СМИ

Перед уходом в небытие украинское правительство решило поменять правила украинского правописания, что и было сделано 22 мая. Министры утвердили новую редакцию правописания, заменив версию 1992 года, как бы при этом намекая, что 27 лет «незалежности» украинцы использовали неправильный язык. Шутят, что в национальной мовной комиссии изначально предложили перейти на шумеро-аккадскую клинопись, но украинские граммар-наци решили, что пока переход на неё будет тяжёл, тем более в условиях непрекращающейся «агрессии России», отчего решили идти не «назад в будущее, а «вперёд в прошлое», то есть курсом на «харьковское правописание» 1928 года. Цель такой новации – вернуть нации репрессированные империалистическим синтаксисом и большевистской морфологией языковые нормы и слова. Напомним, что в 1928 году в рамках политики «коренизации» большевистское руководство Украины решило украинизировать общество, в том числе введением новых языковых норм, посредством прививки к классической надднепрянской письменной традиции новую – галичанскую. Так появились чудные словечки «бльок», «клюб», «катедра», «клясика». Но, невзирая на тоталитаризм, новшество не особо приживалось и его отменили. Вернуться к «клюбам» предлагали в конце 90-х и при Ющенко, именно тогда теледикторы родом из Галиции ввели в обиход «доляры» и «милициянтов». Однако официально вернули лишь букву ґ, о которой Михаил Ломоносов написал еще в 1754 году: Гневливые враги и гладкословный друг, Толпыги, щеголи, когда вам есть досуг, От вас совета жду, я вам даю на волю: Скажите, где быть га и где стоять глаголю? Но Ломоносов, как известно, давний враг нации, а вот идеи наркома просвещения УССР Мыколы Скрыпника, заведующего отделом ВЧК по борьбе с контрреволюцией, отправивший к стенке не один десяток «украинских буржуазных националистов», вдруг оказались крайне подходящими для тех, кто провел пять лет в несгибаемой борьбе за декоммунизацию Украины. Ему даже памятник в Харькове не трогали, да и в городах остались улицы чекиста-украинизатора и его коллеги по украинизации – поэта Мыколы Хвылевого, что «трудился» в Богодуховской ЧК ещё когда был Николаем Фитилёвым. Следовать идеям Скрыпника национал-филологи собирались сразу после свержения Януковича, но тут вдруг «напал Путин», и деньги, планируемые для революции «суффиксов, глаголов и запятых», выделялись на снаряды, убивающие донецких школьников, которые явно не захотели бы переходить на украинский новояз. Летом 2018 года мовная комиссия выдала проект нового правописания на всеобщее обсуждение, хотя особенно его не обсуждали – проблем было «за гланды». Решили поступить проще: Министерство образования Украины проект приняло, а после инаугурации Зеленского премьеру Гройсману указали немедленно его утвердить, что и сделали путём кнопочного голосования министров и, как теперь правильно говорить, министерок. Причём самой министерке Лилии Гриневич термин «министерка» не нравится. Очевидно, что одобрение проекта правописания связано с также экстренно принятым законом о функционировании украинского языка как государственного. Политический заказ доказал сопредседатель национальной комиссии по «правопысу», замминистр образования и науки Максим Стирха, заявивший, что новшество должно сделать «правописание более ориентированным на украинские традиции, а не на политические указания чужеземных государств». По-другому новое правописание ориентировано на уменьшение количества русскоязычных слов, которые будут заменять непонятными и смешными, но не вызывающими ассоциаций с русским языком. Не исключено, что конечная цель – извращение мовы до состояния, когда на выходе представят модную теперь «латынку» (латинизацию). Член мовной комиссии, глава «Просвиты» Павло Мовчан стращал: «Мы приближаемся к тому правописанию, которое существовало в Украине до абсолютной русификации, которая проходила в 50-е годы. Это возвращение к тем