© РИА Новости, Илья Питалев | Перейти в фотобанкЧехии не стоит бояться, а вот Украина и Словакия могут пострадать из-за российских планов, утверждает председатель совета Чешского газового союза. Но, считает он, повторения газового кризиса 2009 года не будет, потому что, по его словам, зависимость Европы от российского газа сильно преувеличивают.
Украина и Россия не могут договориться о новом контракте на транзит газа. Но, как полагает председатель совета Чешского газового союза Мартин Слабы, повторения газового кризиса 2009 года не будет. В том числе потому, что, по его словам, европейскую зависимость от российского газа порой сильно преувеличивают. Слабы утверждает, что в будущем возрастет роль СПГ и поставок из Соединенных Штатов. Кроме того, европейские компании планируют увеличить долю водорода и биометана.
— iHNED.cz: Если Украина и Россия не договорятся о транзите газа, как это скажется на Чехии?
— Мартин Слабы: Практически никак. Большая часть газа поступает в Чехию по газопроводу «Северный поток», через Германию до Горы святой Катерины. Что касается поставок через Украину и Словакию, то с 2012 года они постепенно сокращались.
— То есть через Германию мы получаем от 90 до ста процентов газа?
— В течение нескольких последних лет — да. В сентябре Европейский суд отказал в исключении для газопровода OPAL (по нему газ поступает с севера Германии в ЧР — прим. авт.). Сейчас российский Газпром может пользоваться его мощностями лишь наполовину. Оставшаяся часть предназначена для всех, кто желал бы им воспользоваться. Правда, таких нет. Поэтому теперь через Украину опять кое-что поступает.
— Таким образом, получается, что мы все-таки нуждаемся в Украине.
— По «Северному потоку» к нам поступает около 40 миллиардов кубометров газа в год. После запуска газопровода Capacity4Gas, который повторяет газопровод Gazela (чешское продолжение «Северного потока — 2» — прим. авт.), появится еще 35 миллиардов кубометров. Этот трубопровод будет готов в ближайшие два года. Чехия потребляет около восьми миллиардов кубометров. Что касается доступности газа, то мы, пожалуй, располагаем одной из лучших позиций в Европе. Мы в безопасности, по крайней мере, в том, что касается мощностей, если, конечно, продавцы предоставят нам имеющийся газ.
— Если Киев и Москва не договорятся, кто пострадает больше всех?
— Конечно, Украина, ведь она потеряет транзитные сборы. Определенным образом это скажется и на словаках. Но они справятся с проблемой, так как через них будет проходить газ из Чехии. Когда заработает «Северный поток — 2», газ уже не будет поступать, как в случае «Северного потока — 1», только из Германии в Германию. Из Пршимды сто процентов газа перенаправят в Ланжот, а оттуда — в Словакию и затем и в Австрию. Словакия потребляет около пяти миллиардов кубометров, а остальное пойдет далее. Украинские газопроводы тоже не останутся без работы, так как Европейский Союз, выдавая разрешение на «Северный поток — 2», выдвинул требование о частичном сохранении транзита через Украину. По украинским газопроводам будет поступать меньше газа, но пустыми они не останутся.
— А что будет со словацкой системой Eustream?
— В ближайшие шесть лет там будут спады. Австрийский газовый хаб Баумгартен будет снабжаться через нас и по короткому словацкому участку. Но словаки не ждут и работают над расширением сети. У них есть новая связка через Дунай между Словакией и Венгрией под Комарно. Они строят ветку в Польшу из Велке-Капушаны через Дукельский перевал. Таким образом, они развивают проект Eastring. Это газопровод, который пройдет через Балканы и Венгрию и подключится к их новой польской трассе.
— Все так, пока Россия будет поставлять газ. Ведь, несмотря на то, что мы говорим о диверсификации, мы по-прежнему подразумеваем газ из России.
— Более половины газа сегодня закупается на биржах, где у газа нет принадлежности. Но вообще-то, действительно, преимущественно это российский газ. Потребление газа в ЕС составляет около 500 миллиардов кубометров, и доля российского газа в этом объеме достигает около 40%. Остальное — это собственное производство, поставки из Норвегии, Северной Африки. Десять процентов приходится на СПГ. То есть зависимость существует, но, конечно, не все так драматично, как порой преподносится.
— Не ухудшится ли ситуация? Норвежцы планируют ограничить добычу, как и нидерландцы.
— Думаю, что не останется ничего другого, как пойти на увеличение поставок из России. Правда, ни в одном прогнозе я не видел, чтобы российская доля достигала более 50% в европейском потреблении.
— Могут ли снизить зависимость Европейского Союза от российского газа новые СПГ-терминалы?
— Их общая мощность в Европейском Союзе действительно велика. Вместе они могут принимать более 200 миллиардов кубометров в год. Этими терминалами располагают приморские страны, такие как Италия, Франция, Испания, Бельгия. И сегодня в Европе уже почти все газопроводы способны отправлять этот газ в двух направлениях. То есть он может поступать и к нам, по крайней мере теоретически. Пока СПГ-терминала нет у Германии, и первый только проектируется. Нам подошел бы польский СПГ-терминал в Свиноуйсьце, но его современная мощность — пять миллиардов кубометров, тогда как Польша потребляет в четыре раза больше. Я часто говорю, что этот газ не успевает добраться даже до Варшавы.
— Какие у Европы есть альтернативы? Может ли ей помочь каспийский или среднеазиатский газ?
— С 2018 года он поступает в Европу по турецкому газопроводу TANAP. Газ в него закачивает Азербайджан, а иногда и Туркменистан. Однако в Каспийском регионе большими объемами располагает Газпром. Так что не всегда до конца ясно, не является ли то, что поступает по TANAP, в каком-то смысле все равно российским газом.
— Что поставляется из Ирана?
— Иран — это страна, занимающая второе место по запасам природного газа в мире. И при этом Иран располагает только одним газопроводом в Турцию, которого и для нее самой-то мало. Поэтому турки налаживают поставки из России. Если когда-нибудь мы примиримся с Ираном, он мог бы стать еще одной альтернативой для Европы. Правда, подобная вероятность вызывает большие сомнения. Сегодня Иран поставляет нефть в основном Китаю, и, вероятно, то же можно сказать о газе. Если рассматривать ситуацию с точки зрения безопасности, то это еще вопрос, что лучше: Россия или Иран.
— Какую роль будет играть газ в европейской энергетике?
— Ежегодное потребление около 500 миллиардов кубометров в будущем, по-видимому, кардинально не изменится. Потребление газа будет возрастать из-за центрального теплоснабжения и электроэнергетики и уменьшаться по мере развития эффективных технологий. Кроме того, как предполагается, более половины газа будет экологичной. Скажем, объединение Gas4Climate, в которое входят все крупнейшие европейские транзитеры, ожидает, что в Европе большая доля в объеме газа будет принадлежать не природному газу, а биометану и водороду. К 2050 году мы в Европе уже сможем самостоятельно производить 270 миллиардов кубометров газа.
Кроме того, мы прогнозируем растущую роль импорта СПГ в Европу. Только из Соединенных Штатов за пять лет можно будет ввезти до ста миллиардов кубометров, пока не появятся новые американские СПГ-терминалы. Пока американцы для экспорта располагают лишь Sabine Pass мощностью более 60 миллиардов кубометров в год. Есть еще, конечно, катарский, алжирский и нигерийский газ, а в будущем появится и СПГ из Мозамбика.
© РИА Новости, Илья Питалев | Перейти в фотобанкЧехии не стоит бояться, а вот Украина и Словакия могут пострадать из-за российских планов, утверждает председатель совета Чешского газового союза. Но, считает он, повторения газового кризиса 2009 года не будет, потому что, по его словам, зависимость Европы от российского газа сильно преувеличивают.Украина и Россия не могут договориться о новом контракте на транзит газа. Но, как полагает председатель совета Чешского газового союза Мартин Слабы, повторения газового кризиса 2009 года не будет. В том числе потому, что, по его словам, европейскую зависимость от российского газа порой сильно преувеличивают. Слабы утверждает, что в будущем возрастет роль СПГ и поставок из Соединенных Штатов. Кроме того, европейские компании планируют увеличить долю водорода и биометана. — iHNED.cz: Если Украина и Россия не договорятся о транзите газа, как это скажется на Чехии? — Мартин Слабы: Практически никак. Большая часть газа поступает в Чехию по газопроводу «Северный поток», через Германию до Горы святой Катерины. Что касается поставок через Украину и Словакию, то с 2012 года они постепенно сокращались. — То есть через Германию мы получаем от 90 до ста процентов газа? — В течение нескольких последних лет — да. В сентябре Европейский суд отказал в исключении для газопровода OPAL (по нему газ поступает с севера Германии в ЧР — прим. авт.). Сейчас российский Газпром может пользоваться его мощностями лишь наполовину. Оставшаяся часть предназначена для всех, кто желал бы им воспользоваться. Правда, таких нет. Поэтому теперь через Украину опять кое-что поступает. — Таким образом, получается, что мы все-таки нуждаемся в Украине. — По «Северному потоку» к нам поступает около 40 миллиардов кубометров газа в год. После запуска газопровода Capacity4Gas, который повторяет газопровод Gazela (чешское продолжение «Северного потока — 2» — прим. авт.), появится еще 35 миллиардов кубометров. Этот трубопровод будет готов в ближайшие два года. Чехия потребляет около восьми миллиардов кубометров. Что касается доступности газа, то мы, пожалуй, располагаем одной из лучших позиций в Европе. Мы в безопасности, по крайней мере, в том, что касается мощностей, если, конечно, продавцы предоставят нам имеющийся газ. — Если Киев и Москва не договорятся, кто пострадает больше