СМИ

Аляска наша! Или не наша? И как вообще так вышло, что «Русскую Америку» почему-то продали? Мы разобрались.


С чего всё началось

Для начала — небольшое предисловие. Со времён Павла I русские колонии в Америке управлялись морским ведомством Российской империи, и это логично — достичь их можно было только на кораблях, пройдя по морю из Кронштадта через всю Атлантику, обогнув мыс Доброй Надежды, миновав Индийский океан, и далее через Филиппины, мимо берегов Японии взять курс на столицу российских владений в Америке — Ситку.
Вообще Российско-Американская компания (РАК) фактически принадлежала Морскому ведомству; Русской Америкой правили капитаны российского флота, они же вели экономическую и экспансионистскую политику, занимались вопросами логистики и снабжения.

Главной проблемой Русской Америки была совершенная оторванность от европейской и даже сибирской части России. В результате Аляска находилась на самообеспечении, страдала от недостатка хлеба, и основание Форт-Росса в Калифорнии — это как раз попытка решить проблемы снабжения. Из-за того, что колония не смогла достичь нужного результата, да еще стала убыточной, её и продали американцу Джону Саттеру.

Русская Америка

Всё изменилось в 1850 году. Капитан Невельской обнаружил устье Амура и вошёл в Амурский лиман, а далее обогнул Сахалин, тем самым доказав, что он остров.


Маршрут экспедиции Невельского
В 1850 году Невельской на судне «Охотск» организовал первый русский пост в устье Амура — Петровское. Но главное было не в этом — стало понятно, что Амур судоходен на всём своем протяжении, в чём до экспедиции Невельского были большие сомнения. Это открытие имело далеко идущие последствия. Дело в том, что Камчатка, Чукотка, Русская Америка и побережье Охотского моря были до этого фактически оторваны от центральной России, имея с ней только неудобное сухопутное сообщение.
Теперь же по Амуру Камчатка и Аляска получили возможность водного сообщения с Забайкальем и Восточной Сибирью. Именно поэтому в 1854 году губернатор Сибири Муравьёв-Амурский организовал серию сплавов по Амуру и фактически отжал северный берег реки у китайцев.

Надо сказать, что в Крымскую войну правления Русской Америки (Аляска) и Британской Колумбии (Канада) заключили пакт, согласно которому они на всё время конфликта оставались нейтральными относительно друг друга.

Британия боялась, что если США завладеет Аляской, то её колонии (позже они стали округом Британская Колумбия) просто окажутся зажаты с двух сторон американскими владениями и в результате будут захвачены. Американцы же опасались, что в случае захвата Русской Америки Британией, последняя усилит влияние на тихоокеанском побережье Северной Америки, и в результате под ударом уже окажется американское побережье на Тихом океане.


Территория Русской Америки
Ну а после Крымской войны вопрос об Аляске и о Русско-Американской компании вдруг приобрёл известную остроту. Заводилой оказался генерал-адмирал Российского флота великий князь Константин Николаевич. Как отмечал российский американист А.В. Гринёв:

«Мысль о полезности продажи Русской Америки он впервые высказал в письме от 22 марта (3 апреля) 1857 года к министру иностранных дел князю А. М. Горчакову. Ссылаясь на тяжёлое положение государственных финансов и сокращение бюджета морского министерства, в то время как для технического переоснащения флота требовались дополнительные средства, генерал-адмирал откровенно высказался за передачу колоний американцам, которые, как он полагал, в любом случае рано или поздно захватят их силой.
С его точки зрения, сами по себе русские владения в Америке приносили мало пользы государству. Таким образом, выдвигая проект продажи, великий князь следовал чисто ведомственным интересам, которые подкреплял геополитическими рассуждениями и радением о высшей государственной пользе. Выручка средств от уступки колоний могла помочь пополнить казну и облегчить финансирование флотских программ».

На самом деле беспокоила великого князя не проблема захвата Аляски американцами, а то, что РАК и Русская Америка управлялись морским ведомством, которое и было ответственно за защиту этих территорий. Гринёв отметил:
«Как глава морского ведомства великий князь формально отвечал за безопасность заокеанских владений империи. Однако российский военный флот на Тихом океане был слаб и не имел надёжных баз снабжения. Защитить Русскую Америку в случае войны с Великобританией, Францией или США он был не в состоянии. Ответственность же за военное отторжение колоний пала бы на главу морского ведомства, то есть на Константина Николаевича, а тот, с его болезненным самолюбием, этого явно не желал.
Вовсе не случайно в своих официальных посланиях он столь настойчиво подчеркивал беззащитность русских колоний в Америке перед лицом гипотетической внешней угрозы. Полностью решала эту проблему лишь передача заморских территорий потенциальным союзникам — американцам, которых Петербург рассматривал в то время как важнейших противников британского и французского экспансионизма».


Великий князь Константин Николаевич
Но была проблема. Если в середине 1840-х годов РАК находилась в системном кризисе, то к 1850-м компания оправилась от последствий и начала стабильно показывать прибыль. К тому же великий канцлер Горчаков и губернатор Сибири Муравьёв-Амурский не поддерживали великого князя в этом стремлении. И тогда Константин Николаевич начал… кампанию по дискредитации РАК в письмах к членам правительства и императору, в подконтрольном князю журнале «Морской сборник», и т. д.
Он писал Горчакову, что компания соединяет в одном лице «купца и администратора», и это самым отрицательным образом сказывается на подвластных ей туземцах. В связи с этим он предлагал послать в колонии для ревизии дел РАК независимых чиновников, а в перспективе превратить компанию в обычное торговое объединение. Далее великий князь опять изложил свои излюбленные геополитические соображения о необходимости добровольного избавления от Русской Америки.

