СМИ

Выборы в Мосгордуму оппозиция определила как решительное сражение. Они должны были переломить результат в большой войне против власти В Мосгордуме существует 45 мест для народных депутатов. Соответственно, Москва поделена на 45 избирательных округов. Для того чтобы зарегистрироваться, каждому кандидату нужно собрать за себя либо чуть меньше, либо чуть больше пяти тысяч подписей москвичей, в которых должно быть не больше 10% брака. Подписи кандидатов сначала проверяют члены избирательной комиссии визуально, после сверяют их с базами ГАС «Выборы» и МВД, и затем ЦИК принимает решение о регистрации кандидатов в депутаты. Центральная избирательная комиссия Москвы забраковала 57 кандидатов и дала добро 233 претендентам на депутатские кресла. Забракованы были самые разные люди и от самых разных партий. Это были и самовыдвиженцы, и кандидаты от партий «Родина», «Союз Труда», «Партия возрождения России», «Партия Роста», «Яблоко», «Коммунисты России», «Гражданская сила», «Национальный курс», «Партия родителей будущего», «Возрождение аграрной России», «Партия ЧЕСТНО», «Зелёные». Кстати, не смогли собрать нужное количество подписей даже такие находящиеся на слуху люди, как пранкер Вован (Кузнецов). Непопулярные и неудачливые Радикальные оппозиционеры на этих выборах выдвинули от своего сообщества группу кандидатов, из которых 11 человек (если ничего не поменялось за время написания статьи) были не зарегистрированы ЦИКом из-за недостоверных или неправильно оформленных подписей. Например, у Геннадия Гудкова (старшего) половина подписей была забракована. 500 штук почерковеды признали недействительными, а 2000 не прошли по базе МВД. У его сына, Дмитрия Гудкова, всевозможного брака в подписях нашли 916. У бывшего председателя «Открытой России», «ходорковца» Александра Соловьёва, 2400 подписей оказалось в браке. У «навальниста» Ивана Жданова около 1000 фальшивых подписей. У Юлии Галяминой таких было около 500. У «навальниста» Константина Янкаускаса — 975 подписей. У «яблочницы» Русаковой — около 1000 подписей. У «навальнистки» Любовь Соболь — 701 подпись. У Ильи Яшина брака было 11%. Ну и так далее, и в том же духе. Незарегистрированные оппозиционные активисты, в отличие от других десятков кандидатов, которые не смогли зарегистрироваться на выборы в Мосгордуму, начали апеллировать к улице. Радикалы, желающие прорваться к власти любыми путями, призывают нас с вами ответить на их личные неприятности «массовым уличным выступлением». Причём в совершенно ригористской форме: мы «должны» поддержать их «добро», которое должно победить властное «зло», как они выражаются. Выходить на улицу требуют «не раздумывая», прямо в стиле выборов Бориса Ельцина из девяностых: «голосуй сердцем», «голосуй, а то проиграешь». «Выходите и не раздумывайте» Условно наказанный нашим Уголовным кодексом вождь недовольных был предельно взыскателен к своим адептам: «Выходить обязательно, не бояться, приводить максимальное количество знакомых, оповещать всех вокруг… Выходите и не раздумывайте». Хотя пора бы уже начинать задумываться перед тем, чтобы куда-то бежать или за кем-то сломя голову «не раздумывая» идти. А то вожди «всероссийского взбалтывания» как-то уж слишком поверили в свои революционно-полководческие таланты. Протест преподносится тем же Навальным уже в чисто вождистской, военизированной стилистике: «Это настоящая битва, а завтрашняя акция у мэрии — наше важнейшее сражение за расположение войск на этой битве… Собираем войска… Приходим сами и приводим всех завтра к мэрии… Надо просто записать счёт на табло, выйдя завтра на улицу». На «штурм мэрии» 27 июля созывали, как на «штурм Зимнего». Клич был брошен «всенародный». Георгий Сатаров, бывший ещё помощником Ельцина и усиливавший при нём президентскую вертикаль, назвал 27 июля критическим моментом «противостояния между злом (в лице отвязавшихся подонков из разных «органов власти») и добром (в лице независимых кандидатов на выборах в Московскую думу)». Парнасовец, профессор Андрей Зубов призвал прийти, чтобы «не быть рабами Путина и его подручных… чтобы стать властью из подвластных». По настрою шли брать власть, а не просто требовать восстановиться в списках кандидатов на выборы. Сам Михаил Ходорковский, вспоминая годы, проведённые за решёткой, метал из своего зарубежного далёка молнии «охреневшей власти», угрожая ей: «Ваши фамилии прямо из протоколов пойдут в списки преступников, покрываемых режимом». И заранее утешал будущих «мучеников» революции, что «тюрьма не так уж страшна», что, мол, «когда идёшь до конца, то можешь умереть с честью, а можешь победить и жить с честью». Когда понятия о «чести» смогли так глубоко въесться в душу бывшего беспринципного