СМИ

Верховная рада 25 апреля приняла закон, предусматривающий обязательное использование украинского во всех сферах жизни, за исключением частного общения и религиозных обрядов. Это очередной удар по русскому языку, который наносит постмайданное руководство Украины. Изначально после победы Майдана Верховная рада приняла законопроект об отмене закона об основах государственной языковой политики, в соответствии с которым русский язык получил статус регионального в 13 из 27 регионов Украины. В частности, нападки на русский язык спровоцировали восстание на Юго-Востоке Украины, приведшее в конечном итоге к созданию народных республик Донбасса с последующей целью отделения всей исторической Новороссии от Украины. Нынешнее решение Верховной рады подтверждает, что народ Донбасса в 2014 году выбрал правильный путь, заявили EADaily донецкие эксперты. «В пользу правильности того выбора, который сделал Донбасс весной 2014 года, говорит не только это: взять ту же деиндустриализацию на Украине, когда один за другим идут на дно флагманы индустрии с мировым именем. А в республиках Донбасса на фоне всего этого открываются новые лавы в шахтах и возрождаются закрытые ещё при Украине производства. Да, не всё у нас гладко и проблем много, но разрыв Донбасса с Украиной — единственно возможный вариант нашего спасения: гангрену и саркому тоже вырезают по здоровой ткани. Где наш разрыв с Украиной сказался наиболее благотворно, так это в духовной сфере. Ведь это поистине великое счастье быть избавленными от тех завихрений, которые царят на украинской территории. В республиках Донбасса нет героизации нацизма, нет принудительной декоммунизации, мы наряду с Крымом — тот оазис, в котором спокойно чувствует себя каноническое православие и куда нет дороги раскольникам и сектантам. И самое главное — мы можем свободно использовать русский язык, являющийся родным для 99% населения республик, во всех сферах жизни», — заявил EADaily историк постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский. Заведующий кафедрой русского языка профессор, доктор филологических наук Вячеслав Теркулов выразил близкую точку зрения, отметив, что целью Майдана была далеко не война с олигархами. «Мы помним, что при всех пафосных заявлениях Майдана о его борьбе с коррупцией и олигархами почему-то самым первым действием вновь собранного или перекрасившегося парламента была отмена закона о языковой политике. Я посмотрел, что они предлагают теперь. Это просто сумасшедший дом. Ни в одной стране мира такой модели языковой политики не существует. Утром мне прислали твит Мустафы Найема, который, реагируя на указ президента России об упрощенной выдаче гражданства жителям ЛДНР писал, что Украина должна побороться за то, чтобы отнять у Кремля монополию на русский язык. И вдруг через пару часов появляется решение о тотальной, глобальной украинизации. И это при том, что какие-то проблески здравого смысла появились даже у таких негодяев, как Мустафа Найем. Они начали понимать, что таким кавалерийским наскоком украинский язык не может быть внедрен. Если язык внедряется подобными мерами, это означает, что этот язык мертв. Раз человека собираются судить или облагать штрафом за то, что он начал говорить на русском, а не на украинском языке в определенных сферах, это свидетельствует о том, что навязываемый таким образом язык — искусственный", — сказал Теркулов. По его словам, украинская языковая политика противоречит всем законам социолингвистики. «Социолингвистика построена на определении наиболее оптимальных моделей языковой политики, в особенности в многонациональном государстве. Я даже не могу предположить, что кто-то из социолингвистов мог бы предложить такую схему развития украинского языка и борьбу с русским языком, которую применили на Украине. Это не просто нарушение политических и гражданских свобод — это нарушение всех законов социолингвистического развития многонационального общества. Я подозреваю, что это еще одна мина, которую они заложили под основы своего государства. Но, с другой стороны, я прекрасно понимаю, почему это происходит. Порошенко осознает, что уже не будет ничем руководить, и поэтому решил напоследок хлопнуть дверью, насолив своему преемнику», — отметил Теркулов. Эксперты полагают, что окончательно растворить сознание жителей Украины и бесповоротно подменить ценности этим законом все же не получится. «У какой-то части этим законом удастся растворить сознание, другая же найдёт лазейки, чтобы саботировать его выполнение. Почему за четверть века на Украине так и не удалось вытеснить русский язык? Более того, он, несмотря ни на что, доминирует во многих регионах и сферах общественной жизни. Например, послушайте радиопереговоры необандеровцев у линии фронта: там самый лютый украинизатор моментально и рефлекторно переходит на русский язык! И это человек, который в другой обстановке будет готов перерезать глотку русскоязычному только за то, что тот не пожелает говорить по-украински! Ответ на этот вопрос я получил за несколько лет до нынешней войны в