СМИ

Есть вещи, которые взрывают общество в одну секунду. Несмотря на то что аналогичные вещи происходят регулярно. Происходят-происходят, и тут — бац! — средь бела дня мужчина с отчётливо африканским происхождением на глазах всего Центрального вокзала Франкфурта толкает мать с ребёнком под поезд и пытается туда же спихнуть ещё парочку пассажиров. Мать выскакивает из-под колёс — восьмилетнего ребёнка давят. Граждане кидаются за преступником и ловят его. Вообще-то это преступление, которое по всем канонам журналистского ремесла можно смело назвать чудовищным. И именно так оно воспринимается обществом. Какими могут быть последующие шаги общества, которое уже сильно на взводе из-за постоянной криминальной угрозы прямо на улицах, которая исходит от соискателей убежища из южных стран? В такие моменты общество может просто взорваться и предъявить правящей элите свои накопившиеся претензии. Либо вершить самосуд. Предъявить оказалось некому — госпожа Меркель отбыла в отпуск. Насчёт самосуда вовремя понял министр внутренних дел Зеехофер и прервал свой отпуск. Вы думаете, для того чтобы защитить граждан? Отнюдь. Он приехал собрать совещание «с целью обеспечить защиту офисов левых партий, мечетей и африканского сообщества». Если вы не поняли — перечитайте ещё раз. Вообще-то он всё хорошо понимает — все реальные угрозы обществу — и только что «спалил всю сетку», как говорят в политическом сегменте русскоязычного Telegram. Трагедия восьмилетнего ребёнка и его матери настолько эмоционально отозвалась в сумрачной душе рядового немца, что это могло сломать хребет какому угодно государственному верблюду. И поэтому дальнейшие действия властей, партийных деятелей и СМИ заслуживают отдельного рассказа. Потому что это идеальный кейс пропагандистской, политической и личной подлости всей немецкой «элитки». Главной проблемой этого убийства для властей был контекст. Потому что девятью днями ранее под поезд точно так же столкнули другую женщину в другом городе. Преступника газеты назвали сербом-иммигрантом, хотя сразу выяснилось, что им был рождённый в Германии косовский албанец. На самом деле это вопрос неинтегрируемости некоторых слоёв населения, поэтому он был закрыт бесхитростной ложью. Когда через девять дней 40-летний темнокожий мужчина сделал то, что он сделал, первое, что сделали газеты, — написали, что некий мужчина, дескать, поступил так-то и так-то. Арестован. При этом аудитория, как и в СССР, давно читает между строк: если сразу не написано чёрным по белому, что преступник немец, значит, он беженец или местное мультикультурное. Но инфа просочилась — и стало понятно, что он из Эритреи. И тут местные газеты наполнились сдержанной радостью — все стали наперебой писать, что он убежище получал в Швейцарии! О Господи, радость-то какая — он не наш. Убийца нелегально въехал в 2009 году в Швейцарии, получил убежище и стал иконой интеграционного процесса, им там просто гордились и всячески его пиарили, потому что он сделал немыслимое — пошёл работать. Правда, потом уже выяснилось, что «прекрасный пример интеграции» уже нападал на соседа по месту жительства с ножом и совершал насильственные действия не только с женой, но и с другой дамой. А так да, пример. То есть в швейцарской полиции его уже знали. Но в немецкой — нет. Хотя если бы и знали, ничего бы это не изменило: все совершившие убийства (и даже масштабный теракт в Берлине) были хорошо известны полиции, потому что до этого совершали менее масштабные преступления. И оставались на содержании немецкого государства как ни в чём не бывало. Дальше — больше: все немецкие газеты не называют даже имени убитого африканцем мальчика во Франкфурте. Пишут просто «восьмилетний ребёнок». Даже имени без фамилии, как обычно делается, не называют. Это настолько нарочито, что люди начинают задавать вопросы, почему нет ни архивных фото, ни имени — ничего. Автор издания Achgut Хаим Нолль объясняет просто: «Чтобы имя и образ убитого ребёнка не стали символом в глазах граждан, чтобы публика быстрей его забыла». Если это так, то немецкие журналисты ещё большие пособники преступной политики властей Германии, чем раньше было принято думать. Ну а политики продолжили пробивать дно — один из спикеров «зелёной партии» заявил, что «не стоит ходить по краю платформы, это небезопасно, и вообще убийцей мог бы точно так же быть обычный немец». То есть посыл «сама виновата» и прекрасные представления об «обычном немце», то есть избирателе. На вокзале через день собрался митинг со стандартными лозунгами прямо по методичке: «Не дадим расцвести атмосфере ненависти, ни шанса правым» и так далее. Почему по методичке? Потому что после каждого убийства мигрантом местного жителя всегда выходят граждане с одними и теми же, под копирку, лозунгами. В которых нет места ни сочувствию жертвам, ни сочувствия к населению страны. И это приносит результаты — ровно на следующий день в Штутгарте средь бела дня соискатель убежища зарубил мечом этнического немца, родители которого приехали из Казахстана давным-давно. Сначала выяснилось, что преступник — сирийский беженец. Потом — что он палестинский беженец. Потом признались, что у него столько документов, что полиция не знает, откуда он вообще. При этом газеты упорно называли жертву казахом. На самом деле, если бы не видеосвидетельство, которое тут же попало в сеть, боюсь, никто толком и не узнал бы, что теперь улицы в Штутгарте выглядят, как площади Мосула, когда там проводят казни члены ИГ*. И знаете, что сделала прокуратура? Правильно — она начала расследование против всех, кто распространил это видео ещё одного чудовищного преступления. «По словам спикера, речь идёт о «нарушении личной жизни при фото-и видеосъёмке». Государственное управление уголовной полиции Баден-Вюртемберга также указало в Twitter, что «производство и распространение материалов, показывающих жестокие или бесчеловечные акты насилия в отношении людей, запрещено». Но мне сдаётся, что нарушение личной жизни для жертвы жестокого убийства — это самое последнее, что её, жертву может покоробить. К тому же жертву на видео уже невозможно опознать. Значит, первым делом правоохранители озаботились тем, чтобы как можно меньше людей поняли и ужаснулись, что именно творится на улицах с благословения правящей партии. На это у них есть время и деньги. А вот чтобы выяснить, кому именно они дают убежище, — нет. И поэтому в Die Welt всплыла удивительная цифра: «У 60% соискателей убежища в Германии — неустановленное гражданство и происхождение». Но вы про это не думайте, потому что то, как вы подумали, так думают только расисты и крайне правые. Игорь Мальцев, RT *— запрещенная в России организация. Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен и Телеграм-канал FRONTовые заметки