СМИ

Она пишет в Варшавском университете диссертацию об украинских художницах-эмигрантках и руководит художественной галереей в Украинском доме. Юлия много путешествует: недавно вернулась из Бирмы, а сейчас в рамках стипендиальной программы отправилась в Испанию. Она успела найти среди поляков друзей, но, прожив в Польше пять лет, решила, что больше не выдержит, и начала паковать чемоданы.

Большинство украинских мигрантов устраиваются в Польше на работу, не требующую высокой квалификации, однако в последнее время сюда стало приезжать все больше специалистов (компьютерщиков, врачей, инженеров) и студентов. За последние пять лет число последних увеличилось с 10 тысяч до почти 40 тысяч. Относительно новая группа — это женщины с хорошим образованием, которые переезжают с мужьями и детьми. Многие отказываются от хорошей работы и карьеры на Украине ради своих супругов и лучшего будущего для детей.

Для них при Украинском доме, работающем в Варшаве вот уже пять лет, был создан Клуб украинских женщин. Расположен он символично: рядом с Музеем истории польских евреев. Там проходят культурные мероприятия, оказывается юридическая помощь. Встречи Клуба обычно устраивают в воскресенье. Его участницы проводят время разнообразно: одна дает бесплатные уроки английского, другая — консультации по правильному питанию, третья хорошо разбирается в социальных сетях и помогает соотечественницам искать работу при помощи сети «Линкедин». Также в программе бывают кулинарные занятия.

В Клуб ходит тридцатипятилетняя Аня (имя изменено), которая была на Украине юристом и мечтала стать судьей. Она жила в северо-восточной части страны, но российское нападение на Донбасс осложнило экономическую ситуацию в регионе. Пострадала в том числе семья Ани. Польские корни ее мужа позволяли ему проще оформить документы, так что он решил на какое-то время поехать работать в Польшу. В Варшаве, как многие другие украинцы, он устроился на стройку.

Похоронить мечты

Когда Аня с десятилетним сыном впервые выбралась к нему в Варшаву, один мужчина обратил внимание на способности мальчика и пригласил его сначала в спортивный лагерь, а потом в футбольную школу. Нужно было переезжать. «Прежде чем принять решение, я проплакала два месяца. Для сына это был шанс, но мне пришлось бы отказаться от всех своих планов», — рассказывает женщина. Первые полгода в Варшаве оказались невеселыми. Аня не владела польским, у нее не было ни знакомых, ни разрешения на работу. «На Украине я обрела определенную позицию, ко мне проявляли уважение, обращались по имени-отчеству, передо мной открывали двери, а здесь я могла максимум рассчитывать на работу уборщицей, а при этом не была способна сказать ни слова», — объясняет Аня. Некоторое время она каждый день собирала чемодан, но когда сын возвращался из школы, снова распаковывала вещи, но в итоге решила приложить все усилия, чтобы приспособиться к новым условиям. Еще не зная польского, она записалась на постдипломную программу юридического профиля и пошла работать в магазин модной одежды. Сначала она общалась с клиентами при помощи жестов, но быстро освоила язык. Через два года Аня закончила обучение с хорошими оценками и решила вернуться к своей бывшей профессии, сдав экзамен на получение статуса адвоката. Ее взяли в одно варшавское адвокатское бюро, однако долго она там не продержалась. «Атмосфера была тяжелой. Мне пришлось опять устроиться в магазин, но я не сдаюсь: продолжаю рассылать резюме, посещаю собеседования, прохожу бесплатную стажировку в юридической компании. Одновременно я стараюсь получить адвокатскую лицензию на Украине, хотя не знаю, даст ли этот документ мне что-то в Польше. В Познани есть одна женщина-адвокат с Украины, которая стала членом Окружной адвокатской палаты. Меня очень вдохновляет ее пример», — рассказывает моя собеседница.

Наталье, как и Ане, 35 лет, она переехала в Польшу несколько лет назад вслед за мужем. В Харькове они владели бюро переводов: Наталья занималась бумажной работой, а ее супруг переводил. Когда началась война, они переехали в Варшаву, где муж продолжал заниматься тем же, что и раньше, заказов у него было много. Вскоре у пары родился ребенок, так что Наталья не могла сама выйти на работу и быстро выучить язык. Потом брак начал трещать по швам.

