СМИ

Спасение мира — придется повторить?

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров опубликовал в журнале «Международная жизнь» статью под названием «О Дне Победы», в которой он подверг критике попытки Запада заставить Россию отказаться от празднования 9 Мая.

Поспешу успокоить читателя: нас пока никто не шантажирует и не ставит ультиматумов, но есть тревожная тенденция на переписывание истории, из которой вытекает недоумение иностранцев, особенно молодых, тем, что происходит в Москве в День Победы. Праздник считают странным, излишне милитаризированным.

Недавно японский журналист Юити Онода написал, что отмечание в России Дня Победы вызывает у него «некий дискомфорт». Немецкая журналистка Зильке Бигалке убеждена, что Москва «злоупотребляет памятью о жертвах блокадного Ленинграда».

С этими все понятно: представителей проигравших не может не смущать торжество победителей. Но таковые «непонимающие» находятся и среди представителей тех стран, которые больше всех пострадали от действий немцев и японцев во Второй мировой войне.

Это «непонимание» трансформируется в сознательные попытки умалить роль нашей страны в разгроме коричневой чумы, а то и в попытки вовсе вычеркнуть из истории. Или перевернуть все с ног на голову, выставив все так, будто это мы сами виноваты и должны извиняться.

Каким бы странным и кощунственным явлением это ни казалось, но действительно, и в нашей стране находятся те, кто будто не понимает значения Победы для нашего народа.

Нарочно или случайно, но эти люди помогают насаждать и в России враждебные нам исторические мифы, которые уже не первый год подогревают русофобские настроения по всему миру, в том числе в наших некогда братских республиках, в которых проживают наследники тех, кто вместе с нами ковал эту Победу. К чему это приводит, мы можем убедиться на примере стран Прибалтики и особенно Украины, где попытки переписывания истории и насаждение чуждой населению ее трактовки привели к гражданской войне.

Один из таких исторических мифов — миф о том, что мы сами ответственны за развязывание Второй мировой войны наравне с Германией. Свидетельством тому их авторы считают Договор о ненападении, более известный как пакт Молотова — Риббентропа, особенно его т.н. секретную часть, или дополнительные протоколы.

Этот документ был одним из поводов обвинять Москву долгие годы, практически сразу с момента окончания войны, когда Запад получил доступ к немецкому образцу договора. На днях на сайте фонда «Историческая память» впервые были опубликованы сканы советских оригиналов договора.

И что мы в них видим? То, что стороны признают особый интерес Москвы к Восточной Польше (Западная Украина и Белоруссия), Прибалтике и Бессарабии.

Вот давайте сразу оговоримся: разграничивать зоны влияния, высказывать интерес — это совсем не то же самое, что делить Европу и тем более — подписываться под участием в гипотетических войнах. В противном случае можно было бы предъявить обвинение США в наличии т.н. доктрины Монро, тем более что она фактически развязала Вашингтону руки для вторжения в Гренаду и Панаму, оккупации Доминиканской Республики.

При этом СССР по факту находился в роли защищающейся стороны: к 1940 году война с Германией уже воспринималась как неизбежность, на востоке шли бои с Японией, так что перспектива воевать на два фронта была более чем реальной и Москве нужно было любой ценой оттянуть день начала этой войны.

Пакт о ненападении дал эту отсрочку. Кроме того, он помог отодвинуть границу, создав на западных рубежах дополнительные укрепрайоны. Кто знает, если бы не это перемещение границы, возможно, враг смог бы продвигаться по нашей территории намного быстрее и не только дойти до Москвы, но и взять ее.

На Западе нас любят обвинять в том, что мы имели какие-то там имперские амбиции, хотели силой вернуть территории, ранее входившие в состав Российской империи, воспользовавшись агрессивным поведением Гитлера, готового уступить нам Восточную Европу.

Повторюсь: таких целей у СССР никогда не было (если не считать периода Гражданской войны, когда советская экспансия провозглашалась инструментом мировой революции и распространялась далеко за пределы бывшей империи). Впрочем, присоединение территории Западной Украины и Белоруссии для Москвы стало актом исторической справедливости, требуемым искусственно разделенными народами. И Прибалтика, если кто забыл, вошла в состав СССР добровольно, ее никто не оккупировал, как немцы Чехословакию или Польшу. Что касается Бессарабии, то ее оккупацию Румынией советское правительство вообще-то и не признавало никогда.

Наконец, стоит напомнить, что Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года с нападения Германии на Польшу, а советские войска на территорию Восточной Польши вступили только 17 сентября — после того как польское руководство в полном составе сбежало из страны и перед ней замаячила перспектива полной оккупации Германией.