принципам, нормам украинского языка, присущим украинцам». То есть, по мнению этого засаленного патриота, полвека назад украинцы говорили не фауна, а «фавна», не пауза, а «павза», не член партии, а «членкиня партии», а букву Ф заменяли на Т. И сейчас в этом украинцев убеждают «авторитеты». Вот «сотрудникиня» Института педагогики АПН Наталья Богданец-Билоскаленко говорит: «Если посмотреть исторически, то в 28 году была принята «скрипниковка» – это то правописание, которое сейчас утвердили. Он объединил всех украинцев в мире. Все одинаково писали в газете «Канадский фермер», диаспора в Чехии, все одинаково писали во Львове, Харькове, в Запорожье. А уже со временем сталинский тоталитарный режим нивелировал и приблизил украинский язык к русскому. Поэтому мы возвращаем своё аутентичное правописание. Нравится, не нравится, конечно, будет тяжело его осваивать». Особенно впечатляет из уст «критикини» тоталитаризма тезис – нравится или нет, но придётся. Состав мовной комиссии, все 25 человек, если не русофобы, как Мовчан или Пономарив, профессор кафедры языка и стилистики Института журналистики Киевского университета, что в 2016 году предлагал в рамках декоммунизации переименовать города с русскими названиями, то яростные популяризаторы мовы. Новое правописание – это весьма неприятное наследство для русскоязычного президента Зеленского и очередной повод для «общественных бурлений» и недовольства, тем более что скороспелость новых правил признают сами члены комиссии, которые этот «правопыс» разрабатывали. Ещё недавно они предлагали украинцам активнее участвовать в обсуждении, а теперь говорят, что в тестах Внешнего независимого оценивания в ближайшие пять лет эти изменения не будут учтены, а когда новые правила заработают для обучения, вообще никто сейчас сказать не может. Вопрос: а для чего тогда их принимали? Может, для обострения ситуации? На решение правительства не могла не отреагировать такая «двигателька» мовы, как Ирина Фарион, заявившая: «На самом деле это правописание – это абсолютная беспомощность современной так называемой языковедческой элиты, которая до сих пор находится в сталинско-постышевской лжи…. Это такое же гибридное правописание, как гибридный закон об украинском языке». Комиссию Фарион охарактеризовала так: «Совки собрались, замутили то же советское правописание и выдали это за новую редакцию. Это советское шобло – иначе я его назвать не могу – и дальше вводит в украинский язык советскую его версию». Видимо, бывшая «членкиня» КПСС всерьёз обиделась, что её в это «шобло» не пригласили. Уж она бы! Единственное, что одобрила Фарион, «это греческая тета – например, «катедра», «Атени» и так далее». Мову надо менять дальше, уверена она. Нет никаких сомнений, что на существующей версии нового правописания (которую ещё никто не видел в полном объёме) мовнюки не остановятся – пойдут дальше и глубже. Уже сейчас ясно, к чему приведёт «мовная реформа» – тот украинский язык, на котором говорят и пишут на Большой Украине, будет новым правописанием уродоваться и деградировать, наполняясь «павзами» и «анатемами». На языке кандской «дияспоры» не заговорит ни Одесса, ни Херсон, ни Запорожье, ни Чернигов, ни Киев, даже если из Канады пришлют свою «министерку» вместо Гриневич. А что касается школьников, если их родня сможет платить за их образование, они будут налегать на языки других стран, с которыми и свяжут свою судьбу. Детворе же из бедных семей грозит безграмотность, но и здесь они скорее выучат русский, польский или немецкий – в зависимости от того, поедут ли работать на стройку в Россию, на плантацию в Польшу или на завод в Германию. Мовнюки же, раз уже взялись дерибанить мову (и бюджетные деньги на этой теме) от задуманного не отступят, нам ещё предстоит увидеть целую серию мовных новшеств. Только вот намерениям Зеленского – вернуть в страну уехавших отсюда людей – это прямо противоречит. Дарья МЕНЬШОВА