СМИ

В пятилетие аннексии Крыма российский президент Владимир Путин с праздничным визитом посетил полуостров. Все это происходило с большой помпезностью, подхваченной патриотической пропагандой. И для многих людей в России, наблюдавших за этим, такие торжества были чем-то вроде сцены из фильма «Безумный Макс: Дорога гнева», когда великолепия чрезмерные, а реалии – ничтожны, – пишет на страницах «NBC News» декан факультета «Международные отношения» университета New School в Нью-Йорке, старший научный сотрудник Института мировой политики, руководитель проекта «Россия» Нина Хрущева. Хотя аннексия в начале и значительно прибавила баллов в рейтинг Путина, сейчас еще продолжающаяся риторика о «великой России» в основном выветрилась. Серьезный политический и экономический кризис быстро надвигается. Национальные ресурсы исчерпываются, и путинская версия российского будущего «мы против мира» доказывает свою непопулярность. Через пять лет после аннексии Крыма люди стремятся к нормальной, а не «героической» жизни. История должна была научить каждого авторитарного правителя, национализм не вечен, потому что бурная риторика счетов не оплатит. Хотя санкции Запада по аннексии Крыма и заставили российское предпринимателей проявить себя, за последние пять лет потенциальный российский доход постоянно шел на убыль. В конце концов, люди начинают больше беспокоиться тем, что в их холодильнике, а не шоу парадов на Красной площади. Для напоминания. В 2014 году в Киеве вспыхнули трагические протесты против украинского правительства президента Виктора Януковича, который отказался от экономического соглашения с ЕС в пользу близких связей с Москвой. Когда Янукович сбежал в Россию, Кремль устроил бескровный, однако силовой военизированный захват крымского полуострова. Этот регион когда-то был частью российской империи – за то, что именно в крымском Херсонесе принял крещение князь Владимир, россияне считают это место рождения христианства в Киевской Руси, протогосударства России и Украины. Однако для облегчения управления Советский Союз присоединил Крым к украинской республике, и они остались вместе, когда СССР рухнул. Русские всегда беспокоились из-за потери Крыма, и – через 60 лет – когда Путин вернул его в российское лоно, тогдашний падший рейтинг выстрелил с 60% до почти 90%. Президенту необходимо было пойти на смелый шаг. После многих лет демонстрации голого торса по Сибири, плавания с дельфинами и позирования с ракетами, его трюки редко удивляли. Экономически страна сползала вниз, а русские хотели светлого, прекрасного будущего. В 2012 году третий президентский срок Путина встретили массовыми протестами. Кремль постановил сильную внешнюю политику, чтобы компенсировать внутренние недостатки. Это сработало. Когда Запад ввел санкции против России, ограничив финансовые возможности для бизнеса и отдельных чиновников, позиции Путина улучшились, а не ухудшились. Оппозиция жесткой политике Кремля – его контролю над телевидением, приручению оппонентов легальными и финансовыми средствами, арестам политических инакомыслящих – была сильной в начале 2010-х, но ослабла, поскольку санкции вызвали вспышку национализма. Чтобы нанести удар, Кремль ввел контрсанкции. Сначала потеря итальянского прошутто, французского сыра и польской моркови казалась катастрофой. И это принесло незапланированные последствия – оживило российское сельское хозяйство. Страна стала серьезным экспортером зерна, возродив ранее потерянный сектор. Между тем, крупные строительные проекты – вроде моста через Керченский пролив, соединяющий территорию России с оккупированным Крымом – так же как и большие продажи нефти и оружия, помогли российскому ВВП вырасти на умеренные 2% в 2018 году. И хотя все это дало режиму возможность оставаться на плаву, персональным доходам россиян это принесло мало пользы. Более того, чтобы поддержать государственную казну, прошлым летом Кремль принял непопулярную пенсионную реформу. А также повысил налоги для большинства граждан – в то же время смилостивившись над близкими к власти олигархами. Россияне хлынули на улицу протестовать. Государство только усилило свои посягательства на права людей – возможно делая ставку на то, что крымская годовщина снова разожжет патриотизм. Поэтому Кремль установил еще больше ограничений. До недавнего времени, например, интернет оставался сравнительно свободным местом для инакомыслия и дебатов. И вот на днях правительство одобрило новый закон против «фейковых новостей» и выступило за создание «суверенного интернета», по примеру Китая. Отделив российский интернет от мировой сети, Москва ставит целью ограничить туда доступ, и облегчить себе поиски информации, подрывающий авторитет ее власти. Как и в советские времена, любую критику правительства сейчас могут криминализировать. С помощью цензуры и репрессий Путин подражает советской модели Иосифа Сталина, который стеной обносил Советский Союз, строя социализм в отдельно взятой стране. Пытаясь построить «суверенный» капитализм, Путин подрывает саму идею свободного рынка – поток товаров и услуг, который не функционирует в изоляции. Все большие ограничения глобального доступа и государственная мобильность и есть то, что сейчас разжигает недовольство в России. Публика устала от усилий Кремля способствовать расколу и вражде во всем мире. Через пять лет после Крыма россияне больше не хотят запугивать – или аннексировать – мир. Они хотят с ним взаимодействовать. Это стало очевидным во время Чемпионата мира по футболу прошлым летом, где россияне для себя открыли: дружба – это лучшая валюта чем борьба. На самом деле закон Путина, нацеленный на оппозиционные СМИ и блоггеров с целью блокирования «фейковых новостей», еще больше подрывает авторитет власти. Как же неуверенно они должны себя чувствовать, если боятся критического Facebook-репоста. Такие действия делают людей все менее и менее послушными. Тысячи протестующих против пенсионной реформы осенью. В последние недели десятки тысяч вышли на улицы, чтобы защитить свои виртуальные свободы. «Если моя онлайн-жизнь в опасности, – сказал мне мой 22-летний племянник, – я буду защищать его своей настоящей жизнью». Плохая новость для Путина заключается в том, что через пять лет после Крыма нет нового Крыма, чтобы снова дать импульс рейтингу.