СМИ

На этой неделе я пережил пару забавных встреч. Навещали меня старые знакомцы, с которыми я давненько не виделся. Оказались они истовыми почитателями действующего президента, и, как я понял, посещали они меня в рамках исполнения его предвыборного призыва к «хождению в народ». Надобно сказать, что среди моих знакомцев сторонников Петра Алексеевича считанные единицы, но почти у каждого из них – свет Валинора в глазах; а каждый второй ощущает себя белым миссионером среди глупых дикарей-язычников и своею священной миссией понимает приведение этих недочеловеков к пониманию величия, незаменимости и уникальности своего кумира. Всякий раз, общаясь с этими миссионерами, я выслушиваю вначале сетования на плохой, неправильный народ, который упрямо не желает идти в ногу походными колоннами в светлое будущее и шарахается, сволочь, от таких мелодичных, приятных слуху щелчков кнута мудрого поводыря. А потом – подробные картины ужасного апокалипсиса, который неизбежно случится при отсутствии Отца Нации в президентском кресле. Описания эти я уже запомнил почти наизусть. Все добротно и толково сделанные нынешней властью реформы волшебным образом станут несделанными, а проводящиеся оборотятся вспять и пожрут реформаторов. С неба посыплются жабы, саранча и зелёные человечки. Самая сильная армия Европы вдруг обернётся разбегающимися тараканами. Верховная Рада превратится в тыкву, а казак Гаврилюк и сотник Парасюк – обратно в крыс. Всё мироздание, если из него выдернуть волшебный нефритовый стержень по имени Петя, немедленно вернётся в состояние первозданного Хаоса. Видимо, тексты такого рода меня уже изрядно утомили, и мне уже не удаётся в процессе их выслушивания достоверно изображать доброжелательную заинтересованность. Поэтому теперь, глядя на моё скучающее выражение лица в ответ на очередную порцию апокалиптических пророчеств, в какой-то момент собеседник начинает что-то подозревать и задаёт действительно интересный вопрос: – За что ты его так ненавидишь? В этом вопросе столько экспрессии, столько недоумения и отчаяния, что я в какой-то момент над ним всерьёз задумался. Я бы мог в ответ говорить о невыполненных предвыборных обещаниях четырнадцатого года, ради которых он стал «однотуровым», и преступлениях, которые так и не были расследованы. О свинарчуках и вятровичах, оффшорах и роттердамах. О средневековых политических лозунгах, о преследовании журналистов и травле оппозиции. О языковой дискриминации и вмешательстве в религиозные дела. Мог бы, но не буду. Потому что всё это, конечно, важно, но не это для меня главное; основная же причина неприязни – иная, и теперь я понял, в чём именно она заключается. И если очередные миссионеры – свидетели Петра Алексеевича – вновь постучатся в дверь и зададут мне этот вопрос, я смогу ответить на него честно и точно: – Я ненавижу этого человека за то, что он с вами сделал. С вашими мозгами. С вашей психикой. С вашими душами. По сравнению с этим преступлением, все эти свинарчуки, оффшоры и роттердамы – детские шалости. Борис Яворский