СМИ

В июне израильский полицейский, будучи не при исполнении, стрелял в 18-летнего Соломона Тека и убил его. Инцидент все еще расследуется, но первоначальная баллистическая экспертиза, похоже, подтверждает рассказ полицейского о том, что он разнимал драку между Тека и другими подростками, а когда Тека стал забрасывать его камнями, испугался и выстрелил один раз в землю. Но многие израильтяне не стали ждать, пока полиция представит свой окончательный отчет. Тека был израильтянином эфиопского происхождения, и почти сразу после его гибели тысячи протестующих заблокировали крупные трассы по всей стране, заявив, что Тека стал жертвой неприкрытого расизма. Часть протестующих составили израильтяне-эфиопы, остальными были прогрессивные активисты, утверждающие, что Израиль притесняет своих граждан-эфиопов, равно как и своих соседей-палестинцев. Немало протестующих вооружились плакатами с лозунгом, заимствованным из-за океана, — Black Lives Matter, — и демонстрации интеллектуалов и политиков-прогрессистов бросились осуждать несносные предрассудки и системную нетерпимость по отношению к израильтянам эфиопского происхождения. Но факты рассказывают совсем другую историю. Если оставить в стороне трагическую смерть Тека — расследование длится уже несколько недель и представляется вполне тщательным и прозрачным, — вся доступная информация показывает, что история эфиопских евреев в Израиле, скорее, радужная — и чем дальше, тем больше. Эфиопские евреи были доставлены в Израиль в ходе двух непростых военных операций — операции «Моисей» 1984 года и операции «Соломон» 1991-го. Как обычно бывает в ситуации массовых миграций, новые переселенцы столкнулись по прибытии со значительными трудностями. В результате община оказалась практически у подножия социо-экономической пирамиды: эфиопские евреи зарабатывали гораздо меньше, чем другие евреи с той же квалификацией, вылетали из школ с заметной частотой и с трудом могли удержаться в таких структурах, как Армия обороны Израиля. Многие жаловались на откровенную дискриминацию. Это тоже, конечно, достойно сожаления, но здесь нет ничего необычного: Израиль и до, и после эфиопов абсорбировал крупные волны иммигрантов и все они — от марокканцев, прибывших в конце 1940-х и начале 1950-х, до русских, приехавших в 1990-х, вели тяжелую борьбу с предрассудками и культурными барьерами. Эта динамика послужила сюжетом для одной из самых знаменитых израильских комических миниатюр, где вновь прибывшие олим группа за группой взбираются на берег и тут же оборачиваются и обвиняют следующих иммигрантов в том, что те дикари и вот-вот разрушат государство. Но шутки в сторону. Как раз когда дело дошло до эфиопов, правительство предприняло конкретные шаги к тому, чтобы перебросить мосты через пропасть, отделяющую их от остального населения. С этой целью в 2016 году была учреждена специальная государственная комиссия. Она подготовила пространный доклад, всесторонне освещающий проблему, и порекомендовала самые разные меры: больше показывать эфиопов по телевизору, увеличить их присутствие в университетах, создать специальные рабочие группы, чтобы добиться большей деликатности сотрудников правоохранительных органов, работающих с эфиопской общиной. К этим рекомендациям отнеслись серьезно: по данным Центра расширения прав и возможностей граждан в Израиле, прогрессивной некоммерческой организации, значительная часть внесенных комиссией предложений была воплощена в жизнь. Доклад Министерства юстиции, сделанный на этой неделе, предоставил еще более конкретную информацию: было принято 84% рекомендаций комиссии. Кроме того, после ряда инцидентов, случившихся в последние пять лет, включая гибель Йеуды Биадга, психически неуравновешенного молодого человека, который угрожал полицейскому ножом, израильская полиция включила улучшение отношений с эфиопской общиной в список своих первоочередных задач и только в прошлом году провела 80 воркшопов по этой проблеме в своей национальной академии. В 2016 году департамент внутренних расследований полиции опубликовал