СМИ

Если не вдаваться в подробности внутриполитических баталий США, то украинский кризис имеет шансы выйти на качественно новый этап в связи со сменой стратегии США в регионе

США досрочно отзывают посла Йованович из Киева на фоне быстро разворачивающегося «Украинагейта», который возник после краха расследования спецпрокурора Мюллера.

«Украинагейт», который набирает обороты в публичном пространстве США, свидетельствует о том, что в преддверии президентских выборов республиканцы готовят демократам зеркальный ответ за «Рашагейт» и «дело Манафорта», целью которого является дискредитация кандидата Джозефа Байдена, бывшего одним из главных покровителей сначала переворота 2014 года на Украине, а затем лоббистом новых киевских властей. По иронии судьбы Евромайдан может стать бумерангом для его архитекторов и выгодополучателей в самих США. Отзыв посла Йованович, ожидаемая замена куратора украинского направления Курта Волкера — всё это сюжеты одного сценария.

Если не вдаваться в подробности внутриполитических баталий США, то украинский кризис имеет шансы выйти на качественно новый этап в связи со сменой стратегии США в регионе.

Долгий разговор Дональда Трампа с Владимиром Путиным, в котором плотно обсуждалась украинская повестка, свидетельствует о том, что Вашингтон готов двигаться если не к компромиссу с Москвой, то по крайней мере к выработке консенсуса по наиболее противоречивым вопросам. Учитывая, что украинские проблемы, как и сирийские, были получены администрацией Трампа не по собственной воле, а по наследству, теперь любая разрядка в отношениях с Россией для Вашингтона требует определённых подвижек.

Встреча главы российского МИД Лаврова и госсекретаря США Помпео 6 мая в Финляндии показала, что острых противоречий по ещё по одному кризису — венесуэльскому — у Москвы и Вашингтона нет. Уже 14 мая госсекретаря США ожидают в Сочи на новый раунд переговоров, следовательно, Вашингтон не просто готов к диалогу, но и хочет форсировать его.

Новый консенсус вокруг Украины

За пять лет нахождения в орбите влияния США украинские элиты продолжили традиционную имитационную стратегию, которую ранее применяли в отношении Москвы. Воинственная антироссийская риторика и евроатлантические декларации в обмен на кредиты и политическое покровительство — все пять лет новые киевские власти вводили в заблуждение новых патронов, которые ждали прямого военного конфликта с Москвой и либерализации экономики в интересах иностранных корпораций.

Глобальные корпорации так и не смогли получить контроль над ключевыми стратегическими активами Украины: плодородными землями, морехозяйственной инфраструктурой и газотранспортной системой.

За 5 лет Украина превратилась в такой же «чемодан без ручки» для Вашингтона и Брюсселя, которым она была долгие годы для Москвы. Украинская политика, несмотря на внешнее управление, продолжает оставаться конкурентным полем для десятка финансово-промышленных групп, устойчивым к антикоррупционным институтам, которые тщетно пытались создать США и ЕС.

Поэтому вероятность консенсуса между США и Россией по украинскому кризису высока как никогда. В Вашингтоне поняли, что эффективного антироссийского инструмента из Украины не сложилось. На выходе получается «большая Молдова»: имитационное государство с элитами, увлечёнными внутривидовой борьбой за активы, финансовые потоки, внешние кредиты, и население, которое отвечает на кризис массовой миграцией. В Москве же за эти пять лет убедились, что возврат Украины в орбиту влияния попросту невозможен в обозримом будущем.

Итак, налицо все условия для создания нового консенсуса по украинскому кризису. Территория Украины как буферной серой зоны устраивает всех внешних игроков. Ситуация в украинском кризисе патовая, потому как принудить украинские элиты к выполнению вассальных или союзнических обязательств либо отстранить от власти без прямой интервенции невозможно.

Новый консенсус внутри Украины

Президент Порошенко уступил власть новому президенту Зеленскому без попыток спровоцировать внеправовой политический кризис. Это свидетельствует о том, что магистральные политические процессы на Украине развиваются парадоксально: можно взять украинское государство под внешнее управление, но невозможно управлять политическими элитами. Серии визитов кураторов из США и заявлений евробюрократов оказалось достаточно для того, чтобы смена власти прошла легитимно и бескризисно. Но на саму модель поведения украинских элит внешнее управление никак повлияло.

Политические итоги пятилетки Петра Порошенко показали, что монополизации власти не хотят ни элиты, ни население, ни внешние управляющие. Все время своего правления Порошенко пытался реанимировать модель Януковича, пытаясь подчинить все ветви власти и сформировать собственную финансово-промышленную группу (ФПГ) за счёт выдавливания конкурентов. Против подобной монополизации выступили как внешние силы, лоббируя конкурентные президентские выборы, так и остальные украинские ФПГ, сыграв в несколько кандидатов в первом туре, а во втором объединив усилия в пользу кандидата Зеленского. Избиратели в целом поддержали данную стратегию элит, ответив солидарным голосованием во втором туре.

Следовательно, магистральным направлением дальнейшего развития Украины будет борьба двух разнонаправленных тенденций — сохранения управляемости государства и построения нового консенсуса среди элит в интересах демонополизации. Фактически на месте традиционного централизованного государства формируется альянс влиятельных группировок, заинтересованных в имитационном государстве, сохраняющем атрибуты государственности с приватизированными государственными институтами.

