СМИ

Автор книги о теории власти пытается применить свою теорию к современным событиям и людям Это интервью должно было бы появиться гораздо раньше, ещё весной 2016 года, когда в издательстве «Рипол классик» вышла книга Михаила Хазина и Сергея Щеглова «Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите». За прошедшие неполных два года книга многократно переиздавалась и мгновенно раскупалась. Если первый тираж составил немаленькие для нашего времени 4 тыс. экземпляров, то сейчас суммарный тираж переизданий перевалил за 30 тыс. и «Лестница…» всё ещё является бестселлером, ежемесячно допечатывается около 500 экземпляров. Между тем история власти и мировых элит на месте не стоит, за почти два года многое изменилось, и вот мы наконец готовы обсудить всё это с автором книги, который — вот сюрприз! — живёт и работает в Перми. Как сказано в «Википедии», Сергей Щеглов — российский писатель-фантаст. В период расцвета «Живого журнала» он был одним из топ-блогеров, но называть его просто блогером или даже просто писателем явно недостаточно. Он — обладатель множества талантов и компетенций. Кроме прочего, он некоторое время трудился в качестве финансового аналитика-обозревателя в журнале «Компаньон magazine». «Лестница в небо» — пока что самое известное творение. Поскольку мы знакомы с интервьюируемым со студенческих лет, читатели не должны удивляться, что общение происходило в не самом формальном стиле. Юлия Баталина: — Сначала разберёмся, кто ты по профессии… Сергей Щеглов: — Я — человек будущего. Помнишь, был такой в «Азазеле» Акунина? Оказался злодеем и заговорщиком. Но на самом деле человек будущего — это профессионал без постоянной профессии: профессия меняется в зависимости от задачи. Система образования должна готовиться к тому, что придётся постоянно переучивать людей, потому что задачи будут меняться часто. Что касается меня, то я никогда не стремился заниматься чем-то одним. В 2010 году я заново переучился на программиста (уже занимался этим в конце 1980-х годов), этим теперь и зарабатываю. — Как вы познакомились с Хазиным? — Во всём виноват интернет. В 2003-м Хазин создал свой сайт Worldcrisis.ru. Я тогда работал коммерческим директором в компании по продаже стройматериалов, делать было особенно нечего, я постоянно зависал на форумах, стал с ним переписываться. Хазин уже тогда был звездой поп-экономики, вестником приближающегося кризиса, и ему на радость в 2007 году этот кризис таки случился. Когда Хазин заехал в Пермь, мы пересеклись, стали общаться. Он мне прислал свою краткую — на 10 страницах примерно — инструкцию о том, как сделать карьеру, с примечанием: «Ты у нас писатель, давай сделаем из этого книгу». — Как вы писали вдвоём, ты — в Перми, он — в Москве? — Я начал писать, скидывать ему фрагменты, он возвращал со своими комментариями. Начали мы в ноябре 2012-го, написание заняло три года. — Так кто же написал «Лестницу в небо»? — Текст полностью мой. — А в чём роль Хазина? — О, его роль огромная, начиная с замысла и основной идеи и заканчивая переговорами с издательством и продвижением. Он брал интервью, приводил примеры из актуальной российской политики — то, чего не было в открытых источниках. Открытыми источниками — историческими, корпоративными, научными исследованиями — занимался я. Это был огромный объём работы, за которую я сам, без мотивации ни за что бы не взялся. Он мотивировал. В общем, это нормальное соавторство — без каждого из нас книги не было бы. — В чём заключается основная идея книги? — Вводится новая категория — «властная группировка». Если в марксизме движущей силой истории является класс, в буржуазной политэкономии — личность, общественные институции, технологии, то мы говорим, что движущая сила — властные группировки, неформальные, но контролирующие развитие событий. Как выражается Хазин, «тут пахнет нетленкой». — После прочтения «Лестницы…» остаётся очень неприятное ощущение, что для успешного продвижения в любой сфере не так важны личные качества человека — талант, душевная широта, мораль, — как умение найти себе правильного хозяина и стать его вассалом… — Более того: личные качества только мешают встраиваться во властную группировку, делать карьеру. У нас в книге этого даже меньше, чем в жизни. Во власти личность сама по себе — ничто, она имеет значение только в составе группировки. Это касается и лидеров: они сами по себе не важны, только вместе с группировкой. Таков парадокс власти: интеллектуал не может править, он может только, например, накидать идей и сгинуть в тюрьме. — Читая СМИ, пишущие о грязных скандалах в российской элите — то из Куршевеля выдворят олигарха с проститутками, то на служебной яхте застукают с ними же, — становится тревожно за Россию: что ж это за элита такая убогая? На что они свою жизнь тратят? Закономерно ли это с точки зрения теории власти? — Это совершенно не связано с Россией: элита всего мира такая и другой быть не может. Отбор в элиту осуществляется не по интеллектуальным формам деятельности. Это тупая, нудная, изматывающая работа. Представь себе лесоруба, который 10 часов подряд валит лес. Что, у него останется много сил на интеллектуальные развлечения? Если ему дадут классных девочек и яхту, он будет очень доволен… Как сказал один мой приятель-психиатр, «скучно бывает солдату в окопе во время обстрела». Это системное качество власти, а не несчастное качество нашей российской элиты. Именно оно делает все властные группировки обречёнными: они живут одно поколение, их дети уже едва мычать могут. Это не наше открытие, основоположник теории элит Вильфредо Парето сказал: «История — кладбище аристократий». — Можно ли, руководствуясь вашей книгой, преуспеть во власти, сделать карьеру? — «Лестница» не может широко использоваться как учебное пособие, потому что слишком сложно написана, в ней слишком много теории. Учиться по ней построению карьеры — всё равно что учиться зарабатывать по «Капиталу» Маркса. Однако чем больше человек в теме, чем больше у него практического опыта, тем больше ему нравится эта книга. Тем, кто уже начал работу во властной группировке, «Лестница…» к прочтению обязательна. Она даёт другой взгляд — не изнутри власти, а снаружи. Вся московская элита её уже прочитала. В этом году Хазин хочет разработать практические семинары по теории власти, я сейчас как раз готовлю программу этого курса. — Кто же всё-таки правит миром? — Группировки, которые себя не афишируют. Действующие мировые лидеры — это что-то вроде гендиректоров крупных корпораций. Они работают лицом, дают интервью, а истинный хозяин всегда в тени. Владельцы больших инвестиционных фондов неизвестны, хвостов не найти. «Миром правят Ротшильды» — это на каждом заборе написано, значит, правдой быть не может. — А тебе не кажется, что ваша книга подогревает конспирологический психоз, теории заговоров? — Наоборот, она разрушает конспирологию с обратной стороны — показывает, как всё сложно устроено. Слишком сложно, чтобы предположить, что это могут быть масоны, евреи или рабочий класс. — Можно ли применить вашу с Хазиным теорию к современной российской реальности? — Можно попробовать, но для того, чтобы получить реальную картину, нужно обладать всей полнотой информации, а для этого нужно постоянно её мониторить, потому что элиты часто меняются. Сейчас всей полноты картины нет не только у меня, но и у Хазина, а чтобы её восстановить, надо потратить немало времени. — Тем не менее как выглядят нынешние президентские выборы с точки зрения «Лестницы в небо?» — Какие ещё выборы? У нас монархия! Это наш культурный стереотип: должен быть один главный. Поэтому к демократии, к честным выборам наше население относится с недоверием: какие такие честные выборы, в них ведь и проиграть можно. Наши выборы — это форма плебисцита, замер уровня всенародной поддержки. — Но ведь несменяемость власти грозит её деградацией, разве нет? — Деградация элиты опасна, только когда есть контрэлита, менее деградировавшая, а если её нет, можно деградировать на здоровье. Политическая деятельность в условиях монархии возможна только в направлении повышения статуса в глазах первого лица, а эта борьба идёт не в открытую, а на аппаратном уровне. То, что происходит в открытом информационном пространстве, — формальность. Очень ярко это видно на примере Грудинина: срочно подыскали подходящего персонажа, срочно приняли в партию… — А Навальный? Он тоже кремлёвский бот? — Навальный, конечно, сложнее. Тут у нас с Хазиным разногласия. Хазин его считает цепным псом семьи Ельциных, а по-моему, Навальный — это Ельцин образца 1980-х годов, то есть запасной кандидат на тот случай, если придётся сносить действующую власть полностью. Реальная власть всегда должна иметь возможность смены режима, у неё всегда есть запасной кандидат. Так много лет держали Манделу, Хомейни. Видные оппозиционеры, они находились на скамейке запасных, их жизни ничто не угрожало, была команда не трогать. Как написано у Михаила Зыгаря в книге «Вся кремлёвская рать», не трогать Навального — личное указание Путина. Можно, конечно, в качестве эффективной меры для усмирения народа перекрыть где-нибудь водопровод. Народ сразу забудет про волнения и займётся поиском воды, однако через пару дней начнутся проблемы у самой власти — без воды плохо всем. Так вот, Навальный — это водопровод. — Стало быть, например, Немцов в качестве запасного кандидата не устроил реальную власть, и… — Немцов, разумеется, никого не устраивал: слишком богатый, слишком умный, слишком «мажористый». Запасной кандидат должен быть чем-то средним между Удальцовым и Навальным. Пока что последний выигрывает кастинг на должность запасного кандидата. — Традиционный завершающий вопрос: «Ваши творческие планы…» — Ой, это полная катастрофа. «Лестница в небо» написана так, как будто есть только политическая власть. Но ведь существуют и другие системы! Картина в целом более объёмная, более разветвлённая, так что надо продолжать, подключать контент-анализ социальных сетей, искать ссылки на скрытые источники. Научная теория должна быть математически выверена. Должна быть абсолютно точная, полностью