СМИ

Две крупнейшие экономики мира вступили в крайне опасное выяснение взаимоотношений. Китай и Соединённые Штаты, разумеется, воевать друг с другом не станут. Во всяком случае, в обозримой перспективе. Слишком высок риск спровоцировать не просто масштабный конфликт, например, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а глобальную катастрофу.
Торговая война КНР и США уже «стёрла» с мировых фондовых рынков триллион долларов, утверждают экономические аналитики. И может «стереть» в разы больше, если торговая война перерастёт в прямой военный конфликт.


Председатель КНР Си Цзиньпин и президент США Дональд Трамп
Разрядить напряжённую ситуацию призвана встреча лидеров двух стран на полях саммита «Большой двадцатки» в японской Осаке (28–29 июня). Однако председатель КНР Си Цзиньпин решил немного продлить интригу и не сразу ответить на предложение американского президента Дональда Трампа о проведении контакта на высшем политическом уровне.
Пекин пока держит паузу, заполняя возникшую неопределённость заявлениями о своём решительном настрое «идти до конца». Инвесторам и всей мировой экономике это лишь прибавляет беспокойство.

Китай решительно отреагирует, если Соединённые Штаты продолжат эскалацию торговой напряжённости, заявили 12 июня в МИД КНР после того, как президент США сказал, что новые тарифы на китайские товары готовы к вступлению в силу, если стороны не заключат сделку на предстоящем саммите G20. Только после встречи с китайским коллегой Трамп обещал определиться с решением о том, следует ли распространять новые американские пошлины почти на весь импорт из КНР.

«Китай не хочет вести торговую войну, но мы не боимся вести торговую войну», — сказал официальный представитель внешнеполитического ведомства Гэн Шуан, отметив, что «двери Китая открыты для переговоров на равных».

«Если США хотят только эскалации торговых противоречий, мы будем решительно реагировать и бороться до конца», — добавили в китайском МИДе.

Напряжённость в отношениях между Вашингтоном и Пекином резко возросла в мае после того, как администрация Трампа обвинила КНР в отказе от выполнения обещаний осуществить структурные экономические изменения, взятых на себя Китаем в рамках многомесячных торговых переговоров.
После 10 мая стороны прекратили консультации и обменялись контрмерами, а также предупреждениями о возможности установления новых ограничений. 31 мая вступили в силу повышенные пошлины Китая на ввоз товаров из США объёмом 60 миллиардов долларов. Эта мера стала ответом на решение американских властей повысить пошлины с 10 до 25% на китайский импорт на сумму около $ 200 млрд. Помимо этого, Трамп ранее распорядился начать процесс повышения пошлин на весь оставшийся импорт из Китая, который оценивается примерно в $ 300 млрд.

Согласно обнародованному Министерством финансов Китая списку, в качестве контрмеры КНР c 1 июня ввела пошлины в размере 25% на 2 493 наименования товаров, 20% — на 1 078 наименований, 10% — на 974 категории. Ещё на 595 наименований пошлина останется прежней — в размере 5%.
Минфин страны подчеркнул, что повышение пошлин со стороны США стало негативным шагом, который наносит вред интересам обеих сторон и идёт вразрез с ожиданиями международного сообщества. Повышение же Китаем пошлин на ряд импортируемых из США товаров, по заявлению того же Минфина, стало ответом на торговый протекционизм и политику односторонних действий Вашингтона, действия которого привели к эскалации конфликта.

До предполагаемых переговоров между лидерами Китая и США меньше двух недель, однако ожидания относительно прогресса в прекращении торговой войны двух крупнейших экономик мира остаются незначительными, отмечают комментаторы.

«Атмосфера (между США и КНР) остаётся ядовитой», — сказал на днях агентству Reuters высокопоставленный западный дипломат.

Источники, знакомые с ситуацией, в том числе официальные лица и дипломаты в Вашингтоне и Пекине, говорят, что серьёзная подготовительная работа перед встречей Трампа и Си Цзиньпина, так и не началась.

Впрочем, в США не склонны к пессимизму. «Подготовка к саммиту G20 в Японии продолжается. Сейчас нам нечего объявлять о конкретных двусторонних встречах», — заявил ранее представитель Совета национальной безопасности США Гаррет Маркиз.