«Здесь, к сожалению, все нужно начинать с чистого листа, — рассказывает женщина. — Я уже год рассылаю всюду свое резюме, меня приглашают на собеседования, но пока результата нет. В возвращении на Украину смысла я не вижу: дочь ходит в местный детский сад, кроме того, я хочу, чтобы она встречалась с отцом».

За мужем в Польшу приехала и Оксана из Львова, мать двоих детей. «Мне пришлось бросить все, что у меня было на Украине. Я закрыла фирму, которую развивала с нуля. Здесь мне гораздо сложнее, я чувствую себя неуверенно, не знаю, что делать со своей жизнью».

Опытный тренер личностного роста Ивона Чихович (Iwona Cichowicz), которая сотрудничает с Клубом украинских женщин, уверена, что основная проблема связана с эмоциями. «В Польше у этих женщин падает самооценка, они стыдятся своего акцента. Когда они сталкиваются с неуважением или несправедливым отношением, они, не зная собственных прав и не умея себя защитить, теряют надежду на то, что смогут преуспеть в Польше», — говорит она.

Стеклянный потолок для амбициозных

Уже получившая в Польше известность тридцатидвухлетняя журналистка и комментатор украинской политики Елена Бабакова поступила в аспирантуру Польской академии наук больше десяти лет назад. Сейчас она не только говорит на прекрасном польском языке, но и сыплет метафорами, примерами, статистическими данными. Неудивительно, что ее регулярно приглашают в польские радио- и телепрограммы. Сначала Елена получила работу в «Зарубежной службе Польского радио», но спустя несколько лет стала фрилансером. «Жизнь в Польше не была для меня самоцелью, я рассматривала предложения о работе как в Киеве, так и в Варшаве, хотя выбор становится сделать все сложнее, потому что я обросла знакомыми и связями. Как очень быстро выяснилось, польский мужчина, даже если он обладает широкими взглядами, скорее, не готов менять место своего проживания ради женщины», — рассказывает она.

В целом в эмиграции человека подстерегает одиночество. Остается полагаться только на свои силы и самостоятельно находить выход из любых ситуаций. Даже если завязываются какие-то контакты, они остаются весьма поверхностными. На Украине дружбу цементируют невзгоды и бедность. Когда знакомые видят, что дела у тебя идут хорошо, они завидуют, но когда у тебя проблемы, они сделают все возможное, чтобы помочь. В Польше все наоборот: тебя любят, пока тебе сопутствует удача, но в сложный момент на окружающих рассчитывать не стоит.

Елена добавляет, что происхождение в польском обществе имеет огромное значение: «На меня смотрят в первую очередь как на украинку. А украинка — это человек, занимающий последнее место в очереди на повышение, получающий более низкую зарплату и нередко сталкивающийся с грубым отношением со стороны работодателя, который гораздо меньше вкладывается в контакты с мигрантом, чем со своим соотечественником. Я также не могу смириться с таким принципом, что украинцы могут здесь работать, жить, создавать семьи, но им не позволяется высказываться на тему политики. Почему, живя здесь и связывая свое будущее с Польшей, мы не можем комментировать политические события?»

Елена уже вышла в Польше на определенный уровень, но сомневается в том, что сможет пробиться дальше: «Чтобы держать нос над водой, мне приходится забыть об отпуске, отдыхе, спокойствии. В 20 лет я могла постоянно вести борьбу, но мне все сложнее этим заниматься. Я не могу позволить себе сбавить обороты, хотя уже ужасно устала. Больше всего меня мучает даже не ксенофобия или консерватизм польского общества, а дикий капитализм как в материальной, так и в эмоциональной сфере. К людям здесь часто относятся, как к продукту, а отношения работают по принципу „Убер итс": если тебе не нравится, что тебе привезли, в следующий раз заказываешь в другом месте. Никакой стабильности или обязательств. Хроническая усталость и отчаяние — постоянные спутники одиноких девушек, которым не удалось найти здесь партнеров».

Ровесница Елены Катерина Березовская, которая последние пять лет работала помощницей европарламентария Михала Бони (Michal Boni), разделяет это мнение. Она отмечает, что поляки, с которыми она знакома, готовы разговаривать с ней только на нейтральные темы: «Мне недостает эмоционального контакта с людьми. Отношения строятся на практической основе. Мужчина никогда не станет добиваться женщины, не предпримет никаких усилий, чтобы ей понравиться. Поляки пассивны и практически безразличны: если не ты, найду кого-то еще».