олигарха, неведомо. Но он впрямь требовал выйти на площадь и показать этой власти «кузькину мать»… «Второе пришествие демократии» В особом неадекватном самоощущении был перед выходом на площадь Дмитрий Гудков: К завтрашнему дню, — писал он в своём блоге, — мы готовимся, как к безнадёжной битве, на которую нельзя не пойти… Не хватает только надеть чистое бельё и в последний раз перекреститься. Прямо к смерти готовился, судя по настрою… или просто так заранее испугался своей «смелости»? Он представлял себя и своих товарищей коллективным «мессией», революционными «спасителями» в белоснежных одеждах: Нам готовят терновый венец и Голгофу. И не помнят, что происходит дальше. Вслед за распятием, которое завтра обсуждают в администрации Понтия Пилата, наступает Второе пришествие. Второе пришествие демократии, которое сметёт всех этих земных царьков. Похоже, оппозиция пережила перед 27 июля яркую вспышку нарциссизма, убеждая саму себя в гипертрофированной самооценке своих сил и купаясь в тотальной самовлюблённости. «И накрылся вольности припадок» После подобной экзальтированной «мобилизации» на митинг 27 июля вышло собранное по просторам России трёх-четырёхтысячное «войско» оппозиционеров. Немного побузив, поперекрывав улицы в Москве и принеся «кровавому режиму» ущерб через нанесение газовых ожогов глаз двум росгвардейцам, эта «великая рать» была вновь разогнана. А победный счёт на политическом «табло», который, как казалось Навальному, нужно было только зафиксировать, оказался вновь не в пользу оппозиции и практически разгромным. Худосочные силы, уверенные в своей «божественной» избранности и оттого, видимо, правовой безнаказанности, были разогнаны прямо по «эзоповым» словам оппозиционного рифмоплёта Быкова: «Но в Ерусалиме был порядок. Хорошел при нём Ерусалим. … Но заволновались иудеи, Или, в просторечии, жыды. … Типа демократию затеяв, Захотели выборов и прав. … И накрылся вольности припадок С помощью вооружённых сил». (Иерусалимская баллада) Всё-таки художественное русское слово, облечённое в стихотворный размер, даже при столь скромных талантах, как у Быкова, способно отражать правду жизни… А что же власть? А власть выполнила свой властный долг перед обществом. Охранила порядок в городе. Полиция не допустила, чтобы несанкционированный митинг перерос в кровавый бунт, тем и успокоила очередной «вольности припадок». Разгон стремящихся к власти оппозиционных сил состоялся потому по банальной причине. Несанкционированные митинги незаконны. Как и положено по закону, они разгоняются силами полиции и Росгвардии. Закон для всех един. Даже и для красы и гордости оппозиции, таких как Навальный, Яшин, Гудков и прочих. Слава Богу, сопротивление и ранения правоохранителей у нас в стране являются преступлениями. Неправомерность же снятия с выборов, если кому-то так кажется, опротестовывается не на улице в физическом противостоянии с полицией, а в суде или в избиркоме — в противостояниях юридических. Если же оппозиция не желает следовать законам и выводит своих адептов на улицы, противодействуя и не подчиняясь правоохранителям, то это уже не законная политическая деятельность, а революционный бунт. А с революционерами, как и с террористами, договориться невозможно. Да с ними даже и переговоры вести не только бесполезно, но и преступно. Им нужны потрясения. Им нужен захват власти любыми противозаконными способами. И здесь полицейские дубинки неизбежны, потому что власть не зря носит меч. Потому что если власть не защищает свой закон силой, то она уже не власть и бессильна перед штурмующими основы её порядка. А где же подписанты? За 11 (как кажется) «отверженных» ЦИКом должно было быть собрано не менее 55 тысяч подписей москвичей. На митинг 27 июля обиженные кандидаты при максимальном напряжении всех своих сил смогли вывести 3500 (по оценкам МВД) или около 10 000 (по явно завышенным самооценкам оппозиционеров) человек. По сообщениям прессы, из задержанных половина оказалась не москвичами. К тому же большая часть пришедших посмотреть на «штурм мэрии» были журналисты. В связи с этим в полный рост встаёт вопрос: а где те 45-50 тысяч москвичей, которые якобы подписались за этих кандидатов? Их в реальности нет? Или они поняли, что ошиблись, когда подписывались, глядя на этих дебоширов? Или они просто благоразумно не среагировали на призывы стать «жертвами революции» и не пошли бунтовать 27 июля? Будем надеяться на трезвость и спокойствие наших сограждан. На то, что они не будут всякий раз «не раздумывая» бегать за оппозиционными болтунами, таская им политические «каштаны» из пламени революции. Революции пожирают своих детей без всякой жалости и не приносят никакой пользы для общества. Смолин Михаил