СМИ

«Мне нет никакого дела, кого именно выберут украинцы своим президентом. Это их внутренняя проблема. Главный урок для России — в том, что в соседней стране происходят выборы, а не их профанация». Эта констатация стала некоей мантрой, выражающей отношение российских либералов к украинским выборам. Об этом в своей статье пишет российский военный обозреватель, заместитель главного редактора «Ежедневного журнала» Александр Гольц. Спору нет, все, что происходило в Украине: яростная, но без применения силы политическая борьба, открытые политические дебаты, очевидная свобода волеизъявления граждан, — все это способно вызвать зависть у думающих россиян. Украинский пример десакрализации власти — если ошибемся, ничего страшного, переизберем, — и был главным вызовом Кремлю. Неслучайно российская пропаганда изо всех сил пыталась представить эти выборы неким клоунским фарсом. Однако теперь, порадовавшись за братьев-славян, научившихся мирно менять власть (россиянам это искусство еще предстоит освоить, и я совсем не уверен, что это произойдет безболезненно), пора задуматься, как будут выглядеть отношения двух стран в период президентства Владимира Зеленского. В настоящее время эти отношения представляют собой, слава Богу, не войну, но все-таки некое гибридное противостояние. На Донбассе существуют созданные при российской поддержке самопровозглашенные республики. Крупномасштабных боевых действий не ведется, однако небольшие стычки и взаимные обстрелы продолжаются. И в них гибнут люди. Украинцы утверждают (и имеют на это все основания), что Россия является агрессором и оккупантом. Однако в России трудятся миллионы украинских мигрантов, худо-бедно функционируют посольства двух стран и сохраняются торгово-экономические отношения. Из результатов выборов следует, что украинское общество устало от войны на Донбассе, от противостояния с Россией. Петр Порошенко строил всю свою избирательную кампанию, позиционируя себя как единственного эффективного организатора борьбы с агрессором, намекая, что его оппонент — засланный Москвой казачок. Зеленский же, напротив, обещал сделать все для прекращения войны. Впрочем, в детали своего плана не входил. Что вполне разумно: не может быть плана мирного урегулирования, который не стал бы предметом ожесточенной критики в Украине. Трудно требовать от ограбленного и избитого человека готовности к компромиссу. Оскорбленная национальная гордость будет рассматривать такое урегулирование как позорную уступку агрессору. Однако теперь, после выборов, неизбежно приближается момент, когда президент Зеленский будет вынужден сказать что-то конкретное о своих планах. Более-менее понятно, в чем состоял курс, который проводил и неизбежно стал бы проводить в случае переизбрания Петр Порошенко. Возвращение утраченных территорий военным путем практически невозможно, и его политика состояла в том, чтобы инициировать все новые экономические санкции в отношении России со стороны Запада. Для этого время от времени устраивались акции вроде попытки прохода катеров Керченским проливом, с расчетом, что топорный российский «ответ» заставит Запад придумывать все новые наказания для Москвы. Следует признать, что такой подход может иметь ограниченный успех. Руководители стран НАТО хотя и морщатся после украинских эскапад, но чувствуют себя обязанными оказывать помощь очевидной жертве агрессии. Прямо или косвенно, это и обеспечило главные внешнеполитические успехи Киева — безвизовый въезд в Европу, признание независимости украинской православной церкви (что, конечно, является важным моментом в самоидентификации народа), а также существенную военную помощь, включая поставки «летального» оружия. Однако очевидно и то, что такая политика, как минимум, не укрепляет безопасность Украины. Стране вряд ли стоит рассчитывать на военную защиту со стороны НАТО в случае возобновления широкомасштабных боевых действий. Североатлантический альянс не раз давал понять, что не собирается во имя украинского суверенитета затевать третью мировую войну. По этой же причине Киев не вступит в НАТО в обозримой исторической перспективе. У мирового сообщества нет средств принуждения военным путем ядерной державы, даже если она нарушает все мыслимые международные соглашения (Владимиру Путину будет о чем поговорить с Ким Чен Ыном во Владивостоке). Важно и то, что высокая вероятность