СМИ

Сарацины грабят Рим и режут его жителей. Разорены и осквернены великие базилики Вечного города. Над кварталами столицы западного христианства реют знамёна с полумесяцем. Нет, это не новая антиутопия, не альтернативная история и не происки попаданцев. Это действительно случилось в августе 846 года.


Хотя Карл Мартелл остановил арабское вторжение в Галлию при Пуатье в 732-м, и исламские завоеватели так и не смогли перешагнуть Пиренеи, мавры не собирались останавливаться на достигнутом.
Раз не получилось прорваться на западе и на востоке — новое наступление на христианский мир началось в центральном Средиземноморье. Его базой стал Тунис, бывший Карфаген. Вслед за завоеванием большей части Сицилии пришла очередь Италии. Как обычно, перед полноценными завоевательными вторжениями начались рейды, называемые «газва».

Газва — форма войны, известная ещё доисламским арабам. В русском языке это понятие лучше всего передаётся словами «набег» или «рейд»: атака без цели завоевания и утверждения своей власти. Задача газвы — ограбление и ослабление врага; при этом столкновение с военными силами противника нежелательно.

Газву вовсю практиковали и в христианском мире. Рейд крестоносцев в Жемайтию, обернувшийся катастрофическим разгромом и гибелью ордена Меченосцев при Сауле, — самая настоящая газва. Его участники жаждали ограбить нечестивых язычников, а вот драться с их главными силами не планировали.
Точно такой же газвой были бесконечные взаимные набеги шляхты и дворян на русско-литовском пограничье в XVI–XVII веках. В том числе рейд поместной конницы на запад от Смоленска, срыв которого гетманом Острожским и привёл к Оршанской битве.

Ноу-хау сарацин, завоевавших Северную Африку и Испанию, стала «морская газва» — рейды на христианские берега. Золотой век берберского пиратства, которое сдерживали крестоносцы-корсары Мальтийского ордена, пришёлся на куда более позднюю эпоху расцвета Османской империи. Однако в раннем Средневековье размах сарацинского пиратства был впечатляющим. По концепции Анри Пиренна именно пираты разрушили средиземноморскую торговлю христианского мира и положили настоящий конец античной эпохе.


Как бы то ни было, берберские корсары Хайреддина Барбароссы и не мечтали прорваться к стенам Рима. А вот сарацинам Сицилии это удалось.

Карфаген 3.0

Сороковые годы IX столетия для западного христианского мира были печальным временем. Великая битва трёх внуков Карла Великого при Фонтене в 841 году погубила цвет франкской конницы. Спустя два года огромная империя Каролингов оказалась разделена на три части и больше никогда не вернула былое величие. Северные берега франкских владений, не говоря уж о Британских островах, безудержно грабили викинги.

На юге было ничуть не лучше. Если на Пиренейском полуострове уже начиналось некое подобие Реконкисты, и Людовик Благочестивый даже сумел вернуть христианам Барселону, то в центральном Средиземноморье правил бал амбициозный эмират Аглабидов. Его сердцем была Ифрикия — так арабы на свой лад называли «Африку», в античные времена к ней относили современный Тунис и окрестности.

Именно здесь когда-то находился могущественный Карфаген, грозивший гибелью самому Риму. Именно отсюда отчалили корабли Гейзериха, чтобы высадиться в Италии и подчистую разграбить Рим в 455 году. Теперь в этих же самых местах появилась новая сила, всё с тем же мрачным интересом посматривающая в сторону Вечного города.

Ещё в 827 году эмират начал завоевание Сицилии и в 831 году занял Палермо.

В 841 году к власти пришёл амбициозный эмир Мухаммед ибн аль-Аглаб. Как и его предшественники, он правил из Кайруана — новой столицы в 50 километрах от моря, заложенной арабскими завоевателями на месте старой византийской крепости. Морские ворота Кайруана — гавань Суса, была крупной военно-морской базой, а эмират обладал могучим военно-корсарским флотом. Эти силы новый правитель Ифрикии немедленно и направил на север.

Первым делом воины эмира Мухаммеда взяли Таранто и Бари в Апулии, закрепившись на «каблуке» Италии.

В 842 году они овладели Понцианскими островами у западного побережья Италии, меж Римом и Неаполем, и попытались превратить их в свою базу. Но сарацин сбросили в море войска неаполитанского герцога Сергия I с союзниками из Гаэты, Амальфи и Сорренто.