Посланные на Аляску ревизоры вернулись в Россию в 1861 году и сообщили, что положение зависимого туземного населения Русской Америки было далеко не так плохо, как это изображали Константин Николаевич и его сторонники. Ревизор С. А. Костливцов пришел к следующим выводам:
«Выслужив 15 лет в губерниях в должностях Вице-Губернатора и Управляющаго <казенной> Палатою, я могу сказать по совести, что весьма было бы желательно, когда бы местные полицейские и хозяйственные власти в Империи поступали с подвластным им населением также добросовестно, как поступают ныне агенты Компании с колониальными жителями».

Поняв, что с этой стороны зайти к продаже Русской Америки не получается, князь решил подойти с другого бока. В 1862 году министром финансов Российской империи стал Михаил Христофорович Рейтерн, выходец из морского ведомства, друг Константина Николаевича. Первым делом Рейтерн отнял у РАК все льготы, предоставленные правительством на содержание и строительство дорог, улучшение быта туземцев и тому подобное.
В денежном эквиваленте это составило примерно 450 тысяч рублей в год и поставило компанию в довольно тяжёлое финансовое положение. А потом…. Константин Николаевич, глава морского ведомства, начал вовсю распродавать акции Российско-американской компании, принадлежащей… тому же морскому ведомству! Что вызвало известную панику у акционеров (мол, наверху что-то знают, скоро продадут!) — и стоимость акций РАК упала.


Ново-Архангельск, в дальнейшем переименованный в Ситку
Далее выступил Рейтерн, сообщив, что не против продлить монополию РАК еще на 20 лет, до 1882 года, но с условием, чтобы со всеми финансовыми обязательствами и трудностями РАК справлялась сама, без помощи государства. Компания и была бы не против, но ведь на неё повесили тонну социальных функций, на что справедливо указывал совет директоров.
Министерство финансов подготовило окончательный вариант устава и привилегий компании. Его представили Государственному совету, 14 марта 1866 года утвердили, а 2 апреля устав одобрил император и, как глава Государственного совета, подписал великий князь Константин. Казалось бы — всё, вопрос решён.

За бесценок

Однако к вопросу о Русской Америке вернулись в том же 1866 году.

Прибывший в Россию русский посол в Вашингтоне Стёкль сообщил, что США в принципе не против были бы купить Аляску по сходной цене. Рейтерн, подхватив слова Стёкля, подготовил специальную записку Горчакову от 14 декабря 1866 года, в которой ещё раз обосновал желательность продажи колоний. Министр финансов не стал напрягать фантазию и повторил все те аргументы, о которых говорил Константин, — жестокое обращение с туземцами, тяжёлая финансовая ситуация и недостаток денег в бюджете империи.

Одновременно к Александру II обратился Константин Николаевич, после чего произошло совещание, на котором и решилась судьба Аляски. Горчаков, Краббе, Стёкль, Рейтерн и великий князь высказались за продажу Русской Америки. Александр II, потрясённый столь редким единодушием присутствующих, согласился на продажу.

В феврале 1867 года Стёкль, который, по собственному выражению, был «абсолютно беспомощен в финансовых делах», отправился в США заключать сделку на гигантскую сумму. При отъезде в Вашингтон он получил от Рейтерна санкцию на продажу колоний не менее чем за пять миллионов долларов. Тем не менее, посланнику удалось в ходе напряжённых дебатов увеличить размер вознаграждения до 7,2 миллионов долларов, а сам договор о продаже Русской Америки подписали в Вашингтоне 18 (30) марта 1867 года.


Чек на 7,2 млн долларов США, предъявленный для оплаты покупки Аляски
Лишь спустя почти неделю, когда о продаже уже трубили все газеты мира, царские власти соблаговолили наконец поставить в официальную известность об уступке колоний директоров РАК. Руководство РАК попыталось, по крайней мере, хотя бы выручить приличную сумму от правительства, чтобы как-то компенсировать возникшие колоссальные убытки.
Однако последнее запретило продавать имущество компании новым американским хозяевам Аляски (они предлагали первоначально довольно выгодную цену) под предлогом обеспечения русских подданных, остававшихся еще в то время на уступленной территории. В результате значительная часть собственности РАК в бывших колониях досталась американцам вообще за бесценок.

И напоследок — ещё одна цитата А.В. Гринёва:
«В заключение посмотрим, от каких золотых богатств отказалась Россия, продав Аляску. Обратимся к официальной статистике, которую приводил на страницах своей книги крупный специалист по золотодобыче Е. Н. Барбот де Марни: только за период с 1867–1913 гг. золота на Аляске американцы добыли на 228 512 471 долларов (в ценах 1914 г.), не считая многомиллионных прибылей от добычи меди, пушнины, рыбы. Сопоставьте эту цифру с 7,2 миллионов долларов (около 11 млн. руб. серебром), вырученных царским правительством от продажи своих заокеанских колоний.
Причём в свое время в передовице, посвящённой слухам о продажи Аляски США, петербургская газета „Голос“ (1867, 25 марта, № 84) пророчески писала, что этот акт способен лишить Россию владений как раз в то время, „когда на почвах их, как писали недавно, открыты весьма многообещающие признаки золота, разработка которого, если известие будет справедливо, в два-три года доставит более, чем сколько дают за них Соединенные Штаты“.
А американская „Нью-Йорк Геральд“ в том же году сообщала своим читателям, что запасы золота в приобретённых у русских владениях могут оказаться в десять раз больше, чем заплатили за них США. Газета глубоко заблуждалась: доход от добычи драгоценного металла в бывшей Русской Америке в несколько десятков раз превысил сумму, затраченную американским правительством на покупку Аляски».

Сергей Махов