СМИ

В последние месяцы три ТОП-новости мировых информационных агентств были связаны с Ливией. Главная — о включении Саифа уль-Ислама Каддафи в президентскую предвыборную гонку. И две, с этим явно связанные — об исчезновении более десяти миллиардов евро «ливийских денег» из бельгийского Euroclear Bank и, третья, о задержании в Нантере Николя Саркози. Бывшего президента Франции «прессуют» в рамках расследования незаконного финансирования его президентской кампании в 2007 году: по эпизоду получения от ливийского лидера Муаммара Каддафи 50 000 000 евро наличными. По правилам той кампании это более, чем в два раза превышало максимум разрешенного лимита расходов на избирательную гонку.
Все это подстегнуло и будет подстегивать интерес к Ливии, «приугасший» за последние семь лет.
После того, как ливийские мятежники, поддерживаемые войсками НАТО, убили полковника Муамара Каддафи.
Каддафи должен был умереть…
И не только по банальной причине под названием «нефть». У полковника было слишком много амбиций, золота и воды. Нефти тоже было много.
Амбиции позволили ему превратить Великую Социалистическую Народную Ливийскую Арабскую Джамахирию (так называлось государство при правлении Каддафи) в успешное социальное государство «средней зажиточности». Где пособие по безработице составляло 900 динаров, а литр бензина — 0,18 динара. Для страны «третьего мира» это непозволительно высокий уровень, а пряников сладких на всех не хватает: только на узкий слой «коллективного цивилизованного Запада».
Каддафи был главным инициатором идеи отказа от расчётов в долларах и евро. Россия и Китай еще думать не думали ни об «энергетическом рубле», ни о «золотой бирже» в Шанхае, когда Муамар уже открыто призывал к атаке на фиатные валюты — в Дакаре (Сенегал) на исходе 2010 года. На финансовой базе единой золотой валюты («золотого динара»), он предлагал создать единое африканское государство с арабо-негритянским населением численностью в 200 миллионов человек. Идеи создания единой золотой валюты и объединения стран Африки в одно федеративное устройство находила живой отклик в ряде арабских государств и почти во всех государствах Африки. И живое раздражение в Европе и США.
Еще режим Каддафи осуществил крупнейший ($ 28 миллиардов инвестиций) проект GMMR (Great Man-made River, Великая Рукотворная река) — добыча и переброска питьевой воды из Нубийских водоносных песчаников в густонаселенные северные районы страны. Освоение этих водных запасов, а это 34 800 кубических километров чистейшей воды растаявших ледников, неимоверно повышало (выражаясь языком коммерции) капитализацию Ливии. А к освоению этого ресурса полковник не допускал ни европейский, ни американский капитал — только две компании: южнокорейскую Dong Ah Contruction и турецкую ENKA.
1 сентября 2010 года, вводя в строй третью очередь GMMR, Каддафи сказал на митинге: «Теперь, когда это достижение ливийского народа стало очевидным, угроза США в отношении нашей страны удвоится!». Как в воду глядел. 15 февраля 2011 года в Бенгази начались волнения, которые переросли в «первую гражданскую войну», стоившую жизни полковнику Каддафи.
Ливия, семь лет спустя…
О «золотом динаре» и едином африканском государстве никто уже не заикается.
В самой Ливии, по словам Ахмед Каддаф ад-Дама, «все, что оставалось внутри страны, было разграблено. За все эти шесть лет не было заложено ни одного кирпича. Улицы столицы без света, отключено водоснабжение, не выплачиваются зарплаты». Конечно, можно возразить, что все это злобное брюзжание кузена Муамара Каддафи, изгнанного из Сирии в Египет, но эти слова неожиданно подтверждает американское агентство Bloomberg. В его «Обзоре компании The Great Man Made River Authority», а это управляющие «Великой рукотворной реки», записано, что «за последние 12 месяцев транзакций не было» и даже отсутствуют данные на руководителей и членов Совета компании (данные от 24 марта 2018 года).
Первые три года руководители свержения Каддафи разбирались, кто в Ливии главный, а потом, так и не разобравшись, просто начали «вторую гражданскую войну». Ее ход может быть темой отдельной книги, если не многотомника, но результат на сегодняшний день, вкратце, следующий.
Территория Ливии вернулась к разделу на три исторических региона, из которых Феццан (античная Фазания) расположен в глубине страны, в Сахаре и населен туарегами и иными номадами. В сентябре 2013 года племенные лидеры Феццана заявили, что сами будут защищать свои границы и полезные ископаемые региона. Фактически Феццан превратился в автономию, вожди которой делают то, к чему привыкли со времен Ганнибала — внимательно наблюдают за борьбой остальных претендентов с целью вовремя и на выгодных условиях присоединиться к победителю.

«Остальные» — это Триполитания и Киренаика, вражда которых уходит вглубь античности.
В Триполитании номинальным центром власти является город Триполи, где заседает признанное Организацией Объединенных Наций «Правительство Национального Согласия» (ПНС, премьер Фаис Сарадж). Но это правительство «для внешнего использования» и не полностью контролирует даже Триполи. «На местах» в Триполитании власть осуществляют исламистские территориальные «военные советы» (в Мисурате, Зинтане, Дерна и иных регионах), отношения которых с Триполи строятся на основе не «подчинения правительству», а «чистой выгоды». К примеру, несмотря на многократные просьбы и требования ПНС, зинтанцы из бригады «Абу-Бакр ас-Сиддик» так и не передали в Триполи сына Муамара Каддафи, Саиф аль-Ислама, попавшего к ним в руки в ноябре 2011 года. А в апреле 2016 года Саиф был освобожден, хотя Апелляционная палата суда в Триполи заочно приговорила его к расстрелу.
В целом же, Триполитанией, по унылому определению израильского экс-министра внутренней безопасности Шломо Бен Ами, «управляют сейчас мириады мафиозных криминальных группировок и вооруженных формирований». Содержат и направляют исламистов Триполитании, в первую очередь, международные исламистские организации, Катар и Франция.