возобновления войны серьезно влияет на перспективы экономического развития Украины. При всем сочувствии никто не будет всерьез вкладываться в страну, которая завтра может стать полем боя. При этом следует признать, что Кремль как нарочно делает все, чтобы новый украинский лидер не выбрал путь компромисса. Чего стоит объявление накануне второго тура выборов намерения начать массовую раздачу российских паспортов в ДНР и ЛНР. Надо ли напоминать, что такая же раздача в Южной Осетии и Абхазии предшествовала войне с Грузией! Кроме того, последние решения правительства фактически позволяют Москве в любой момент полностью прекратить поставку Украине энергоносителей, что тоже выглядит, как подготовка к войне. Не слишком продуктивным в этом контексте выглядит и уклонение от внятного признания украинских выборов. Москва оставляет себе возможность в очередной раз объявить власти в Киеве нелегитимной фашистско-бандеровской хунтой, президента Януковича, героически эвакуированного из своей страны российским спецназом, законным правителем, временно находящимся в изгнании. Создается впечатление, что Кремль не видит сейчас возможных собеседников и делает ставку на разжигание хаоса в соседнем государстве. Однако при том, что Москва явно пытается строить новые отношения с позиции силы, санкции все существеннее сказываются на российской экономике, жизненном уровне россиян. От международной изоляции все больше страдают элиты, но и простые граждане уже начинают ее ощущать. Сохранение нынешней ситуации означает отказ от любых надежд на экономическое развитие. Вопреки победным рапортам Росстата, россияне ограничивают потребление, начинают экономить. И вряд ли будут любить из-за этого Путина. Что тоже должны принимать во внимание в Кремле. Таким образом, окно возможностей, пусть чрезвычайно узкое, существует. Первым шагом на пути к хоть какому-нибудь улучшению двусторонних отношений мог бы стать обмен пленными, включая и гражданских людей. Начать, конечно же, следует с экипажей украинских катеров, которых вопреки здравому смыслу сейчас в России намерены судить не как военных, выполнявших приказ, а как нарушителей границы. Такой обмен позволил бы открыть возможность для реализации Минских соглашений. Встает вопрос о признании Киевом особого статуса сепаратистских регионов и амнистии для участников боевых действий. Да, это определенная уступка Москве, за счет которой у Кремля появляется еще один инструмент давления на Киев. Но уступка не столь уж существенная. В конце концов, Киев сейчас не имеет вообще никакого влияния на ЛНР и ДНР, существует высокая вероятность полного их отторжения. А в случае введения особого статуса как минимум подтверждается украинский суверенитет. У Киева появляется возможность требовать передачи под украинский контроль границы с Россией. Вполне вероятно начать переговоры и о миротворческой операции. Может быть, компромисс заключается в том, чтобы проводить эту операцию в несколько этапов. Сначала решить, в каком виде власти самопровозглашенных ЛНР и ДНР будут участвовать в переговорах. Будет это минский вариант или что-то другое. Уверен, споры на сей счет займут немало времени. Потом договориться о составе и статусе миротворческих сил. Что также за один день не решить. Затем выдвинуть миротворцев на линию разграничения. Что опять-таки потребует времени. А потом попробовать договориться о распространении операции на всю территорию страны. Я не случайно обращаю внимание на временной фактор. Любые переговоры дадут сторонам повод не вступать в прямую военную конфронтацию. Сам факт их проведения создаст пусть очень тонкую и дырявую, но все-таки сетку безопасности. Это как раз тот случай, когда переговоры следует вести ради переговоров. Повторю еще раз, дело вовсе не в признании результатов российского вмешательства в Донбассе и аннексии Крыма. Не сомневаюсь, что осуждение агрессии и аннексии наверняка останется стержнем украинской внешней политики. Вопрос о том, как сосуществовать двум странам. Стоит Зеленскому сделать хоть один шаг в сторону компромисса, его тут же обвинят в национальном предательстве. Выход может быть в принятии закона о референдуме, который обещал быстро инициировать будущий президент. То есть вопрос о размерах компромисса следует оставить на усмотрение не политиков, а украинского народа, который демонстрирует сдержанность и разумность…