СМИ

Война Ирана и Турции бессмысленна, но возможна Оттоманская и Персидская империи воевали между собой испокон веков. А в последнее столетие отношения между Турцией и Ираном переживали самые разные периоды. Долгое время обе страны входили в военно-политический блок СЕНТО под руководством США и Великобритании. После исламской революции 1979 года пути Ирана с натовской Турцией разошлись. Хотя страны по-прежнему сближала общая проблема курдского сепаратизма, а также экономические проекты. Во время войны за Нагорный Карабах Тегеран поддержал не шиитский Азербайджан, а православную Армению (формально, впрочем, сохраняя нейтралитет). Главной причиной этого были слишком тесные связи Баку с Анкарой. Окончательное размежевание произошло после начала «арабской весны». Турция в союзе с аравийскими монархиями поддержала противников Асада в Сирии и так называемое законное правительство Йемена во главе с Хади. Иран стал важнейшим союзником Дамаска и взял сторону повстанцев-хоуситов. В связи с этим всерьез обсуждалась возможность прямого военного столкновения между Ираном и Турцией в Сирии либо непосредственно на общей границе. После попытки свержения Эрдогана в июле 2016-го ситуация вроде бы принципиально изменилась. Возник «тройственный союз»: Россия – Иран – Турция. На самом деле Анкара была вынуждена в целом играть по правилам Москвы и Тегерана. Коренные противоречия между «союзниками» никуда не делись. Чем сильнее сирийско-российско-иранские силы сжимают пружину, освобождая арабскую республику от дружественных Турции боевиков, тем очевиднее конфликт интересов. Контингенты иранского КСИР, а также добровольцы-шииты принимают очень активное участие в сирийской войне, которая в 2018 году приблизилась вплотную к турецкой границе. Прямое боевое столкновение между ними и частями, подчиненными Анкаре, совершенно не исключено, после чего возможна эскалация вплоть до вооруженного конфликта между двумя странами. ВС Турции и Ирана имеют довольно много одинакового оружия – старого американского. Это танки М48 и М60, БТР М113, САУ М107 и М110, буксируемые орудия М101 и М114, ПТРК «Тоу», ЗРК «Усовершенствованный Хок», истребители-бомбардировщики F-4 и F-5, боевые вертолеты АН-1 «Кобра». Есть одинаковые советско-российские ВВТ, например БТР-60ПБ, ПЗРК «Игла». Обе страны имеют достаточно сильные по ближневосточным меркам собственные ВПК, но у Турции возможности в этом плане гораздо выше. Она производит довольно много техники собственной разработки, в то время как Иран продолжает копировать иностранные образцы (американские, английские, советские, российские, китайские). Кроме того, Турция никогда не находилась под санкциями. Поэтому почти по всем параметрам ее ВС превосходят иранские как в количественном, так и в качественном отношении. У Анкары достаточно много современного оружия (американского, немецкого, китайского, собственного). У Тегерана такого по сути нет. Правда, у Турции ОБТ 3-го поколения «Леопард-2А4» несколько меньше, чем у Ирана Т-72, но в целом танков у турок больше, чем у персов. Это же относится и к другой технике сухопутных войск. Впрочем, надо отметить, что рельеф местности на границе между двумя странами весьма сложный, он накладывает ограничения на использование тяжелой наземной техники, а это несколько нивелирует турецкое превосходство. Оно гораздо заметнее в воздухе. Одних только F-16C/D у Турции, видимо, больше, чем у Ирана вообще истребителей и истребителей-бомбардировщиков, при этом даже боеспособные самолеты у персов гораздо старше турецких. Правда, у Ирана достаточно сильная наземная ПВО, включая ЗРС С-200, С-300П и ЗРК «Тор-М1», аналогов которым у Турции нет. Кроме того, Иран имеет весьма значительное превосходство по числу баллистических ракет различной дальности, являющихся в данном случае «заменителем авиации». Как правило, их точность оставляет желать лучшего, но в крупные неподвижные объекты (города, заводы, аэродромы, ВМБ, позиции «больших» ЗРК, хранилища ГСМ и т. д.) боеголовки попадут. При этом никаких средств ПРО у Турции нет (а у Ирана – те самые С-300П). Впрочем, ситуация радикально изменится после того, как Анкара получит российскую ЗРС С-400. Сравнивать ВМС сторон, видимо, бессмысленно – им не суждено встретиться по чисто географическим причинам. Отправка корабельных группировок любого из участников конфликта через Суэцкий канал к берегам противника стала бы слишком явной, причем довольно бессмысленной авантюрой. К тому же Каир находится в весьма непростых отношениях как с Тегераном, так и с Анкарой, поэтому он может просто не пропустить ни тех ни других. Кроме того, как было сказано выше, там и тут имеет место курдский сепаратизм (в Турции он сильнее). Во время ирано-иракской войны 1980–1988 годов обе стороны подавляли «своих» курдов (Багдад делал это гораздо более жестоко), пытаясь при этом использовать «чужих». По-видимому, Тегеран и Анкара, случись им воевать между собой, поведут себя аналогично, при этом у первого было бы гораздо больше шансов на успех. Если война между Турцией и Ираном пройдет без участия еще каких-то стран за тех и других, то парад победы совершенно точно не состоится ни в Анкаре, ни в Тегеране. Будет тяжелая и бесперспективная бойня в приграничных районах с высокими потерями с обеих сторон, а также обмен авиационными и ракетными ударами по тылам. То есть в общем для Ирана повторится война с Ираком, окончившаяся по сути поражением обеих сторон. Ни Анкаре, ни Тегерану это совершенно не нужно. Вероятность войны между ними невелика, но не равна нулю. Ирано-турецкий конфликт мог бы стать частью кровопролития в более широком формате, в которое результируется дальнейшее разрастание суннитско-шиитского противостояния, давно охватившего Ближний Восток. Либо какой-то инцидент в Сирии даст толчок неконтролируемой эскалации. После чего получится как в августе 1914 года в Европе: «Войны никто не хотел. Война была неизбежна». Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа