СМИ

Действительно ли, как утверждает Росстат, почти четверть населения России не имеет доступа к канализации? И почему канализационные сети не только не обновляются, но даже еще больше приходят в упадок? При попытке ответить на эти вопросы несложно обнаружить, что ситуация с туалетами в России и лучше, и хуже, чем может показаться на первый взгляд. Регулярно публикуемые Росстатом данные о доступе граждан к базовым коммунальным удобствам неизменно вызывают шквал публикаций с примерно одинаковым посылом: в России и в XXI веке процветает чудовищная бытовая неустроенность. Как показал последний опрос, который, по сообщению Росстата, охватил 60 тысяч домохозяйств, доступ к централизованной канализации имеет только 74,3% россиян. Совсем небольшая доля населения (3,1%) пользуется индивидуальными канализационными системами, включая септики, а для 22,6% жителей (то есть, экстраполируя данные опроса на все население, более 33 млн россиян) централизованная канализация недоступна. Последний показатель складывается из двух составляющих: 16,8% пользуются системой труб в выгребные ямы, а у 5,8% система канализации отсутствует как таковая. Опрос был выполнен в рамках Комплексного исследования условий жизни населения РФ, которое проводится с 2011 года. За это время состоялось уже четыре раунда исследований; доклады по каждому из этапов каждые два года публикуются на сайте Росстата. Последний такой доклад был выложен 31 марта. Следует уточнить, что растиражированная в СМИ формулировка «22,6% россиян не имеют доступа к централизованной канализации» вовсе не означает, что ровно столько же граждан используют «туалет типа сортир» (то есть удобства на улице). Как следует из опубликованных данных, «в местах общего пользования/в отдельном строении/в дворовой постройке» туалет имеют 12,6% опрошенных, а еще 0,4% туалета не имеют вовсе. Итого, проецируя эти 13% на все население страны, 19 млн человек. Что само по себе, конечно, очень много. В целом отсутствие централизованной канализации и туалет на улице характерны прежде всего для сельской местности, а также для малых городов с количеством жителей до 50 тысяч. При этом в росстатовских таблицах прослеживается зависимость: чем крупнее населенный пункт, тем большая доля его жителей имеют доступ к централизованной канализации. ЛОС в помощь Поскольку проблемы касаются прежде всего частных домовладений, есть смысл взглянуть на статистику сдачи этого типа жилья. В прошлом году, по данным Росстата, индивидуальными застройщиками было введено в эксплуатацию 232,2 тысячи жилых домов общей площадью 32,5 млн кв. метров, или 43,1% всего жилья, построенного в стране. В некоторых регионах – Республике Алтай, Чечне, Белгородской области и Еврейской автономной области – доля индивидуального жилья колебалась в диапазоне 85–92%, а в Магаданской области 100% построенного в прошлом году жилья было индивидуальным. Можно предположить, что все это жилье априори имеет подключение к централизованной канализации. Однако видеть в этом элемент безнадежной архаики вряд ли стоит, учитывая богатейший выбор вариантов локальных очистных сооружений, причем не только индивидуальных, но и рассчитанных на небольшие населенные пункты. Так что зафиксированная Росстатом доля этого сегмента в 3,1%, скорее всего, занижена. По данным компании «Топол-Эко» (одного из ведущих в России производителей автономных канализаций, работающих по аэрационному принципу), за весь период деятельности ею было реализовано более 185 тысяч изделий, а количество пользователей превысило два миллиона человек. И это – только одна из десятков компаний, работающих на российском рынке ЛОС (в обиходе более распространено слово «септик»). Стоимость таких систем для частного домовладения начинается примерно от 70 тысяч рублей, если речь идет о продукции с известными брендами типа «Топас», «Тверь» и др., но есть и более дешевые предложения от мелких производителей. Как отмечает компания «Флотенк», еще один лидер российского рынка ЛОС, первоначально основной объем предложения на нем составляли системы зарубежного производства. Но некоторые российские компании успешно освоили выпуск продукции, которая не только ничем не уступает, а по многим параметрам превосходит импортные аналоги. Падение рубля и вовсе дало шанс для ускоренного развития отечественным предприятиям-производителям. Уже в 2017 году газета «Деловой Петербург» отмечала, что региональный рынок локальных очистных сооружений вырос на 20%, до отметки около 850–900 млн рублей, и еще далек от насыщения с учетом большого количества строящегося загородного жилья. «Рынок септиков в России растет, но его объем оценить очень сложно, – констатирует пресс-секретарь Российской ассоциации водоотведения и водоснабжения Роман Ступаченко. – На данный момент в нем присутствуют два основных сегмента. Первый – самоочищающиеся септики, второй – старые системы, которые требуют откачки. Второй сегмент можно как-то количественно оценить, поскольку откачку производят специальные компании на основании договоров с водоканалами, затем эти компании должны доставлять продукты откачки в водоканал. Но есть еще значительный нелегальный сегмент откачки, оценить который не представляется возможным». Водоканалы с дырой в кармане Но что происходит с региональными системами водоотведения - той самой местной централизованной канализацией? По словам Романа Ступаченко, доля домохозяйств, обеспеченных централизованной канализацией, в большинстве случаев зависит от экономической целесообразности. Чем меньше населенный пункт, тем дороже обслуживание коммунальных систем (в действие вступает принцип экономии от масштаба). Отсутствие в том или ином селе централизованной канализации часто объясняется тем, что создавать ее невыгодно – платежи за нее лягут большим бременем на население. «Отрасль водоснабжения и водоотведения в России регулируется государством с помощью устанавливаемых тарифов: стоимость одного литра питьевой воды составляет в среднем по стране почти три копейки, а очистка того же количества сточной воды – почти две с половиной копейки (сегодня это самые дешевые услуги в коммунальной платежке). Этих средств не хватает на развитие предприятий и соответствующей инфраструктуры. В итоге более 60% водоканалов убыточны. При этом инфраструктура водоканалов в целом по стране изношена на более чем 60%», – отмечает эксперт. Особенностью даже крупных централизованных систем канализации является их неизбежно локальный характер – в отличие, для сравнения, от электросетей, которые связывают потребителей с объектами энергогенерации, находящимися за сотни и даже тысячи километров. Поэтому в водном хозяйстве в принципе нет таких федеральных структур, как холдинг «Россети». Водоканалы в России привязаны к муниципальным образованиям, имеющим, как правило, весьма скудные бюджеты. И канализация оказывается для мэров и глав поселений далеко не первым приоритетом – есть еще благоустройство, детсады и многое другое. «Ни о какой системной бюджетной поддержке модернизации систем водоотведения (канализации) речи не идет», – говорит Роман Ступаченко. В свое время обсуждалась идея создания единого оператора, который брал бы в управление водоканалы в разных частях страны, но проект реализован не был. Большие надежды возлагались и на развитие механизмов государственно-частного партнерства в сфере водоснабжения и водоотведения на базе федерального закона о концессии, принятого еще в 2005 году. Однако нельзя сказать, что они дали однозначно положительные результаты. В ряде регионов, которые стали внедрять у себя концессии, громкие проекты обернулись скандалами. В частности, фигурантом одного из наиболее громких уголовных дел стал бывший замминистра энергетики РФ и один из акционеров «Ростовводоканала» Станислав Светлицкий, которого обвинили в хищении 1,1 млрд рублей при реализации проекта строительства завода по сжиганию илового осадка очистных сооружений в Ростове-на-Дону. В Саратове попытка передачи в концессию местного водоканала повлекла за собой многочисленные суды. В Орловской области в конце 2017 года власти прислушались к позиции профсоюзов и отказались от сдачи водопроводного хозяйства в концессию. «Такие проекты оказались сложно реализуемыми, так как возвращать вложения из тарифа, который не покрывает всех затрат, оказалось невозможным, – отмечает Ступаченко. – Помимо этого, в России, в отличие от Европы и США, в сфере водоснабжения и водоотведения не разделяются операторская и инвестиционная деятельность: оператор должен и хорошо управлять водоканалом, и инвестировать средства. В действительности же это два разных направления бизнеса: кто-то умеет хорошо управлять и имеет соответствующие компетенции, но не обладает собственными финансовыми средствами, и наоборот. За счет качественного менеджмента и управления можно действительно выйти на хорошую рентабельность, но только в случае нового предприятия, что является скорее исключением из общей картины. Типовой же пример – водоканал с «убитым» оборудованием и инфраструктурой, который даже хороший управленец не сможет сделать прибыльным без вложения денег». Николай Проценко