Если допустить, что Москва и Берлин заранее договорились разделить Польшу, не очень ясна логика их действий. На этот вопрос западные историки, ставящие целью обвинить нашу страну в преступном сговоре с Гитлером, ответить не могут. А ответ прост: СССР фактически спас сотни тысяч людей, которых на оккупированных нацистами территориях неизбежно ждала бы смерть. И если бы советские войска не вступили в Восточную Польшу, там бы хозяйничали немцы, а как они обращались с поляками и тем более с польскими евреями — мы знаем очень хорошо. И огромное число людей с оккупированного немцами запада побежало на восток, и СССР, когда началась Великая Отечественная, отступая, эвакуировал их, а после войны вернул в Польшу.

Нелишним будет напомнить особо горячим польским русофобам о том, что Варшава была активным участником «Мюнхенского сговора» в октябре 1938 года, отхапав себе Тешинскую область Чехословакии.

Хорошо бы еще напомнить тем, кто в пакте Молотова — Риббентропа видит германо-советский сговор, который развязал Вторую мировую, о существовании еще одного договора о ненападении — между Польшей и Германией (т.н. пакт Пилсудского — Гитлера), подписанный гораздо раньше — в январе 1934 года. Именно нормализация отношений с Польшей позволяла Гитлеру действовать на Западе (возвращение оккупированных Антантой по итогам Первой мировой Саара и Рурской области, ремилитаризации Рейнской области) и осуществлять перевооружение без опасения за свои восточные границы. Может, с этого момента стоит начинать отсчет подготовки Второй мировой?

Да, война формально началась 1 сентября 1939 года, когда Германия вторглась в Польшу, а союзники последней — Британия и Франция — объявили ей войну. Интересно, что поляки любят обвинять Москву, что та не пришла им на помощь против Гитлера. Но ведь она и не обязана была. Англия с Францией, кстати, войну-то объявили, но военную помощь союзникам оказывать не спешили. «Если мы не потерпели крах еще в 1939 году, то лишь потому, что во время польской кампании примерно 110 французских и английских дивизий на Западе пребывали в полном бездействии против 25 немецких дивизий», — так оценил вклад англичан и французов в военные успехи немцев на первом этапе войны глава Оперативного отдела Генштаба Германии генерал-полковник Альфред Йодль.

И почему-то те, кто любит обвинять нашу страну в пособничестве Гитлеру, забывают о том, что это мы еще в 1933 году предложили новую систему коллективной безопасности. Однако Запад уже был заряжен на войну — на войну против нашей страны, и роль разрушительного тарана должна была сыграть нацистская Германия. Они раз за разом отвергали все наши миротворческие инициативы, закрывали глаза на аншлюс Австрии, на раздел Чехословакии — они готовы были простить Гитлеру все, лишь бы тот напал на СССР.

Интересно, понимали ли поляки, которые эту идею активно поддерживали, что путь рейха на восток лежит через Польшу? Почему они отказались подписать соглашение, позволяющее СССР провести свои войска на границу с Германией в случае войны? И какие после этого к нам претензии, что мы их не защитили?

Нет, претензии у польских русофобов совсем другого рода: на моем месте должен был быть ты! Это Москва, а не Варшава должна была принять на себя первый и главный удар Гитлера, а Варшава как раз в этом помогала бы, ведь она давно нацелилась на украинские и белорусские земли, позволяющие им вернуть Польшу от моря до моря. Да, хочу напомнить, что Польша категорически отказывается подписать декларацию в защиту независимости стран Прибалтики.

Может, это у них существовал секретный договор с Гитлером? Почему-то лично я не сомневаюсь, что если бы Гитлер не нападал на Польшу, а просто провел бы свои войска через ее территорию, чтобы напасть на нас (такую возможность Варшава документально предоставила как раз немцам, а не нам), польские солдаты активно поучаствовали бы в немецком антисоветском походе, наряду с Болгарией, Венгрией, Румынией, Словакией. Просто Польша, которую Гитлер рассматривал не как врага, а как геополитическое недоразумение, к тому моменту перестала существовать. Во многом благодаря своим неадекватным амбициям и нежеланию воспринимать реальность.

Но что я только о Польше. Возьмем, к примеру, Литву, которой Красная армия передала ее нынешнюю столицу. Обратите внимание: не Литовской ССР, которая появится лишь спустя почти год, а Литве, которая таким образом тоже поучаствовала в разделе Польши, но ее почему-то никто не спешит обвинять в сговорах.

Нет, я не хочу сказать, что Советский Союз во всем был кристально честным защитником мира во всем мире. Мы защищали свою страну. На фоне не просто равнодушия всего Западного мира, а его стремления уничтожить нас, стереть с лица земли. Мы действовали вынужденно в условиях страшной опасности, исходившей от нацизма, в то время как Запад эту опасность собственноручно и намеренно создавал, не думая о том, что выпущенный из клетки зверь может наброситься не только на тех, против кого его выпустили.

А он набросился на всех. И пострадали от него все, но более всего — именно мы. А теперь Запад пытается превратить нас из жертвы в агрессора, лишить права гордиться тем, что мы принесли миру свободу. Видимо, история ничему не учит.

А это значит, что мы можем вернуться снова в 1939 год — это неизбежная расплата за историческое беспамятство.

Дмитрий Родионов, РенTV