данные, которые показывают, что жалобы на жестокость полиции в отношении эфиопов в 22% случаев привели к тому, что полицейским были предъявлены обвинения; это сопоставимо с полицейской статистикой по другим израильским общинам. Но если вы хотите оценить масштаб перемен, произошедших с эфиопской общиной, обратите внимание на следующее. После того как Совет по высшему образованию, зонтичная организация всех израильских университетов и колледжей, запросил 22 млн долларов на продвижение эфиопов по академической лестнице, их число среди бакалавров резко выросло. В 2000 году лишь 704 эфиопа получили степень бакалавра; к в 2018-му их число выросло в четыре раза и в семь раз — число эфиопов среди магистрантов. Это значит, что разрыв в образовательном уровне значительно сократился, хотя эфиопы по-прежнему слабее представлены в университетах и колледжах. Община, к которой относится 1,7% израильтян студенческого возраста, в реальности дает лишь 1,3% студентов. Разумеется, чем лучше образование, тем лучше работа. За два десятилетия, прошедшие между 1997-м и 2016 годами, средняя зарплата эфиопов-мужчин увеличилась на целых 44%, приблизившись к средней по стране. Похожую статистику, указывающую на существенные и прочные улучшения, вы обнаружите и в других сферах. К примеру, обнадеживает неофициальная информация о том, что недавно первый эфиоп закончил престижную летную академию ВВС Израиля. Конечно, еще много работы предстоит: от подготовки преподавательских кадров до промотирования художников, — но если посмотреть на наблюдаемую изо дня в день реальность, а не на истеричные заголовки, вы почувствуете прилив оптимизма. К сожалению, многие израильтяне не интересуются реальностью. Случай Тека очень показателен, поскольку обнажает новую линию раскола, которому еще предстоит полностью проявиться в израильской политике, но он уже постепенно становится важнее традиционных разделений на левых и правых, светских и религиозных, которые, казалось, всё определяют в израильском обществе. С одной стороны, здесь те, для кого неравенство и дискриминация представляются проблемами, требующими политического решения: постановки достижимых целей и получения конкретных, осязаемых результатов. С другой — те, для кого неравенство и дискриминация — это грехи, моральное фиаско, которое никак нельзя исправить политическими методами — только искупить путем покаяния. Первая группа ищет решений здесь, на земле; вторая обращает очи вверх. У такого раскола есть далеко идущие последствия. Прежде всего, он делает любой диалог невозможным. Попробуй скажи тем, кто уверен, будто Израиль 2019 года — это Алабама 1965-го, что государство успешно инвестирует гигантские ресурсы в искоренение неравенства. Или что обвинения во врожденном расизме немного странно звучат, если учесть тот факт, что именно государство организовало две очень сложные военные операции, чтобы доставить эфиопов в Израиль. Но вы никого не убедите — от вас только отмахнутся. Для истинно верующих реальность, доступная нам в ощущениях, не имеет значения. В возмущенных сердцах истинно верующих нет места статистике. Они стремятся к переменам не эволюционным, а революционным, разрушительным. Потому и прибегли к насилию, к нападениям на полицейские машины, к блокировке шоссе, на которых тысячи израильтян увязли в бесконечных пробках. Для высшей цели все средства хороши. Современная сознательная демократия может справиться даже с самыми сложными проблемами, но только если разговор укоренен в реальности. А когда начинают звучать абсолютные категории, когда земные показатели вроде университетской статистики или средних зарплат заменяются неопровержимыми обвинениями в расизме, когда возникают требования перемен немедленных и окончательных, как деяние Б-жье, а не поэтапных, как любой результат человеческих усилий, демократия оказывается в серьезной беде. Пока что Израилю удается противостоять призывам сумасшедших. И нет лучшего способа продолжать в том же духе, как дальше реализовывать меры по улучшению жизни эфиопской общины. Источник