В свою очередь, экономический советник Белого дома Ларри Кудлоу сообщил на этой неделе телеканалу CNBC, что Трамп надеется «начать с того, на чём мы остановились» в переговорах с Си Цзиньпином.

Сам председатель КНР также демонистрирует открытость к урегулированию споров с нынешним хозяином Белого дома.

«Хотя между нами (имеются) определённые торговые трения, но Китай и США теперь уже тесно взаимосвязаны друг с другом. Между нами крупные инвесторы и крупнейшая торговля, — сказал 7 июня Си Цзиньпин в ходе пленарного заседания Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ). — В этом (торговой войне) мы не заинтересованы, в этом не заинтересованы американские партнёры. Президент Трамп — мой друг, и я уверен, что он также в этом не заинтересован».

Пекин, по сути, посылает Вашингтону сразу два сигнала различного свойства. Это указание на готовность «идти до конца» и одновременная демонстрация открытости к примирению. Так или иначе, но месседжи первого характера пока превалируют. Это заставляет Трампа быть не менее твёрдым, особенно с учётом вступления им в борьбу за новый срок в Белом доме.

США в отношении Китая настроены решительно, и они уже перешли к конкретным действиям, заставляющим контрпартнёра по торговой войне и потенциального противника в войне настоящей почувствовать собственную уязвимость. Хотя Си Цзиньпин 7 июня, будучи с рабочим визитом в России и выступая на пленарном заседании ПМЭФ назвал Трампа своим «другом», заверив аудиторию Петербургского форума в желании своей страны как можно скорее урегулировать разногласия с заокеанской державой, дальнейшие развития показали иную тенденцию — к обострению, а не деэскалации.

Симптоматично, что за поездкой китайского лидера в Россию (5–7 июня) последовало надавливание на одну из «болевых точек» КНР, о чём ранее предупреждали в американском генералитете и прозрачно намекали в Белом доме. Речь о событиях в Гонконге — китайском Особом административном районе Сянган (ОАРС).

9 июня в бывшей британской колонии состоялась крупнейшая акция протеста из-за предлагаемых изменений законодательства об экстрадиции в материковый Китай. Несколько сотен тысяч человек прошли по улицам города в белой одежде. Под конец шествия начались столкновения протестующих с полицией.
Беспорядки были локальными и не переросли в массовые. Протестующие пытались проникнуть в здание местного законодательного собрания, снеся временные ограждения, установленные полицией. Протесты стали самыми массовыми с 1997 года, когда Британия вернула Гонконг под суверенитет Китая. Организаторы демонстраций оценили количество вышедших 9 июня на улицы людей свыше миллиона. Местные правоохранительные органы — в 240 тысяч.

Поводом для протестов стали рассматриваемые изменения в законодательстве, регулирующие экстрадицию из района особого административного управления людей, обвиняемых в преступлениях властями других стран. Если поправку примут, жителей ОАРС смогут экстрадировать даже в те страны, с которыми у Гонконга нет об этом договора, в том числе в материковую часть Китая.
Критики поправки считают, что она отнимет у Гонконга серьёзную долю автономии, и опасаются, что в китайской судебной системе права экстрадируемых окажутся незащищёнными. В настоящее время подозреваемых из Гонконга в материковый Китай не экстрадируют.

Десятки тысяч протестующих 12 июня заблокировали правительственное здание ОАРС в попытке не допустить принятия спорного законопроекта об экстрадиции на заседании местного законодательного органа. Основную протестную массу составляли молодые жители Гонконга, именно они все последние дни были замечены в локальных столкновениях с полицией. В итоге местные власти китайского Сянгана решили отложить на неопределённое время обсуждение спорного законопроекта.

Глава ОАРС Кэрри Лэм сегодня, 15 июня, объявила о приостановке рассмотрения поправки к закону об экстрадиции. «После изучения вопроса на протяжении последних двух дней я объявляю, что мы приостанавливаем поправку», — заявила она на специально созванной в субботу пресс-конференции.

Указывается, что рассмотрение законопроекта во втором чтении приостановлено и конкретная дата, когда оно будет возобновлено, не установлена.