всех? — Конечно, Украина, ведь она потеряет транзитные сборы. Определенным образом это скажется и на словаках. Но они справятся с проблемой, так как через них будет проходить газ из Чехии. Когда заработает «Северный поток — 2», газ уже не будет поступать, как в случае «Северного потока — 1», только из Германии в Германию. Из Пршимды сто процентов газа перенаправят в Ланжот, а оттуда — в Словакию и затем и в Австрию. Словакия потребляет около пяти миллиардов кубометров, а остальное пойдет далее. Украинские газопроводы тоже не останутся без работы, так как Европейский Союз, выдавая разрешение на «Северный поток — 2», выдвинул требование о частичном сохранении транзита через Украину. По украинским газопроводам будет поступать меньше газа, но пустыми они не останутся. — А что будет со словацкой системой Eustream? — В ближайшие шесть лет там будут спады. Австрийский газовый хаб Баумгартен будет снабжаться через нас и по короткому словацкому участку. Но словаки не ждут и работают над расширением сети. У них есть новая связка через Дунай между Словакией и Венгрией под Комарно. Они строят ветку в Польшу из Велке-Капушаны через Дукельский перевал. Таким образом, они развивают проект Eastring. Это газопровод, который пройдет через Балканы и Венгрию и подключится к их новой польской трассе. — Все так, пока Россия будет поставлять газ. Ведь, несмотря на то, что мы говорим о диверсификации, мы по-прежнему подразумеваем газ из России. — Более половины газа сегодня закупается на биржах, где у газа нет принадлежности. Но вообще-то, действительно, преимущественно это российский газ. Потребление газа в ЕС составляет около 500 миллиардов кубометров, и доля российского газа в этом объеме достигает около 40%. Остальное — это собственное производство, поставки из Норвегии, Северной Африки. Десять процентов приходится на СПГ. То есть зависимость существует, но, конечно, не все так драматично, как порой преподносится. — Не ухудшится ли ситуация? Норвежцы планируют ограничить добычу, как и нидерландцы. — Думаю, что не останется ничего другого, как пойти на увеличение поставок из России. Правда, ни в одном прогнозе я не видел, чтобы российская доля достигала более 50% в европейском потреблении. — Могут ли снизить зависимость Европейского Союза от российского газа новые СПГ-терминалы? — Их общая мощность в Европейском Союзе действительно велика. Вместе они могут принимать более 200 миллиардов кубометров в год. Этими терминалами располагают приморские страны, такие как Италия, Франция, Испания, Бельгия. И сегодня в Европе уже почти все газопроводы способны отправлять этот газ в двух направлениях. То есть он может поступать и к нам, по крайней мере теоретически. Пока СПГ-терминала нет у Германии, и первый только проектируется. Нам подошел бы польский СПГ-терминал в Свиноуйсьце, но его современная мощность — пять миллиардов кубометров, тогда как Польша потребляет в четыре раза больше. Я часто говорю, что этот газ не успевает добраться даже до Варшавы. — Какие у Европы есть альтернативы? Может ли ей помочь каспийский или среднеазиатский газ? — С 2018 года он поступает в Европу по турецкому газопроводу TANAP. Газ в него закачивает Азербайджан, а иногда и Туркменистан. Однако в Каспийском регионе большими объемами располагает Газпром. Так что не всегда до конца ясно, не является ли то, что поступает по TANAP, в каком-то смысле все равно российским газом. — Что поставляется из Ирана? — Иран — это страна, занимающая второе место по запасам природного газа в мире. И при этом Иран располагает только одним газопроводом в Турцию, которого и для нее самой-то мало. Поэтому турки налаживают поставки из России. Если когда-нибудь мы примиримся с Ираном, он мог бы стать еще одной альтернативой для Европы. Правда, подобная вероятность вызывает большие сомнения. Сегодня Иран поставляет нефть в основном Китаю, и, вероятно, то же можно сказать о газе. Если рассматривать ситуацию с точки зрения безопасности, то это еще вопрос, что лучше: Россия или Иран. — Какую роль будет играть газ в европейской энергетике? — Ежегодное потребление около 500 миллиардов кубометров в будущем, по-видимому, кардинально не изменится. Потребление газа будет возрастать из-за центрального теплоснабжения и электроэнергетики и уменьшаться по мере развития эффективных технологий. Кроме того, как предполагается, более половины газа будет экологичной. Скажем, объединение Gas4Climate, в которое входят все крупнейшие европейские транзитеры, ожидает, что в Европе большая доля в объеме газа будет принадлежать не природному газу, а биометану и водороду. К 2050 году мы в Европе уже сможем самостоятельно производить 270 миллиардов кубометров газа. Кроме того, мы прогнозируем растущую роль импорта СПГ в Европу. Только из Соединенных Штатов за пять лет можно будет ввезти до ста миллиардов кубометров, пока не появятся новые американские СПГ-терминалы. Пока американцы для экспорта располагают лишь Sabine Pass мощностью более 60 миллиардов кубометров в год. Есть еще, конечно, катарский, алжирский и нигерийский газ, а в будущем появится и СПГ из Мозамбика.
Комментарии (0)