Однако, когда в следующем году большая армия эмира Мухаммеда высадилась на востоке Сицилии и взяла византийскую Мессину, отбить её христиане уже не смогли. Мессинский пролив, за которым начиналась Калабрия, оказался в руках сарацин. Эта древняя гавань была гораздо более удобной базой для дальнейшего наступления исламского полумесяца в Италии, чем небольшие Понцианские острова.


Было ясно, что на этом экспансия эмирата не остановится. Перед жителями Апеннинского полуострова снова замаячили мрачные силуэты Ганнибала и Гейзериха.

Жители Остии — морских ворот Рима в устье Тибра — запросили помощи папы Сергия II. Увы, понтифик был увлечён украшением храмов Вечного города и выгодной продажей церковных должностей, и не отреагировал на угрозу должным образом.

Когда в августе 846 года 73 ифрикийских корабля появились у итальянских берегов, было уже поздно. Граф Корсики даже успел уведомить Рим об угрозе вторжения, но и его усилия пропали втуне.

Студенты из хостелов против сарацин

Увы, арабские и византийские тексты об этих событиях до нас не дошли, да и латинские сохранились лишь отчасти.

В них число атаковавших Италию сарацин оценивается в 11 тысяч человек при пяти сотнях коней. Судя по количеству и размерам тогдашних кораблей, скорее всего, это войско было минимум в два раза меньше. Но его вполне хватило.

Откуда именно они прибыли, мнения хроник разнятся. Скорее всего, флот вышел из гавани Палермо — главного оплота эмирата Аглабидов на Сицилии. Франкские хронисты считали, что это были испанские мавры — но те попросту были им гораздо лучше знакомы, и потому во всём виноваты.

Первым делом сарацины захватили крепость в Мизенуме — древней римской военно-морской базе на краю Неаполитанского залива. После чего их флот двинулся на север, и в понедельник, 23 августа 846 год, высадил войско в устье Тибра. Как раз у Остии и Порта. Только тогда в Риме начали шевелиться.

Жители Остии, впрочем, пытались принять какие-то меры. Они покрыли город баррикадами. Да и недавно укреплённая крепость в Остии была весьма солидной — с мощными стенами, рвами и даже катапультными башнями. Вот только, судя по всему, Рим не удосужился выделить на оборону своей морской крепости ни денег, ни войска.

Но императору Лотарю с изрядно уменьшившимися владениями было явно не до далёкого Рима. И сарацины это знали. А папа Сергий, похоже, не очень. Потому недоумевающие воины эмира Мухаммеда вместо отчаянной обороны на заранее подготовленных позициях встретили совершенно опустевшие город с баррикадами и крепость. Остийцы предпочли убежать и скрыться в лесах и холмах, а не умирать за беспечный Рим. Всё так же недоумевая, сарацины старательно разграбили всё, что не унесли жители Остии, а также соседний город Порт.


Папа римский Сергий II
Все источники сходятся в том, что мусульмане были в курсе, куда идти в Риме, что грабить и сколько сил христиан могут их встретить. У эмира Мухаммеда хорошо работала разведка.

Римляне в последний момент срочно набрали некое подобие войска из германских паломников, купцов и учащихся, которые жили при римских монастырях и постоялых дворах. «Выжгерманцы!». Само собой, эти франки, саксы, ломбардцы и фризы были мало похожи на своих суровых сородичей из войск императоров, королей и герцогов. В англоязычных источниках это войско называют «студентами из хостелов». Примерно так оно и выглядело.

Но на безрыбье и рак, знаете ли, за лосося сойдёт.

Это воинство двинулось к Остии спасать Рим. Вечером 24 августа оно разбило лагерь на подступах к городу. Утром среды лагерь атаковали сарацинские дозоры, но были отбиты. Вскоре к германцам подошли римские ополченцы, и христианское войско двинулось дальше. Чтобы обнаружить, что сарацин под Остией много. Очень много.

Римляне сообразили, что дело пахнет ещё не изобретённым керосином, и незамедлительно удрали обратно. А вы, товарищи германцы, держитесь. Хорошего вам настроения.

О, где ты, былая слава Рима?

Утром четверга на лагерь несчастных германских студиозусов и купцов обрушилась вся армия сарацин. Они нещадно вырезали большую часть бедолаг и походным маршем двинулись по обоим берегам Тибра к стенам Вечного города. Было недалеко, километров двадцать.

И снова Рим разграблен

Рим был совсем не тот, что во времена расцвета. Ныне на руинах былого величия проживало около тридцати тысяч человек, а оные руины были старательно разорены всеми посетившими город варварами.

