СМИ

© РИА Новости, Виталий Белоусов | Перейти в фотобанкСтатистика по жертвам домашнего насилия в мире практически не меняется. Согласно данным ООН, от 15 до 75% женщин в течение жизни подвергаются насилию. Но автор заостряет внимание на ситуации в России. По его мнению, борьбе с этим злом мешает несовершенство законодательства, коррупция, халатность сотрудников полиции и консервативные взгляды россиян, якобы считающих, что «бьет — значит любит». Москва — Он избил ее. Он похитил ее. Он угрожал убить ее. Но все это случилось в России, где домашнее насилие распространено повсеместно и где зачастую на него попросту не обращают внимания. Каждый раз, когда Валерия Володина обращалась в полицию с просьбой защитить ее от бывшего бойфренда, она оставалась ни с чем. «Они ни разу не завели против него уголовное дело. Они даже не признавали, что его действия были преступными», — рассказала она. Поэтому Володина решила искать справедливость за пределами России, и на этой неделе Европейский суд по правам человека вынес постановление в ее пользу. Отвергнув аргументы России о том, что она не получила никаких серьезных травм и что ее заявления были составлены некорректно, суд постановил выплатить ей компенсацию в размере 20 тысяч евро. Это постановление стало первым решением Европейского суда по правам человека по делу о домашнем насилии в России, однако оно может оказаться далеко не последним. В европейский суд со своими заявлениями обратились еще десять российский женщин. Адвокат Володиной Ванесса Коган, директор российской правозащитной организации «Астрея», высоко оценила это решение суда в Страсбурге, назвав его «важным шагом на пути к тому, чтобы справиться с бичом домашнего насилия в России». Что еще важнее, по ее словам, Европейский суд по правам человека признал, что «неспособность России справиться с этой проблемой системна и что российские власти, оставаясь пассивными, не предоставляя защиты и не принимая необходимые законы, нарушают право жертв на равенство перед законом». Постановление, вынесенное во вторник, 9 июля, проливает свет на серьезные недостатки судебной и правоохранительной систем в России, а также на нежелание властей решать проблему домашнего насилия. В прошлом году правозащитная организация «Хьюман райт уотч» опубликовала доклад, в котором она назвала проблему домашнего насилия в России «широко распространенной», отметив однако, что ее практически не решают из-за юридических препятствий, существования социального клейма и, в целом, нежелания правоохранительных органов отнестись к этому вопросу серьезно. Новости о решении суда в Страсбурге прозвучали на фоне набирающих силу протестов в Москве, связанных с тем, что в июне российская прокуратура решила выдвинуть обвинения в совершении умышленного убийства против трех сестер, убивших своего отца, который, по их словам, регулярно избивал их и насиловал. В прошлом году сестры, которым сейчас 18, 19 и 20 лет, напали на своего отца Михаила Хачатуряна, вооруженные ножом, газовым баллончиком и молотком, когда он спал в своем кресле-качалке. Сторонники сестер — Марии, Ангелины и Кристины Хачатурян — говорят, что отец несколько лет издевался над ними, поэтому их не следует судить за убийство. Петицию с требованием закрыть это дело подписали уже более 260 тысяч человек. В их защиту высказалось множество известных людей, включая чрезвычайно популярного среди российской молодежи видеоблогера Юрия Дудя. Московская мэрия отклонила поданную сторонниками сестер заявку на проведение протестной акции в поддержку девушек, в результате чего активистам пришлось устраивать одиночные пикеты, являющиеся единственной формой протестов, которые разрешено проводить без предварительного уведомления властей. Официальной статистики касательно домашнего насилия в России нет, однако результаты исследования, проведенного в 2014-2015 годах Российской академией наук на северо-западе страны, показали, что более половины респондентов, принявших участие в опросе, сталкивались с домашним насилием лично или знают людей, которые с ним сталкивались. Между тем власти зачастую отказываются принимать меры или принимают их, когда становится уже слишком поздно. В четверг, 11 июля, российское информационное агентство ТАСС сообщило о том, что уголовное дело по обвинению в сексуальном насилии было заведено в отношении Хачатуряна — отца (на этот момент уже мертвого) трех сестер, которым были предъявлены обвинения в умышленном убийстве. Российское законодательство позволяет заводить уголовные дела против умерших людей. В случае с Володиной именно ее бывший бойфренд пролил свет на то, почему полиция долгое время игнорировала ее жалобы. «За те деньги, которые я отдал полицейским, я мог бы купить новую машину», — пожаловался он однажды. В ее случае Европейский суд по правам человека постановил, что российские власти действительно нарушили ее права, установленные