СМИ

15 октября 2017 года Сооронбай Жээнбеков выиграл выборы и стал пятым президентом Киргизии. И при этом первым президентом страны, пришедшим к власти конституционно, не считая краткого временного правления Розы Отунбаевой. Приближается первый юбилей Жээнбекова на посту президента — 100 дней. В мировой политике это считается важным рубежом, дающим представление о стиле и возможностях политического лидера. О том, с чем подходит к этой дате новый президент Киргизии, с «NOVOSTI-DNY.Ru» поделился оппозиционный киргизский политик, бывший депутат парламента Равшан Жээнбеков. Что успел сделать на посту президента Сооронбай Жээнбеков, о чем успел заявить? Я поделюсь своими наблюдениями. Как президент, как личность Сооронбай Жээенбеков ведет себя достаточно адекватно. В республике нового президента невольно сравнивают с предыдущим Алмазбеком Атамбаевым, который запомнился резкими заявлениями. Как публичная фигура Жээнбеков достаточно сдержан, лишнего слова от него никогда не услышишь, а лишнего движения не увидишь. Поэтому в обществе в целом и в оппозиции в частности Жээнбеков воспринимается положительно. Но если оценить его профессиональные качества и подвести итог первым 100 дням, то успехов нет. 100 дней — это важно. В мировой практике, если президент или премьер-министр за 100 дней не заложили основу своей будущей работы, то обычно, от таких руководителей многого не ожидают. И в этом ключе, Жээнбеков себя не проявил как руководитель страны. За это время не произошло в стране никаких важных изменений, начинаний, не звучали даже важные реформаторские заявления. Поэтому говорить об экономическом развитии страны, улучшении социальной ситуации, укрепления положения Киргизии на международной арене пока не приходится. Однако после прихода к власти Жээнбеков «разрулил» ситуацию с Казахстаном. Что делается сегодня для того, чтобы впредь подобный кризис не повторился? Многие люди, представители власти, лояльные эксперты могут говорить, что Жээнбеков разрешил кризис с Казахстаном или улучшил отношения с Узбекистаном — ведь и с Ташкентом у Киргизии были серьезные проблемы и негативные отношения. Но многие понимают, что в этих вопросах это не столько заслуга Жээнебкова, сколько узбекского лидера Шавката Мирзиёева, который захотел иметь с Киргизией партнерские отношения и развивать торгово-экономическое сотрудничество. Это больше в интересах Узбекистана. Аналогичная ситуация с Казахстаном. Первым примирительный жест сделал президент Нурсултан Назарбаев. Во время саммита СНГ в Москве он пошел на переговоры с киргизской делегацией. Он пригласил Жээнбекова с официальным визитом в Астану. Поэтому говорить, что Жээнбеков разрулил ситуацию и с Узбекистаном и Казахстаном и приписывать заслугу нашей власти, я бы не стал. В Госдепартаменте США выразили надежду на развитие диалога с Киргизией и с ее новым президентом. В частности, об этом 12 января заявила первый заместитель помощника госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Эли Уэллс. Какие перспективы вы видите для Киргизии в этом направлении? Как человек, знающий природу киргизской власти, ее психологию и зависимость, я бы сказал, что самостоятельно, не согласовав свои действия с Кремлем, новый президент, как и предыдущий, не в состоянии будет сделать какие-то шаги, направленные на улучшение отношений нашей страны с США или Евросоюзом. Киргизская политика зависит от Кремля и лично от президента Владимира Путина. Госдеп США сделал такое заявление, а реальных шагов, реальных действий не будет. И проведения реальной внешней политики Киргизией я не ожидаю. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во время встречи с президентом США Доналдом Трампом заявил, что он представляет весь регион и надеется на активизацию отношений с США в формате «С5 1». У Киргизии есть проекты в рамках этого формата? У Киргизии экономических проектов, которые могли бы заинтересовать крупные транснациональные компании США или Европы, практически нет. У Казахстана есть нефть, металл, уран и другие ресурсы. Есть они у Узбекистана и Туркменистана. Эти государства могут экономически интересовать США. Киргизия была интересна как страна, которая запустила демократические процессы, сформировала сильное гражданское общество, имеет более-менее свободные СМИ. Но сегодня и на этом направлении мы несем потери. Что же касается заявлений Назарбаева от имени Центральной Азии, то это нормально, потому как он стал аксакалом Центральной Азии, он посылает определенные сигналы мировому сообществу и другим центральноазиатским президентам о необходимости взаимодействия с США и Европой и освобождения от слишком плотной опеки Кремля. Сейчас наметился новый тренд на вовлечение Афганистана в центральноазиатский регион, с тем, чтобы развивать с этой страной торгово-экономическое сотрудничество. На подходе реализация проекта CASA-1000 по переброске электроэнергии из Киргизии и Таджикистана в Афганистан, Пакистан и Индию. Что еще может Киргизия предложить, кроме электричества? Сегодня Киргизия не может обеспечить даже себя электроэнергией, а не то чтобы поставлять ее в другие страны. Бизнес-потребности растут, но они не совпадают с нашими возможностями. Киргизия производит всего около 11–12 млрд кВт., а нам нужно около 18–20 мрлд кВт в соответствии с требованиями экономики и бизнеса. У Киргизии электроэнергии внутри не хватает. В таком смысле этот проект для Киргизии несостоятельный. Кроме этого, любой проект, который хотела бы реализовать та или иная стран Центральной Азии, будь то строительство дороги или тот же CASA-1000, без согласования с Москвой реализован быть не может. Таковы реалии. В феврале состоится съезд правящей Социал-демократической партии Киргизии (СДПК), на котором будет избран председатель партии. Кончено им станет экс-президент Алмазбек Атамбаев. Есть ли дальнейшие сценарии возвращения Атамбаева во власть? Алмазбек Атамбаев, возможно, захочет вернуться во власть, либо контролировать власть. И вероятность этого высокая. У него достаточно для этого рычагов влияния. Это и полностью верные ему силовые структуры, правительство, судебная власть, парламент. Но я считаю, что этим он допустит серьезную ошибку и перечеркнет политическое будущее. Я вижу для него один выход — вернуться в оппозицию. Для него это было бы спасением, обеспечением безопасности и политического будущего. Центральноазиатская редакция «NOVOSTI-DNY.Ru»