Но за прошедшие без разграблений века римляне, и особенно римские храмы, накопили изрядные богатства. Главный город западного христианского мира — это серьёзно, даже в условиях постапокалипсиса. Особенной роскошью базилики стали сверкать за последние полвека, когда Рим оказался под защитой всей мощи новой империи Запада.

Вот только внуки Карла Великого империю только что благополучно развалили. Да и сам Шарлемань во всей славе его не сумел бы успеть перехватить подобный нахальный рейд.

Утром пятницы войско эмира Мухаммеда вошло в западные кварталы города. Римское ополчение и папская гвардия закрылись за несколько поломавшейся, но всё ещё могучей стеной Аврелиана. Однако и Ватиканский холм с базиликой святого Петра, и базилики святого Павла и святого Лаврентия, и многие другие храмы были снаружи укреплений и потому беззащитны. Неведомо почему, но вывезти оттуда святыни и драгоценности никто не удосужился.

А теперь прямо под стенами Аврелиана бродили сарацины. Папа римский Сергий II, римские нобили и гвардия беспомощно взирали, как воины эмира Мухаммеда разоряют и оскверняют святейшие базилики Рима, включая собор святого Петра на Ватиканском холме. Хорошо хоть главный храм западного христианства — архибазилика Иоанна Богослова — находился на Латеранском холме внутри крепости.


Сарацины разграбили всё, что смогли, вырезали местных жителей, которые не успели или не смогли укрыться за стенами. В их руках помимо прочих бесчисленных сокровищ оказались огромный золотой крест с могилы святого Петра и великолепный серебряный стол Карла Великого с изображением Константинополя. Штурмовать стены они не пытались — зачем? Ведь газва, в том числе морская — это про набежать и пограбить, а не про осады и великие битвы.

Похоже, римляне всё же надумали сразиться. Манускрипт Liber Pontificalis сообщает, что их воины собрались на месте бывшего амфитеатра Нерона у Марсового поля близ замка Сант-Анджело. Увы, здесь текст во всех списках обрывается, как в древнем первоисточнике. Мы можем лишь гадать, дали ли римляне бой сарацинам, и если да — чем он окончился.

Финал рейда: Гаэта и Монте-Кассино

Ясно одно: решительного разгрома мусульманского войска не случилось. Со всем награбленным оно двинулось на юг по Аппиевой дороге и по пути разорило город Фонди.

Там его нагнало спешно собранное войско, отправленное королём Италии Людовиком, сыном императора Лотаря. Судя по всему, собрать он успел мало кого, и этот отряд был разбит сарацинами близ Гаэты. Воины эмира Мухаммеда отработали классическую атаку на колонну: они дождались входа франкского воинства в узкое дефиле и внезапно ударили с обеих сторон, первым делом убив знаменосца.

Выжившие франки обратились в бегство. За ними помчалась конница сарацин, дошедшая до окрестностей монастыря Монте-Кассино. Они вознамерились заодно ограбить и его. Обитель спасло лишь чудо: внезапный ливень после молитвы святому Бенедикту превратил реку Лири в непроходимый поток.

Главные силы сарацин меж тем двинулись на богатую Гаэту, близ которой их ожидали корабли эмирата. Но помимо флота и армии Гаэты там их уже ждали объединённые силы Неаполя и Амальфи. Стороны некоторое время постояли в задумчивости. В победе никто не был уверен. Тем более, что мусульманские корабли уже были изрядно потрёпаны штормом.

Потому разошлись миром: войско эмира со всем награбленным погрузилось на корабли и отчалило домой. Праздновать удачный рейд, «морскую газву» на главный город западного христианства.

Некоторые христианские хроники сообщают, что весь сарацинский флот потонул от шторма, явленного разгневанными святым Петром и святым Бенедиктом. Лишь несколько тел с награбленными драгоценностями выбросило прибоем на итальянский берег.

Быть может, так оно и было, если те задержались до осенних штормов — ведь их флот у Гаэты был уже изрядно потрёпанным. А может быть, это лишь хорошая нравоучительная мина при явно плохой игре, чтобы было не так обидно. Кто знает?

Точно известно одно. И римляне, и другие итальянцы, и император Лотарь сделали массу выводов из случившегося. Христианский мир твёрдо решил более не допустить подобного.

Спустя три года новый флот эмирата Аглабидов, который попытался повторить успех набега на Рим, у той же самой Остии встретили объединённые военно-морские силы Рима, Неаполя и других городов. Но это — следующая история.

Алексей Костенков