Есть и катастрофический сценарий, связанный с новым витком вооружённого конфликта, который может привести к полному краху государственности и открытию горячей фазы гражданской войны. В таком случае Украина окончательно утратит субъектность и превратится в конгломерат буферных зон.

Итак, на Украине неспособна образоваться власть, схожая по генезису с российской, белорусской или казахстанской. Украинские элиты не готовы и уже, возможно, неспособны делегировать полноту власти одной политической фигуре, признав её арбитром. Поэтому вопрос о власти на Украине надо искать в консенсусе нового типа. Сейчас ведущие украинские ФПГ будут искать консенсус сначала путём переговоров, а затем попытаются легитимизировать договорённости на ближайших парламентских выборах.

Президент Зеленский был необходим для того, чтобы раз и навсегда закрыть возможность для появления фигуры, аналогичной Януковичу или Порошенко. Новый президент не контролирует ни одну отрасль экономики, поэтому вряд ли сможет создать собственную ФПГ и будет вынужден занять слабую позицию модератора, согласного на любой предложенный элитами компромисс.

Наиболее устойчивым консенсусом видится тактический альянс основных украинских ФПГ с их институциональным закреплением в отраслях экономики и органах государственной власти.

Для этого ему необходимо занять праворадикальную позицию, опираясь на поддержку радикального меньшинства и продвинув в парламент радикальных политиков (боевики АТО, рейдеры, националисты). Как показывает новейшая история Украины, 70–100 депутатов, готовых на радикальные действия, достаточно для разрушения любого консенсуса в парламенте. Если альянсу украинских ФПГ не удастся остановить реванш Порошенко, то вероятность катастрофического сценария резко увеличивается.

Поэтому политическое уничтожение Порошенко и подрыв экономической базы реваншистской политической силы являются основой для потенциального консенсуса.

Ставки Москвы в украинском консенсусе

Правительственное решение о запрете на поставки сырой нефти на Украину и торговле светлыми нефтепродуктами  с Украиной исключительно по спецразрешениям, персональные санкции против украинских элит, паспортизация жителей мятежного Донбасса и миграционные послабления в отношении остальных жителей Украины говорят о том, что Москва определилась со стратегией.

Выжать максимум для решения собственных проблем — вот новая линия поведения России. Российские корпорации будут зарабатывать на монопольных поставках на Украину, а российское общество будет решать миграционные проблемы за счёт притока новых граждан.

После того как украинские элиты начали саботировать выполнение Минских соглашений, они не оставили выбора для Москвы. Россия изначально относилась к украинскому кризису как к гражданской войне, поэтому пыталась предложить формы обновления государственной модели. Однако в Киеве предпочли не разрешать, а загонять вглубь противоречия, приведшие к гражданской войне, с помощью сомнительных методов: репрессируя собственных граждан, вооружая национал-радикалов и допуская в общественно-политическое пространство откровенный криминалитет.

Поэтому со стороны России больше не будет попыток содействовать сохранению государственности на Украине. Москву устроит любой сценарий — хоть консенсус, хоть распад на буферные зоны. Россия рассматривает украинское государство отдельно от украинского населения — это и есть основа новой стратегии Москвы. Из украинского государства будут выжиматься максимальные финансовые ресурсы, используя экономическую зависимость, а украинское население будет интегрироваться в Россию в персональном порядке.

Ставки Минска в украинском консенсусе

Республике Беларусь также придётся менять стратегию по отношению к украинскому кризису. Позиция переговорной площадки и перехват украинских транзитных потоков позволили Минску компенсировать экономические потери, связанные с конфликтом между Россией и США/Евросоюзом вокруг Украины. Российская экономика адаптировалась к санкциям, возможности реэкспорта из еврозоны и Украины в Россию закрываются наравне с переработкой российской нефти на белорусских НПЗ с последующим экспортом ГСМ на Украину.

Минск максимально заинтересован в сохранении белорусской переговорной и транзитной площадки по украинскому кризису. Однако консенсус между Россией и США и прагматизация российской политики с разграничением украинского государства и граждан, скорее всего, приведут к снижению посреднической и транзитной роли Минска.

Это значит, что Беларуси придётся более системно вовлекаться в украинский кризис, выступая с новыми предложениями обновления украинской государственности и лоббируя такое вовлечение Москвы в эти процессы. Однако, учитывая степень прагматизации уже российско-белорусских отношений, Москва вряд ли пойдёт на такую синхронизацию, потому как ставки уже сделаны. По крайней мере, Минску будет необходимо предложить какие-то значимые бонусы для Москвы, чтобы последняя скорректировала свою стратегию.

Поэтому украинский кризис теоретически может стать точкой выработки совместной интеграционной политики между Москвой и Минском в отношении Украины. Но для этого будет необходимо синхронизировать союзную миграционную, экспортную, промышленную и финансовую политику на украинском направлении, что может быть воспринято белорусской стороной как «посягательство на суверенитет» и вызовет внутриполитические бурления в республике, как уже неоднократно бывало в истории российско-белорусских отношений. Поэтому в интересах России реализовывать максимальную политику прагматизации украинского кризиса, сохраняя формальную переговорную площадку в Минске до тех пор, пока белорусские власти не самоопределятся в условиях нового украинского консенсуса.

Семён Уралов, СОНАР-2050