Протест в Гонконге стал вызовом правящей Коммунистической партии Китая и лично председателю КНР Си Цзиньпину, который в прошлом говорил, что не потерпит использования Сянгана в качестве базы для оспаривания власти Компартии на всей территории страны, отмечали западные СМИ.

Ранее в Пекине дали собственную оценку событиям в ОАРС. Указывалось, что иностранные силы пытаются нанести вред Китаю, создав хаос в Сянгане из-за законопроекта об экстрадиции. В редакционной статье официальной англоязычной газеты China Daily 10 июня говорилось о «крайней необходимости» принятия такого закона. Протестующие «не осознали, что оппозиционный лагерь использует их просто в качестве пешек в своих маневрах, дабы извлечь политические выгоды, подрывая авторитет и репутацию правительства ОАРС», отмечалось в публикации.

«Некоторые иностранные силы используют возможность для продвижения своей собственной стратегии по нанесению ущерба Китаю, пытаясь создать хаос в Гонконге», — утверждала China Daily.

Китайский Сянган — бывшая британская колония, которая после возврата КНР в 1997 году имеет автономный статус и управляется по принципу «одна страна — две системы». ОАРС имеет соглашения об экстрадиции с 20 странами, включая США и Великобританию, но не с Китаем. Переговоры по этому вопросу между Гонконгом и материковым Китаем продолжаются около 20 лет. Но именно сейчас, в разгар торговой войны между КНР и США, Гонконг забурлил с беспрецедентной за последние годы силой. Как можно понять, вовсе не случайно.

Представители высшего военного командования США в последние два с половиной года пребывания Трампа в Белом доме периодически выступают с довольно агрессивными заявлениями в адрес Китая, не забывая при этом и про Россию. География претензий американского генералитета к двум глобальным силам обширна — от Южной Америки до Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Содержательность воинственной риторики при этом сводится к двум основным посылам.

Первый заключается в том, что Пекин и Москва «нарушают правила» на международной арене в целом и в регионах геополитической конкуренции с Вашингтоном в частности. Что это за «правила» и понимаются ли под ними международные принципы и нормы, которые в избытке нарушают сами Соединённые Штаты, при этом не уточняется.
Второй тезис указывает на якобы агрессивное поведение обеих держав в различных точках планеты, что, по версии генералов Пентагона и Объединённого комитета начальников штабов ВС США, требует «соразмерного ответа» Америки. Вплоть до нанесения «первого удара» в превентивном режиме.

Подразумевается, что политика сдерживания России и Китая демонстрацией военной мощи США на море и на суше если полностью и не исчерпала себя, то потеряла былую эффективность. Поэтому, дескать, требуются конкретные действия, включая применение силы первыми для «обуздания играющих не по правилам» РФ и КНР.

Дальше всех, во всяком случае на сегодняшний день, в запале допущения боевых действий с двумя евразийскими гигантами зашёл командующий морскими операциями ВМС США адмирал Джон Ричардсон. Выступая 6 февраля этого года в аналитическом центре Атлантический совет (штаб-квартира в Вашингтоне), американский флотоводец был предельно откровенен и по-солдатски прямолинеен.
Ричардсон призвал США «начать наступление» на Россию и Китай, поскольку те используют свои военно-морские силы и другие инструменты собственной мощи во всё более провокационных формах и с целью «агрессивного захвата земель, морей и власти».

Он представил Китай в менее опасном в военном плане для США ракурсе, чем Россию. Но констатация «нарушения правил» относилась к Поднебесной с той же решительностью, что и в отношении к РФ. Китайцам вменяется в первую очередь отход от неких договорённостей в районе Южно-Китайского моря. Якобы в 2015 году Пекин обещал Вашингтону предпринять шаги по демилитаризации акватории к югу от своих границ, но поступил с точностью до наоборот.
За прошедшие четыре года Китай нарастил здесь военное присутствие установкой радаров, ракетных пусковых установок и другими элементами проецирования мощи на спорные архипелаги. В конце августа прошлого года Китай завершил испытания своего первого авианесущего крейсера. Считанные недели спустя, в октябре 2018 года, между КНР и США чуть было не произошло непоправимое. Как напомнил адмирал Ричардсон, тогда китайский эсминец подошёл слишком близко к американскому боевому кораблю, что «выглядело как попытка врезаться в корабль на оспариваемом водном пути».

В августе прошлого года командующий военно-морскими операциями Джон Ричардсон на торжественной церемонии, прошедшей на американской базе в Норфолке, объявил о возрождении 2-го флота ВМС США, который, по его словам, необходим для сдерживания Китая, а также России в Северной Атлантике.

В ходе февральского мероприятия в стенах Антлантического совета вместе с указанием на необходимость «терпения, дипломатии и соблюдения правил» Ричардсон посоветовал при нарушении договорённостей со стороны Пекина «сделать первый шаг» и «надавить в паре регионов».

Думается, одной из точек «надавливания» выступает Гонконг, в чём можно было убедиться в этом месяце. Синхронно с приглашением к торговой сделке, а на самом деле — склонением китайского контрпартнёра к уступкам, задействуется инструментарий давления на «болевые точки».
Сянган для этой миссии сейчас подходит лучше всего, ибо в отличие от вопроса с тем же Тайванем американская администрация минимизирует риск прямого вооружённого конфликта с КНР и вместе с тем получает хороший шанс привлечь на свою сторону в споре с китайцами других тяжеловесов мировой экономики. Прежде всего — Великобританию, от которой Китаю в своё время и перешёл Гонконг.

В январе 2018 года США поставили Китай и Россию в центр новой стратегии национальной обороны, изменив приоритеты после более чем полутора десятилетий сосредоточения усилий на борьбе с исламскими боевиками. В свой первый день в качестве исполняющего обязанности министра обороны Патрик Шанахан призвал ВС США сосредоточиться на «Китае, Китае и ещё раз Китае».

Однако обострение в отношениях с Ираном может ослабить этот фокус США на КНР. 24 мая Соединённые Штаты объявили о размещении 1500 военнослужащих на Ближнем Востоке, объяснив это необходимостью «укрепления обороны» своих союзников против Ирана. Данное развёртывание дополнительных сил незначительно по сравнению с почти 70 тыс. американских военных, дислоцированных на Ближнем Востоке и в Афганистане, и их недостаточно для качественного изменения стратегии Пентагона.
Но в случае затяжной эскалации с Ираном администрация Дональда Трампа может пойти на дополнительное размещение сил, а значит, она ещё больше будет отвлекаться от фокуса на Китай. События вокруг инцидентов с нефтетанкерами в районе Персидского залива — тому свидетельство.

«Лучший способ „убить“ новую стратегию национальной обороны (США) и её ориентацию на долгосрочную конкуренцию и подготовку к возможному конфликту с Китаем и Россией — это начать новую войну на Ближнем Востоке», — говорит Мара Карлин, бывшая сотрудница Пентагона, ныне работающая экспертом в Институте Брукингса (Вашингтон).

Возможно, именно отвлечённостью США на Иран и ничтожными для Вашингтона шансами эффективно сконцентрироваться сразу на двух стратегических направлениях (противостояние Китаю и Ирану) обусловлена уверенность Пекина в том, что Трамп не расположен к жёстким сценариям против КНР, а лишь пытается проводить ограниченные «операции надавливания».
Этим и определяется как затянувшаяся пауза с ответом Си Цзиньпина на приглашение «друга Трампа» встретиться в Японии, так и довольно решительные дипломатические заявления и шаги китайцев. В пятницу, 14 июня, МИД КНР вызвал американского посла в Пекине и вручил ему ноту протеста в связи с озвученными ранее официальными лицами в Вашингтоне заявлениями относительно событий в Гонконге.

«Китай призвал Соединённые Штаты немедленно прекратить любое вмешательство в дела Сянгана и отказаться от шагов, которые могут повлиять на процветание и стабильность Сянгана», — говорилось в заявлении внешнеполитического ведомства.

Как отметила старейшая англоязычная газета Гонконга South China Morning Post, в предыдущий раз американский посол вызывался в МИД КНР для вручения ноты протеста в декабре 2018 года, после ареста в Канаде по запросу США финансового директора китайской телекоммуникационной компании Huawei Мэн Ваньчжоу.

Аналитическая редакция EADaily