Европейской конвенцией по правам человека, которую Россия подписала. В постановлении суда говорится, что власти не провели необходимого расследования, чтобы разобраться в ее жалобах на насилие, и не защитили ее от нападок бывшего партнера, 31-летнего Рашада Салаева. «Справедливость была восстановлена, — сказала 34-летняя Володина. — К сожалению, это произошло в другой стране, не в России». Известная правозащитница Алена Попова написала на своей страничке в фейсбуке, что Россия сама себя опозорила, не сумев справиться с проблемой домашнего насилия. «Российские законы и органы правопорядка не защищают своих граждан от насилия, поэтому эту функцию выполняет Европейский суд по правам человека», — написала она. В России споры вокруг проблемы домашнего насилия привлекли внимание к глубокому разрыву — разрыву поколений и культурному разрыву — который возник при президенте Владимире Путине, сумевшем создать тесный альянс с православной церковью. Хотя в своих собственных взглядах Путин не слишком консервативен — он разведен и утверждает, что у него есть друзья нетрадиционной сексуальной ориентации, — он предоставил полную свободу действий более реакционным представителям духовенства. После того как в 2012 году группа российских парламентариев попыталась добиться принятия закона, направленного против домашнего насилия, Комиссия по вопросам семьи РПЦ стала возражать даже против термина «насилие в семье», назвав его продуктом «идей радикального феминизма», направленных на виктимизацию (виктимизация — процесс превращения лица в жертву преступного посягательства — прим. ред.) мужчин. По одну сторону этой пропасти находятся россияне, зачастую молодые люди, которые считают, что государство обязано принимать меры против домашнего и сексуального насилия, нападок и дискриминации на основании сексуальной ориентации. По другую сторону находятся более консервативно настроенные россияне — скорее всего, их большинство — решительно протестующие против идей, которые, с их точки зрения, им навязывает Запад и которые ведут к разрушению традиционных норм. Лишенные возможности добиться справедливости от российской судебной системы, все больше российских женщин стали обращаться за помощью в Европейский суд по правам человека. В рамках одного из таких дел Маргарита Грачева обвинила сотрудника полиции Московской области в ненадлежащем исполнении обязанностей за то, что он отказался принять меры, когда ее бывший супруг приставил нож к ее шее и пригрозил растворить ее тело в кислоте. «Это проявление любви», — заявил сотрудник полиции. Спустя несколько дней, в декабре 2017 года, супруг Грачевой отрубил ей кисти рук топором. Его приговорили к 14 годам тюрьмы, однако Грачевой не удалось привлечь к ответственности сотрудников полиции за их преступную халатность. По словам Володиной, истица в деле, по которому Европейский суд вынес постановление на этой неделе, каждый раз, когда она обращалась в полицию с жалобами на насилие и угрозы, в ответ она слышала, что это всего лишь «семейные проблемы» или ссоры влюбленных. По ее словам, полицейские даже смеялись над ее выбором партнера — Салаев из Азербайджана — и говорили ей, что она должна была понимать, на что идет. (В России существует стереотип, что все мужчины из Азербайджана и с Кавказа часто очень эмоциональны и склонны к насилию.) «Они говорили мне, что я сама виновата, что связалась с таким мужчиной. Они говорили: "Когда он будет тебя убивать, тогда и приходи"», — вспоминает Володина. По ее словам, ей пришлось три года «жить, подобно секретному агенту», из страха, что он найдет ее и убьет. Она сменила имя, уехала из родного города в Москву, постоянно меняла SIM-карты и даже некоторое время жила во Франции. Согласно материалам дела, с января по сентябрь 2016 года Володина написала в полиции как минимум семь заявлений. Все они были отклонены. Она снова обратилась в полицию в 2018 году после того, как он опубликовал в сети ее «интимные фотографии», начал терроризировать ее в соцсетях и угрожать убийством. Согласно судебным материалам, в 2016 году Салаев нашел Володину и ударил ее в лицо и в живот. Ее доставили в больницу, где ей сообщили, что у нее беременность 9 недель и что она может потерять ребенка, после чего она согласилась на процедуру аборта. Адвокат Володиной Коган отметила, что коррупция, несомненно, усложнила процедуру получения правовой защиты, однако главными препятствиями является отношение людей к домашнему насилию и отсутствие закона, который был бы непосредственным образом направлен на борьбу с этой проблемой. В феврале 2017 года привлекать жестоких супругов к ответственности стало еще сложнее, поскольку парламент принял пролоббированный Русской православной церковью закон о декриминализации побоев в семье, если такой проступок совершен впервые. «В России можно безнаказанно избить члена семьи один раз в год», — сказала Коган.