СМИ

© AP Photo, Charles DharapakПроанализировав часть доклада Мюллера, симпатизирующий России историк Стивен Коэн делает неудобные для США выводы. Согласно тексту доклада, «Путин дал понять, что в принципе не знает людей, окружающих Трампа». Также есть мнение, что при победе Клинтон никакого «рашагейта» вообще бы не было. Не пора ли начать другое расследование, чтобы вскрыть истинные причины этого скандала, спрашивает историк? Читать доклад специального прокурора Роберта Мюллера (Robert S. Mueller) об итогах расследования инкриминируемого России вмешательства в американские президентские выборы 2016 года очень нелегко — в этом смысле он совершенно не похож на те инструкции, которые всегда есть в коробках с детскими конструкторами, подаренными на Рождество. Тем не менее, учитывая то пагубное воздействие, которое «рашагейт» оказывал на внутриполитическую ситуацию в Америке и на ее положение в мире в течение трех лет, мы будем еще долго изучать этот доклад на предмет того, что именно он подтверждает и не подтверждает, что он включает в себя и не включает. Поскольку меня интересует Россия, я внимательно прочитал первый том доклада, посвященный предположительной роли России в этом скандале. В итоге у меня осталось множество вопросов как касательно самого доклада, так и касательно роли Москвы, а также кандидата и затем уже президента Дональда Трампа. Вот некоторые из них: — Мюллер начинает — на первой же странице — с утверждения: «Правительство России широкомасштабно и систематически вмешивалось в ход президентских выборов в США в 2016 году». Возможно, это действительно так, однако Мюллер, который в других частях своего доклада дает подробные комментарии и старается поместить те или иные события в контекст, в данном случае не предлагает читателям никакого исторического контекста для своего масштабного обобщения. К примеру, было ли это вмешательство более или менее «широкомасштабным и систематическим» по сравнению с военным вмешательством Вашингтона в гражданскую войну в России 1918 года или по сравнению с крайне бесцеремонной кампанией по переизбранию российского президента Бориса Ельцина в 1996 году — или же по сравнению с той ролью, которую поддерживаемая Советским Союзом американская коммунистическая партия сыграла в политике США в 20 веке? Иными словами, что побудило начать специальное расследование именно этого эпизода в 100-летней истории взаимных вмешательств Америки и России в политику друг друга? Некоторые читатели могут подумать, что, если бы в выборах 2016 года победила Хиллари Клинтон, никакого «рашагейта» и, тем более, расследования Мюллера вообще не было бы. — Время от времени звучат предположения, что «рашагейт» был инспирирован высокопоставленными американскими чиновниками, которым не понравилось обещание кандидата Трампа «сотрудничать с Россией». Это подозрение пока не было доказано, однако в своем докладе Мюллер не раз приписывает представителям предвыборной кампании Трампа и россиянам, с которыми они общались в 2016 году — возможно, пагубным или даже преступным образом, — стремление к «налаживанию российско-американских отношений», к тому, чтобы «положить конец новой холодной войне» и чтобы «начать все с чистого листа». Известно, что даже президент России Владимир Путин хотел добиться «примирения между США и Россией» (страницы 5, 98, 105, 124, 157). В результате мы получаем дискредитацию некогда преобладающего стремления к разрядке напряженности. Мюллер даже называет взгляды сторонников политики разрядки — такие взгляды, которых придерживались президенты Эйзенхауэр, Никсон и Рейган в 20 веке, — «пророссийской внешнеполитической позицией» (страница 102). Неужели это значит, что в отношении американцев, которые выступают в поддержку разрядки напряженности, — таких, как я, и многих других, — необходимо начинать расследования, чтобы проверить характер их «контактов» с русскими? Мюллер ничего не говорит, чтобы опровергнуть эту мысль, что уже негативным образом сказалось на некоторых американцах, упомянутых и не упомянутых в докладе. — Если верить указаниям в тексте доклада и сноскам, Мюллер в значительной мере опирается на данные, предоставленные американскими разведывательными агентствами, не учитывая при этом достоверные данные об ошибках и неправомерных действиях этих агентств, — к примеру, о роли ЦРУ под руководством Джона Бреннана (John Brennan) в продвижении «рашагейта». Кроме того, Мюллер в значительной мере опирается на отчеты современных СМИ о «рашагейте», не принимая во внимание факты злоупотреблений и профессиональной небрежности журналистов, которые были подробно задокументированы Мэттом Тайбби (Matt Taibbi), сравнившем ситуацию вокруг «рашагейта» с развернутой в СМИ кампанией накануне вторжения США в Ирак. — Мюллер не рассматривает альтернативные сценарии и объяснения, как стоило бы сделать любому хорошему следователю. К примеру, он принимает на веру заявления Клинтон и национального комитета Демократической партии о том, что российские агенты украли и опубликовали в интернете их электронные письма в 2016 году. Возможно, так и было, но почему Мюллер не провел свое собственное расследование этого эпизода или по крайней мере не упомянул о существовании альтернативной версии о том, что письма были украдены и слиты неким инсайдером? Почему Мюллер не допросил Джулиана Ассанжа (Julian Assange), заявившего, что ему известно, как и через кого эти электронные письма попали к WikiLeaks? И чем можно объяснить отсутствие у Мюллера интереса к профессору Джозефу Мифсуду (Joseph Mifsud), который помог поймать Джорджа Пападопулоса (George Papadopoulos) в Лондоне? Мюллер пишет, что у Мифсуда «были связи с Россией» (страница 5), однако простой поисковый запрос в Google покажет, что Мифсуд действительно был «агентом», только не российским, как часто пишет пресса. — Хотя, возможно, Мюллер сделает это во втором томе своего доклада, в первом томе он по непонятным причинам не уделяет внимания досье Стила, хотя это досье, содержащее «непристойную и непроверенную» информацию на Трампа, является одним из документов, легших в основу «рашагейта». Правда, в одном месте Мюллер все же сделал весьма многозначительное замечание: «Трамп не платил за поиски компромата на своего противника» (страница 61). Что это, если не обвинительный, хотя и завуалированный приговор в адрес предвыборного штаба Клинтон, который, как известно, заплатил за досье Стила? — Ближе к концу первого тома (страницы 144 и 146) Мюллер выступил с поистине поразительным разоблачением, хотя, по всей видимости, не совсем осознанно. После президентских выборов 2016 года стало ясно, что у Кремля, «очевидно, не было заранее установленных контактов… с высокопоставленными чиновниками, окружавшими избранного президента». Более того, «Путин говорил о сложностях, с которыми столкнулось российское правительство в налаживании контакта с администрацией Трампа… Путин дал понять, что он не знает, с кем ему начинать формальный диалог, и что он в принципе не знает людей, окружающих избранного президента». Вот вам и скандальные обвинения «рашагейта» — обвинения в сговоре Трампа и Путина и в государственной измене. Несомненно, США необходимо провести еще одно расследование, которое позволит обнаружить истинные корни и значение этого сфальсифицированного, губительного, все более опасного американского политического скандала, конца которому пока не видно. Стивен Коэн — заслуженный профессор Нью-Йоркского и Принстонского университетов, занимающийся российскими исследованиями и политикой. Является пишущим редактором The Nation. Его новая книга — «Война с Россией? От Путина и Украины до Трампа и рашагейта» (War With Russia? From Putin