановили агрессора, мы почувствовали силу и азарт, снискали самоуважение и уважение мира. Сейчас мы должны построить свободное демократическое общество, где бы доминировал менталитет свободных людей. Но от этого мы еще очень далеко. Запад рассчитывает на постепенное укрепление демократических ценностей в результате смены поколений, но у нас нет на это времени. Россия хорошо понимает наши проблемы и сделает все возможное, чтобы Украина не смогла сохраниться в своих границах и по ее плану стала бы слабой федерацией с регионами, которые бы имели право наложить вето на решения, которые демократически принятые всей страной. Все российские планы по Донбассу — именно об этом. Но я с оптимизмом смотрю в будущее. Украинцы, наши города и общины имеют фантастический потенциал, но нам очень хорошо удается не способствовать его раскрытию. Если государство не может помочь своим гражданам, то пусть хотя бы защищает и не мешает. А все остальное украинцы сделают сами. Все зависит от нас самих.