Катя выглядит очень сильным, организованным и дисциплинированным человеком, она никогда не опаздывает и не устает от туфель на высоком каблуке. «До переезда в Польшу я часто ездила в командировки, но никогда не жила за границей. Мне хотелось посмотреть, какова она эта Европа, которую все так расхваливают, и куда все так мечтают попасть», — рассказывает Катя. За ее плечами — многолетняя карьера в Обществе Красного Креста Украины, где она начала работать в 16 лет. В 27 она переехала в Варшаву. Сюрпризом стало то, что все придется начинать с нуля. Не помогли ни опыт, ни знание иностранных языков: наоборот, многие работодатели считали слишком высокую квалификацию минусом. Что было нужно, так это польский язык, который Кате пришлось выучить за несколько месяцев. «Я, как, наверное, каждая эмигрантка, впала в депрессию. Был такой момент, что я три дня не выходила из дома, и за это время никто мне даже не позвонил. Тогда я поняла, что я на самом деле одна, а круг друзей мне придется выстраивать заново».

Это Европа

Работа у европарламентария стала началом нового этапа: Катя восхищалась Польшей и чувствовала себя успешной в профессиональном плане. Между тем она до сих пор считает, что украинское происхождение в польских условиях, скорее, мешает, чем помогает: «Когда ищешь в Польше работу, важно иметь личные контакты, что значительно осложняет ситуацию для иностранцев. Сейчас я думаю, что делать дальше, рассматривая возможности в Варшаве, Киеве или где-то на Западе. Хотя я заметила, что слишком сильно изменилась, чтобы возвращаться. В Польше меня ничто не держит, у меня нет близких друзей, семьи. Я не нашла человека, который мог бы меня по-настоящему понять и поддержать. Будущего я, тем не менее, не боюсь: в Польше я научилась быть менее эмоциональной, здесь это нужно».

Дарья Терещенко начала учить польский и активно готовиться к учебе в Кракове за два года до приезда в Польшу. Однако смена места жительства оказалась нелегким испытанием и для нее. Она была одна, не могла рассчитывать на помощь семьи и не знала даже, как вести себя, когда сотрудница деканата отпускала в ее адрес оскорбительные комментарии с националистическим подтекстом. «Взросление в Польше — это была настоящая школа жизни. В начале своего пути молодой человек не знает себя, своих границ и прав, не умеет защищаться. Мои ровесники в Запорожье могли полагаться на родителей, росли в рамках определенной системы, которая, словно река, несла их вперед. Моя жизнь в Польше напоминала, скорее, безбрежный водоем», — рассказывает Дарья. Сейчас ей 24 года, она работает бренд-менеджером в корпорации и не собирается возвращаться на родину, считая, что вложила слишком много сил в переезд. Она уверена в себе и хочет развиваться дальше. Уже в школьные годы Дарье казалось, что та среда, в которой она выросла, не позволит ей полностью развить свой потенциал: «Я попала в элитарный лицей, но чувствовала себя другой. У моих одноклассников не было особых амбиций. Тогда я сказала себе, что мне нужно поехать учиться за границу. Переезд в Польшу стал „перезагрузкой", импульсом к перестройке сознания».

Дарья уже привыкла и приспособилась к польской жизни, научилась использовать собственные возможности. «К сожалению, я до сих пор слышу язвительные замечания, которые начинаются со слов: „В цивилизованном мире"… Это унизительно. Я не понимаю, почему поляки забывают о собственном эмигрантском опыте. Ведь они тоже сталкиваются со сложностями за границей, испытывают проблемы с английским в Великобритании или США, а некоторым вообще не удается выучить иностранный язык. Украинцы очень стараются, но часто встречаются с неуважительным и недружелюбным отношением».

Дозвониться до Юлии Лащук нелегко. В конце концов мне это удается.

— Привет, Юля, ты уже вернулась из Испании? Какие планы?

— Я больше не живу в Польше.

— Как это?

— Сейчас я в Италии, меня пригласили в Неаполитанский университет, и я сразу же согласилась.

— Ты едешь сейчас в автобусе?

— Да. Представь себе, я могу сколько угодно говорить по-украински, и никто не обратит на меня внимания.