В Киренаике номинальная власть находится в руках «Палаты представителей» — это легально избранный парламент, осевший в Тобруке после изгнания из Триполи в августе 2014 года (президент Палаты — Салах Исса). Силовой базой этого «правительства в Тобруке» является Ливийская Национальная Армия, возглавляемая бывшим корпусным генералом, Халифиой Хафтаром (с 2016 года — фельдмаршал). И в Киренаике происходит то, что неизбежно во время гражданской войны — власть переходит к военным.
По мнению Анаса Эль Гомати, основателя ливийского «Института Садека», сейчас «внутри страны те, кто способен контролировать свои институты и максимизировать личные, племенные и политические отношения, как правило, связаны с Хафтаром, поскольку они будут контролировать основные политические, экономические институты безопасности». То есть, фельдмаршал распространил свое влияние не только на всю Киренаику, но и на серую зону «племенного хаоса» в Центральной и Западной Ливии. И даже более того… Его явным союзником становится зинтанская бригада «Абу-Бакр ас-Сиддик», подпирающая с запада (с тыла!) столицу Триполитании.
До недавнего времени взаимоотношения между Триполитанией и Киренаикой хотя бы как-то регулировались соглашениями, заключенными в марокканском Схирате в декабре 2015 года. По ним создавался некий «коллективный президент» Ливии — «президентский совет» из 9 членов (по три от Триполитании, Киренаики и Феццана). Но эта громоздкая и нежизнеспособная конструкция не остановила гражданской войны и не удивительно, что 17 декабря 2017 года Хафтар объявил соглашения недействительными. Теперь война должна разгореться с новой силой или…
Блок «Хафтар — Каддафи»
… или у ливийского фельдмаршала есть план. 13 декабря прошлого года глава МИД правительства национального согласия Ливии Мухаммед Тахер Сияла заявил, что выборы президента Ливии пройдут до конца 2018 года. Теоретически Киренаика должна была бы возразить против такого предложения противников из Триполитании. Но Хафтар не только не возражал, но и допустил участие в качестве кандидата Саиф аль-Ислама Каддафи, сына Муаммара и того самого «сидельца» зинтанской тюрьмы, которая спасла его от расстрела в Триполи.
Это позволяет предположить формирование предвыборного блока «Хафтар — Каддафи», который, в случае выборов, будет «обречен» на успех. Саиф уль-Ислам — это не только память об обильных и безопасных временах его отца или душераздирающая картинка гибели его брата Мутассима. Это еще и голоса всех сторонников революции «Аль-Фатех» (приведшей к власти Муамара в 1969 году). Это еще и, по словам упомянутого Ахмед Каддафа ад-Дама, «порядка 70 тысяч бывших бойцов, сейчас находящихся в Тунисе и Египте». Это еще и сестра, популярная в Ливии Айша Каддафи, которой уже «присягнуло на верность» одно из крупнейших племен Ливии, варфалла. А также все заключенные, которых любая революция производит немало.

Хафтар же — это не только армия и связи среди племен, но и явно намечающийся дрейф в сторону России. Об этом говорят и визит Хафтара в Москву, и его торжественный прием на борту «Адмирала Кузнецова», когда крейсер возвращался от берегов Сирии. Сближение с Россией может помочь фельдмаршалу решить животрепещущую проблему оружия. Ведь Ливия до сих пор находится под действием резолюции СБ ООН № 1973 от 17 марта 2011 года, которая запрещает поставки оружия в Ливию. Но резолюции не нарушает только тот, кто не имеет сил их нарушать. Франция, например, не церемонилась уже через 2 месяца после принятия резолюции: «Отмечая в начале мая риск военного тупика, Франция решила перейти непосредственно к парашютному снабжению оружием…: ракетные пусковые установки, автоматы, пулеметы и особенно противотанковые ракеты „Милан“. До тех пор оружие, отправленное мятежникам, происходило из Катара и других эмиратов Персидского залива» (Фигаро, статья от 28 июня 2011 года). А если это сейчас припомнить — то чего России стесняться? Тем более, что «в обмен» она может получить военную базу на территории уже Ливии — для контроля Центрального Средиземноморья. О «невозможности» такой базы сейчас так много говорят и ливийцы, и русские, что она, похоже, становится неизбежной.
Если принять версию о процессе формирования предвыборного блока «Хафтар — Каддафи», то становятся понятными и ТОП-сенсации последнего времени. «Деньги Каддафи» в Euroclear Bank (16 миллиардов евро) находились на четырех счетах, открытых для Libyan Investment Authority. А руководит этим управлением Хасан Ахмед Бухади, назначенный туда «правительством Тобрука» (читай — Хафтаром). Ну, и куда могли уйти исчезнувшие 10 миллиардов? Ответа два — или в пространство, или на нужды Тобрука.
А что до «неприятностей» Николя Саркози — ну, что может быть эффектнее для Киренаики, особенно в канун выборов, чем преследование человека, чья злая воля разрушила Ливию. Особенно если этот человек из Франции, той самой, что «патронирует» нынешнюю Триполитанию!
Андрей Ганжа, специально для «NOVOSTI-DNY.Ru»