СМИ

Вот и вступил в силу президентский указ об упрощённом гражданстве для жителей Донбасса. Опубликованы соответствующие документы («вступает в силу после публикации») — а значит, вопреки пятилетнему геополитическому (в виде санкций) и внутрилиберальному (в лице крупного бизнеса и прочих сомнительных элит) давлению, жители пророссийских регионов Украины наконец-то смогут почувствовать себя частью той Родины, за любовь к которой, к слову, пролито немало крови — не в идеологическом и гуманитарном контексте, а в предметно-конкретном поле. Если вы хотя бы разок бывали на Донбассе или у вас есть друзья или знакомые оттуда, вам наверняка приходилось слышать недоверчивый и вкрадчивый шёпот: неужели правда? Да, правда. Бесповоротная и упрямая, как ледокол. Многие тут разворачивают инсинуации, что было это сделано, дескать, с привязкой к украинским выборам, где на потеху всему русскому миру победил кандидат-кавээнщик, не скрывающий своего тесного взаимодействия с одним из самых ярых спонсоров националистических батальонов АТО (ныне ООС) — олигархом Коломойским, пока что обитающим в Израиле, но, видимо, планирующим скорое возвращение в публичную игру (за кулисами играть он не прекращал). Может быть, с привязкой к выборам. В данном случае для жителей Донбасса, воюющих пятый год (на самом деле, с апреля пошёл шестой), тактическая уловка не имеет принципиального значения. Этот как раз тот самый случай, когда сам факт превыше контекста. Для украинской власти — в том виде, что она представляет из себя на сегодняшний день, — он сродни нокауту, после которого вряд ли есть шанс прийти в чувство. Чувство не будет прежним. Ничто не будет прежним, к полному поражению официального Киева и беспрецедентному юго-восточному торжеству. Памятуя о привязке к самым скандальным, пожалуй, на постсоветском пространстве выборам, я бы обратил внимание ещё и на то, что сам указ вступил в силу накануне другой, не менее поворотной даты. 2 мая, пять лет назад, на Куликовом Поле в русском городе Одессе произошли события, в каком-то смысле предопределившие судьбу донбасского сопротивления. После того как заезжие украинские националисты сожгли в одесском Доме профсоюзов десятки людей на глазах у миллионов (весь это кошмар фактически происходил в прямом эфире и под прицелом сотен видеокамер, стримящих онлайн дикую по своей жестокости расправу), в Донецке и Луганске поняли, что с новой киевской властью никаких мирных переговоров вести не получится. То есть вести их просто-напросто не с кем — сжигавшие заживо пророссийских активистов в Одессе, по сути дела, террористы. Те, кто поддерживает их, — по сути дела, тоже. Жить с ними в одной стране невозможно, и поэтому надо бороться. И Луганск с Донецком встали на путь борьбы и уже по-своему победили. Да, цена за эту победу была заплачена немалая, но это в целом в русской традиции — не стоять за ценой, когда речь идёт о таких святых вещах, как Родина. Помню, как злорадно шипели либеральные обозреватели и в чём-то родственные им ура-паникёры («Донбасс слили!» — вот эти вот), когда я опубликовал в марте первые инсайды о готовящейся процедуре выдачи паспортов. Опять же, по русской традиции сроки сдвигались (вероятно, опираясь на важные политические причины), и злорадство только усиливалось с каждым днём: ну где же эти ваши паспорта для Донбасса? Помню своё ликование и разрывающиеся от сообщений донбасских друзей мессенджеры, когда стало известно, что Путин подписал соответствующий приказ. Я торжествовал (и продолжаю). Значит, мои товарищи погибали не зря. Значит, не зря были Захарченко, Моторола, Гиви, Мамай, Мозговой, Дрёмов и тысячи других солдат «русской весны», в определённый момент перевернувших собственные жизни с ног на голову ради исторического шанса — воевать и умереть за справедливость (сработал какой-то исконный и древний национальный код, который не вытравить голливудским кино, кока-колой, джинсами и открывшимися финансовыми возможностями). Господин президент, которого одни упрекали в излишней терпимости по «украинскому вопросу», другие — в чрезмерной агрессии и «вторжении» на территорию иностранного государства, принял воистину историческое решение. Историческое и необратимое. Донбасс наш. Семён Пегов, RT