СМИ

Сотни жертв политических убийств, взрывы бомб в Милане и Болонье, тысячи похищенных мафией и террористами людей. Итальянцам 1970-е годы запомнились как «годы свинца». «Рим сгнил» — общее впечатление итальянцев от происходившего вокруг них бедлама. Но даже для тех безумных и кровавых времён события в Калабрии и неудавшийся неофашистский путч стали чем-то неожиданным. Праздник непослушания кончился Власти Италии в 1970-м году решили перенести столицу Калабрии из Реджо-ди-Калабрия в Катандзаро — в рамках очередных административных преобразований и для борьбы с коррупцией. Издали декрет, заручились поддержкой оппозиции (коммунистов) и стали ждать, когда ситуация резко улучшится. Но получилось наоборот. Жители старой столицы с криками «Оптимизаторов на кол!» начали бузить. Стоял июль, в Калабрии в это время даже мафия обычно расслабляется. Но тут граждане мобилизовались. Железные и автомобильные дороги из Калабрии оказались перекрыты. Население жгло шины, в городе росли баррикады из всего, что было под рукой. Брошенные подавлять беспорядки пять тысяч полицейских и жандармов затыкали носы — в Реджо-ди-Калабрия воняло, мусор не убирали, так как службы ЖКХ отказались работать. «Это всё революция», — решили местные анархисты и радостно присоединились к бузе и мордобою. Праздник непослушания кончился быстро. 14 июля калабрийцы восстали, а 22-го на вокзале калабрийского города Джоя-Тауро взорвалась бомба. Шесть погибших, 135 раненых. Власть в шоке, бузотёры в изумлении. Как такое могло произойти? Наши связи скрепит бомба Довольно быстро выяснилось, что организующая сила, стоящая за активностью «рассерженных граждан», — неофашисты из Национального авангарда и Итальянского социального движения (ИСД). На самом деле единственное, что в нём было социального — то, что масса его членов сидела на шее у государства: почтенные пенсионеры, сожалеющие, что не могут кинуть зигу в Квиринале, мамкины борцы за расу, люмпены на пособии… Власти подкинули им отличную идею: сыграть на стойком отвращении местного населения к Риму, от которого никто не ждал ничего хорошего. «Гнусные квириты хотят нас ограбить! Кто не с нами — тот предатель! Мочи северян!», — типичные лозунги, которые скандировали неофашисты в коротких перерывах между получением в жбан и поджиганием шин. Ежу было понятно, что тягаться с Римом эти клоуны не могли. К их счастью, им на подмогу пришли настоящие короли Калабрии — Ндрангета. «Синьоры, у нас общие цели, давайте дружить», — предложили мафиози. Неофашисты согласились — с выбором союзников у ИСД было не густо. Их поддержала (в первую очередь, морально) только часть правящих в Калабрии «Христианских демократов». А у мафии были деньги, оружие и взрывчатка. Они могли прикрыть боевиков, поскольку имели связи среди полицейских. По позднейшим данным, в тот злополучный день, 22 июля, именно мафиози снабдили неофашистов взрывчаткой и помогли её установить. Взрыв отпугнул «широкую общественность» — население стало понимать, что ввязалось во что-то скверное. Зато неофашисты и мафиози ударились во все тяжкие. С июля по сентябрь 1970 года в Калабрии было совершено 14 взрывов, десятки нападений на отделения полиции и местные префектуры. Если до «гражданской революции» Ндрангета была властью тайной, то теперь мафиози носились по всему региону, взрывая магазины и офисы компаний, сотрудничавших с властями. Власти не успевали защищать своих сторонников и нейтралов. К ноябрю-декабрю в Калабрию ввели ещё шесть тысяч полицейских и около пяти тысяч солдат. Рим практически оккупировал регион. А не устроить ли нам переворот? Проблема была в том, что подавить мафиозные бунты — Ндрангета уже играла первую скрипку в противостоянии, хоть и держалась в тени — не удавалось. Премьер-министр Эмилио Коломбо плюнул на всё и в октябре пошёл на переговоры с бунтовщиками. Посулы были щедрые: государство вложит миллиарды лир в сооружении новых заводов, переоборудование порта Джоя-Тауро, в новые дороги, аэропорты и массовое жилищное строительство. Столичные функции решили поделить между Катандзаро и Реджо-ди-Калабрия. «Товарищи, дело сделано, можно расходиться», — решила мафия. Огромные государственные контракты распределили между кланами. Через три года из-за конкуренции за контракты по реконструкции порта Джоя-Тауро вспыхнула первая мафиозная война внутри Ндрангеты…. Неофашистам досталась слава «защитников интересов Юга», так что на выборах 1972 года они заимели собственного сенатора — из числа тех, кто громче орал на баррикадах и лез драться с полицией. Но перед этим на пути мафии оказался Юнио Валерио Боргезе. Чёрному князю требуется помощь Выходец из знаменитой аристократической семьи и совершенно отбитый фашист, Боргезе прославился во время Второй мировой войны. Он был командиром «Десятой флотилии МАС», на счету которой было много дерзких акций. Фанатик своего дела (во всех смыслах этого слова), Боргезе отсидел после 1945-го четыре года в тюрьме и вышел оттуда культовой фигурой. Славу закрепила изданная в 1950-м году книга, которая описывала славный путь его флотилии. Безудержный самопиар сделал своё дело — князь оказался примой фашистской сцены. Каждая мало-мальски оперившаяся ультраправая группа хотела заполучить его — если не в свои ряды, то хотя бы в крёстные отцы. То самое ИСД, члены которой жгли шины в Калабрии, сумело в какой-то момент понравиться Боргезе. Да так, что пару лет он был почётным президентом партии. Однако рыхлое сборище маргиналов опытному фашистскому ветерану пришлось не по душе, и в 1953 году князь покинул партию и пустился в суровое автономное плавание. В 1968-м году Боргезе начал готовить правый переворот. Звезды благоволили ему — он установил связи с наиболее бешеными и милитаристскими группами итальянских неофашистов (например, с «Национальным авангардом»). Одновременно он завёл связи на самом верху среди известных финансистов — Микеле Синдона и Личо Джелли. События в Калабрии не могли пройти мимо синьора Юнио. Ведь он был, можно сказать, духовным папой и дедушкой всех тех молодцов, которые творили адовый бедлам на Юге. Валерио Боргезе Возможности мафии вдохновили князя. К сицилийской Коза Ностре и Ндрангете зачастили его эмиссары. «Сеньоры, меня восхитили ваши взрывные таланты. Их не стоит зарывать в землю. Поддержите наш заговор. А я в ответ отпущу всех ваших из тюрем и вы озолотитесь». Старички из Коза Ностры с кислой миной отказались. Зато Ндрангета (в первую очередь — клан Ди Стефано) пустилась во все тяжкие. Боргезе осталось только дать отмашку мафии, и она стала бы действовать. Путч, которого не было Всё должно было произойти в ночь на 8 декабря 1970 года. Но ничего не произошло. Потом Боргезе говорил, что, мол, шёл сильный дождь, он чувствовал себя не очень и решил свернуть лавочку. Его сторонники, среди которых хватало буйных пенсионеров-полицейских и бывших вояк, успели выдвинуться на позиции и даже захватили вестибюль МВД Италии, когда пришёл сигнал отбоя. С горя заговорщики устроили ужин со спагетти и винишком, а потом разъехались по домам, где их и взяли тёпленькими. Без сомнения, если бы путч доверили проводить мафиози, они бы выполнили всё по высшему разряду. Но тут уже — что вышло, то вышло. После такого феерического провала Боргезе смотался в Испанию под крылышко Франко. Там он и умер в 1974-м году. Суды над заговорщиками (по традиции, в их среде было по три информатора спецслужб на каждого участника) шли все 1970-е и 1980-е годы. При этом членов Ндрангеты вообще не привлекли к ответственности. Мафия не просто вышла сухой из воды. Она почувствовала вкус и азарт политической игры на самом верху. В 1970-х годах Паоло ди Стефано, глава клана Ди Стефано, вошёл в масонскую ложу П2 (она же «Propaganda Due»), состоявшую из банкиров, министров, генералов и верхушки правящей партии «Христианских демократов». В их числе были те самые Синдона и Джелли. Мафия стала одной из опор власти в стране. Следом за Паоло в масонские ложи и тайные общества потянулись и другие мафиози, дабы «укрепить» итальянскую власть… А началось всё с решения о переносе столицы Калабрии в другой город. Фарид Мамедов