бытность московским корреспондентом газеты «Донецкiй кряжъ» на одной из пресс-конференций, посвящённой борьбе с терроризмом на Северном Кавказе. Тогда журналистам продемонстрировали блокноты, тетради, записные книжки и прочую документацию этих самых террористов. Так вот многих моих коллег поразил тот факт, что все записи велись террористами на русском языке! Был даже задан вопрос о том, почему эти лихие люди не пользуются местными наречиями: нет более надёжной криптографии, чем язык, непонятный большинству окружающих. Не менее простым оказалось и объяснение: русский язык — один из немногих языков на земном шаре, понятийный аппарат которого способен обслуживать абсолютно любые сферы деятельности, включая и столь непристойные, как лихие промыслы. И далеко не каждый язык, даже со статусом государственного, обладает таким аппаратом! В Норвегии, например, в книжном магазине вы не встретите технической литературы (кроме мореходной и рыболовецкой) на букмоле или нюнорске — только на английском, немецком или шведском языках. Что же касается украинского языка, то он способен неплохо обслуживать аграрную сферу, но в городские реалии он вписывается весьма неважно. Интересный момент: мне доводилось бывать на украинских АЭС, так вот внутри периметра станции единственным языком общения является русский. Помню, как при мне даже осадили одного не в меру ретивого корреспондента из Тернополя, начавшего поднимать языковой вопрос: есть заложенный разработчиками язык управления и другого языка столь серьёзное оборудование не понимает", — рассказал Александр Дмитриевский. По мнению Вячеслава Теркулова, языковое сознание нельзя полностью разрушить. «Никогда не было такого, чтобы языковое сознание разрушалось окончательно. И это тоже закон социолингвистики. Всегда будут в обществе достаточно мощные подводные течения, которые станут этому противиться. Есть опыт других стран, например Бельгии, где долгое время один язык подавлял другой до такой степени, что это приводило к катастрофам. Не социальным, а техническим. Были случаи, когда авиационный диспетчер отказывался работать с пилотом на его родном, например фламандском, языке. Чуть не развалилась в свое время Канада. В Канаде долго боролись за предоставление французскому языку статуса государственного. Это касалось в основном провинции Квебек, и в 70-е годы этот закон о статусе французского государственного языка Канада получила. Уже после этого был проведен референдум по отделению Квебека. Решение принималось простым большинством голосов. И там буквально несколько процентов голосов предопределило победу тех, кто выступил за сохранение Квебека в составе Канады. А вот представьте, что было бы, если бы до этого референдума не был принят закон о французском языке? Когда говорят, что проблема языков и языковых меньшинств проблема десятая, — это глупости. Дело в том, что язык формирует ментальность человека. При переходе с одного языка на другой происходит деформация ментальности. Мы не осознаем этого, но мы этому противодействуем. Если начнется насильственная трансформация ментальности русскоязычных граждан Украины, я думаю, что это приведет к деформации ментальности и, как следствие, к различным социальным коллапсам и потрясениям", — убежден Теркулов. В своих взглядах на судьбу украинского языка в ЛДНР эксперты разошлись во мнениях. Отвечая на вопрос о том, как чувствует себя украинский язык на территории народных республик Донбасса, Александр Дмитриевский отметил, что он естественным образом выходит из употребления. «Как может себя чувствовать то, что много лет насаждалось в приказном порядке, а потом, лишившись подпитки извне, было вынуждено вернуться в своё естественное состояние? Думаю, вопрос риторический: всем понятно, что случается при отключении приборов искусственного поддержания жизни с безнадёжным пациентом в реанимации… Приведу весьма показательный пример об отношении в Донбассе к украинскому языку и украиноязычной прессе в советское время. Недавно в Госархиве ДНР мне попался протокол № 8 заседания пленума Донецкого обкома КПУ от 25 мая 1985 года, где сообщается следующий случай. Главный редактор областной украиноязычной газеты «Радянська Донеччина» в ходе пленума рассказал собравшимся, что однажды его газета разместила на своих полосах материал, подвергающий критике Краснополянский завод животноводческого машиностроения, расположенный в ныне оккупированном бандеровцами селе Красная Поляна Великоновосёлковского района. Спустя целых полгода после выхода критики в свет редакция получила письмо от руководства предприятия следующего содержания: «В связи с тем, что завод газету не выписывает, статья не обсуждалась и меры по устранению указанных недостатков не приняты…» И это при том, что, согласно свидетельству главреда, в Красной Поляне было аж целых пятнадцать подписчиков «Радянськой Донеччины». Иными словами, украиноязычную газету людям приходилось выписывать в качестве нагрузки к какому-нибудь дефицитному изданию: в советское время существовала практика, при которой подписку на