СМИ

Прибалтийские политики уже не знают, что бы еще придумать, лишь бы гавкнуть в адрес России. В преддверии 80-летней годовщины подписания договора о ненападении между СССР и Германией они решились на очередную провокацию. Намерены добиваться признания советского государства "геноцидным". Под этим термином подразумевается государство, которое было создано и существовало исключительно для истребления собственного и других народов. Чтобы добиться признания СССР "геноцидным", Сейм Латвии принял резолюцию, согласно которой "советский режим осуществлял целенаправленный геноцид против многих народов и этнических групп, проживавших в Советском Союзе и на его оккупированных территориях". Теперь такой же документ пытаются протянуть и литовские депутаты. При каждом удобном случае прибалты тыкают "секретный дополнительный протокол" к договору 1939 года. "Логика" прибалтийских законодателей следующая. Поскольку "протоколы" нигде никем не ратифицировались, их объявили "персональным соглашением" Сталина и Гитлера, или "пактом". "Пакт" в юриспруденции — это неформальное соглашение, отличное от основного контракта. Опубликованный текст "протокола" действительно отличается от договора о ненападении. Если в договоре речь идет о гарантиях взаимной безопасности, то в "протоколе" — о "разделе сфер интересов". Но главный пункт, за который уцепились прибалтийские политики: предусматривается вероятность ликвидации польского государства. Это-то положение и стало поводом для обвинения СССР в "соучастии" в развязывании Второй мировой войны, а также в нацистском геноциде. На тот факт, что ратификационные процедуры, связанные с договором о ненападении, были завершены только 24 сентября 1939 года, никто внимания, конечно же, не обратил. К концу сентября 1939-го никакого польского государства уже не существовало. Поэтому если "секретный протокол" и существовал, то к моменту вступления в силу его положения юридически утратили свое значение. Больше того, ряд обстоятельств позволяет сомневаться в подлинности "протокола". Его "оригинал" якобы обнаружил при разборе архивов ЦК КПСС в 1992 году генерал-полковник Дмитрий Волкогонов. При этом считать заявления генерала объективными нельзя. Ведь он был чиновником администрации Бориса Ельцина, которая всецело ориентировалась на установки Запада. После смерти Волкогонова его дочь передала все архивные материалы отца в Библиотеку Конгресса США. Поэтому установить, действительно ли он обнаружил "протокол" или "документ" был ему кем-то подсунут, — невозможно. Еще один повод сомневаться в подлинности "протокола" состоит в том, что его "экспертную оценку" осуществлял вице-президент "Горбачев-фонда" Александр Яковлев. Он же впервые и предъявил СМИ "подлинник" "пакта". Не будем останавливаться на личности выпускника Фулбрайтовской программы Госдепа США. Отметим лишь то, что он не был специалистом ни в сфере истории, ни в криминалистике. Поэтому говорить об экспертизе подлинности представленного им "документа" не приходится. Никто не исследовал давность создания "протокола", с помощью каких технических средств он был создан, откуда на нем появились графические знаки в виде ручных правок, были ли подлинными подписи. И это — несмотря на то, что "документ" имел судьбоносное значение для всей истории XX века, а теперь еще и должен стать юридическим основанием для обвинения СССР в "геноциде". Никто до сих пор не объяснил, почему были нарушены правила оформления и хранения "протокола". В него были вручную внесены "технические" правки. Но это было недопустимо для дипломатических документов той эпохи. Его название было "Секретный дополнительный". Но для документов такого рода в тот период использовалось понятие "конфиденциальный". Термин "секретный дополнительный" вошел в документооборот уже в горбачевское время. Русский текст "протокола" Волкогонова-Яковлева имел отличия от немецкого. Так, в отношении к странам Балтии использовались разные формулировки. В русском тексте речь шла о возможности "переустройства областей, входящих в состав прибалтийских государств". В немецком – просто о возможности "трансформации прибалтийских стран". Зато, когда речь шла о "переустройстве областей, входящих в состав польского государства", в обоих текстах использовались практически идентичные словосочетания. Были и другие отличия. Но все дело в том, что при составлении международных соглашений разница в формулировках не допускается. Иначе возникнут противоречия при выполнении договора. Советские и немецкие дипломаты прекрасно это знали и не могли бы допустить различия в документе особой важности. Наконец, "протокол" якобы более тринадцати лет пролежал в личном архиве Вячеслава Молотова, а затем был передан в общий отдел ЦК КПСС. Но подобное отношение к секретным документам в то время было немыслимо. "Секретный протокол", в случае его существования, должен был храниться в секретно-режимном отделе той структуры, которая его оформляла, т.е. в правительстве. Соответственно, туда, а не в ЦК Молотов и должен был сдать "документ". И не в 1952 году, а в 1941-м — сразу после ухода с поста главы Совета народных комиссаров. Интересно, что сам Молотов впоследствии отрицал как передачу в ЦК "протокола", так и само его существование. Все это и наводит на мысль: не являются ли "протоколы" Волкогонова — Яковлева мистификацией ельциновской эпохи? Тем более что историко-документальный департамент Министерства иностранных дел России, открыв для публикации хранящиеся у него "оригиналы", никак не прокомментировал их подлинность. Если же дополнения к договору о ненападении 1939 года действительно существовали, то и в этом случае нет оснований для обвинения советского государства в "геноциде". Хотя бы потому, что, занимая "восточные кресы" Польши, СССР не уничтожал проживавшие там этносы, а защищал их от истребления. К моменту прихода Красной армии польское государство перестало существовать. Большая его часть была захвачена нацистами, а правительство Польши сбежало в Румынию. Как следствие, безвластием на территории бывших "восточных кресов" воспользовались отряды украинских националистов. Финансируемые абвером, они устроили в ряде населенных пунктов Западной Украины резню поляков. В свою очередь, остатки разбитой польской армии ответили этническими чистками украинцев. В этой ситуации единственной силой, способной защитить мирных поляков, украинцев, белорусов, литовцев, оказалась Красная армия. Только она могла защитить и местных евреев, которые в случае нацистской оккупации были бы истреблены. Наконец, нельзя не вспомнить и о тех, кто спровоцировал подписание договора о ненападении с Германией. Англия и Франция отказались подписывать с СССР хоть какое-то соглашение о предотвращении гитлеровской агрессии. Тем самым поставили Советский Союз в безвыходную ситуацию. К тому времени Красная Армия уже воевала с одним из членов гитлеровской коалиции – с Японией. Отсутствие соглашения с Германией грозило войной на два фронта. Поэтому советское руководство вынуждено было обеспечивать безопасность своей страны на западе. Это ли прибалтам не знать. Но если им и другим западным марионеткам хватает наглости обвинять СССР в "геноциде", то достойным ответом на это будет только одно. Необходимо признать солдат Красной армии "праведниками народов мира". Они совершили подвиг, предотвратив резню на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Виленском крае Литвы. Благодаря их действиям мирные жители региона оказались под защитой договора о ненападении, который гарантировал им безопасность на территории СССР. Что же касается прибалтов, то им надо благодарить правонаследницу Советского Союза и просить у нее прощения. Юрий Городненко