© CC0 / Public Domain, В связи с восьмидесятилетней годовщиной подписания пакта Молотова-Риббентропа колумнист «Таймс» Эдвард Лукас решил еще раз «проговорить» западную точку зрения на это событие. Оказывается, по его мнению, Запад, хотя и допускал непростительные ошибки, как это было, например, c Мюнхенским соглашением, которое разрешало Гитлеру разделить Чехословакию, делал это лишь с «благородной целью» — избежать войны.
Тот твит, который Садик Хан (Sadiq Khan, мэр Лондона, британский политик-лейборист иранского происхождения, — прим. ред.) опубликовал в пятницу, 23 августа, в годовщину подписания пакта Молотова-Риббентропа, показался мне довольно нейтральным. 23 августа 1939 года необходимо запомнить как день позора в европейской истории, когда министры иностранных дел гитлеровской Германии и сталинского Советского Союза тайно поделили Центральную и Восточную Европу.
Действительно, довоенная дипломатия этих двух стран, а также их внутренняя политика и экономическая структура не были идеальными. Однако ничто не может сравниться с тем ужасом, который оккупанты принесли в Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и на территорию современной Молдавии: массовые убийства (евреев и не только), депортации, уничтожение национальной культуры и общественных институтов и многое другое. Коллаборационизм, как вынужденный, так и добровольный, еще больше усугублял ситуацию, потому что люди начинали видеть врагов в собственных соседях. Тогда было довольно легко принять нацистов за освободителей от советской власти — и наоборот. (Как пишет историк Роберт Джеллатели (Robert Gellately), некоторые евреи из оккупированной советскими войсками Польши бежали в ту часть страны, которую контролировали нацисты, будучи убежденными, что хуже уже быть не может.)
В эпоху холодной войны годовщина подписания этого пакта служила моментом объединения эмигрантов и диссидентов. Однако во многих кругах связывать или, что еще хуже, ставить знак равенства между двумя смертоносными идеологиями было табу. Советский Союз отрицал существование секретных протоколов и оправдывал подписание пакта о ненападении с гитлеровской Германией, называя этот шаг разумным и необходимым ответом на нерешительность, которую Западная Европа проявила в отношении угрозы со стороны нацистской Германии. Многие на Западе предпочитали не рассматривать военный альянс со Сталиным слишком пристально.
В 1990 году, сразу после моего приезда в Вашингтон из все еще оккупированной Прибалтики, я сильно повздорил с Кристофером Хитченсом (Christopher Hitchens), который настаивал, что, несмотря на все его недостатки, коммунистический эксперимент оказался в сущности довольно мягким по сравнению с изначально порочным экспериментом нацистов. Я тогда сказал, что, с точки зрения жертв, которых убивали за их принадлежность к той или иной социальной прослойке, а не за их расовую принадлежность, между теми режимами не было никакой разницы.
С тех пор взгляды изменились. Сегодня 23 августа — это международный день памяти жертв нацизма и коммунизма. Тем не менее, твит мэра Лондона вызвал целую бурю протеста. Современные леваки до сих пор видят мир в черно-белых красках. Плутократия тогда и сегодня — это враг. Соответственно, ее враги — наши друзья. «Капитализм породил нацизм, а коммунизм уничтожил его», — таким был ответ американского Института прогрессивной меметики (Institute for Progressive Memetics), который описывает себя как «коллектив художников, писателей и активистов, создающих площадки, искусство и проекты для революции», — то есть это своего рода вольнодумствующие дилетанты, чьи предшественники закончили жизнь в сталинских трудовых лагерях.
Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) и полдюжины ультралевых членов парламента от Лейбористской партии, включая предшественника Хана Кена Ливингстоуна (Ken Livingstone), отметили момент краха коммунизма, случившегося в декабре 1989 года, внеочередным предложением в Палате общин, где говорилось следующее: «Единственный путь вперед для народов Советского Союза и Восточной Европы должен основываться на возврате к принципам истинной демократии и социализма рабочих, которые послужили базой и вдохновением для Октябрьской революции». Расскажите это жертвам ленинского «красного террора».
Россия, которая осудила пакт Молотова-Риббентропа в начале 1990-х годов, теперь снова его оправдывает, используя аргументы советской эпохи и обвиняя Великобританию и Францию в том, что те не смогли создать антигитлеровскую коалицию. В этом аргументе есть достаточно оснований для того, чтобы сбить самодовольство с любого. У многих попросту не было выбора, или они боялись советского режима больше нацистского. И на то у них были веские основания: в 1930-х годах от сталинского НКВД пострадало гораздо больше людей, чем от СС или Гестапо.
Меры, которые когда-то казались вполне обоснованными, в ретроспективе зачастую выглядят трагическим ошибками. Вспомните, к примеру, Мюнхенское соглашение 1938 года, которое разрешало Гитлеру разделить Чехословакию. Англо-германское морское соглашение 1935 года, о котором сейчас многие забыли, заслуживает еще большей критики. В то время, когда мы призывали другие страны противостоять перевооружению Германии, мы сами заключили с Гитлером сделку. По условиям той сделки нацистский режим получил возможность существенно увеличить потенциал своего военно-морского флота, а также полную свободу действий в Балтийском море — уход ВМС Великобритании из Балтийского моря положил конец ее присутствию там, начавшемуся в 1658 году. Это стало катастрофой для пробританских стран региона — Финляндии, стран Балтии и Польши. Лишившись нашей поддержки, они превратились в пешки в шахматной партии между Германией и Советским Союзом.
Член парламента от Лейбористской партии Сеймур Кокс (Seymour Cocks) решительно протестовал против этого шага в Палате общин. Сэр Сэмюель Хор (Samuel Hoare), который тогда занимал пост министра иностранных дел, вежливо сообщил ему, что, хотя с этими странами никто не стал советоваться, британцы все же проконсультировались с Советским Союзом.
Великобританию и Францию можно справедливо критиковать за их довоенную политику, и Советский Союз стал лишь одной из множества стран, заключивших с Гитлером соглашения. Однако только в пакте Молотова-Риббентропа содержались секретные протоколы, которые допускали вивисекцию других стран. Как пишет Роджер Мурхаус (Roger Moorhouse), автор книги «Дьявольский альянс» («The Devil's Alliance»), разница заключалась в мотивах. В 1938 году Великобритания не стремилась получить кусок Чехословакии или какие-то другие территории за то, что в 1935 года она ушла из Прибалтики.
Приспосабливаясь к росту мощи Германии, западные державы всего лишь пытались избежать войны, хотя в конце концов они просчитались. Советский Союз, напротив, пытался восстановить свою империю на своих западных границах и делал это в сотрудничестве с Гитлером. Кремль десятилетиями лгал об этом и до сих пор пытается оправдывать свое поведение. Мы, британцы, не скрываем свою историю. Мы просто ее забываем.
© CC0 / Public Domain, В связи с восьмидесятилетней годовщиной подписания пакта Молотова-Риббентропа колумнист «Таймс» Эдвард Лукас решил еще раз «проговорить» западную точку зрения на это событие. Оказывается, по его мнению, Запад, хотя и допускал непростительные ошибки, как это было, например, c Мюнхенским соглашением, которое разрешало Гитлеру разделить Чехословакию, делал это лишь с «благородной целью» — избежать войны.Тот твит, который Садик Хан (Sadiq Khan, мэр Лондона, британский политик-лейборист иранского происхождения, — прим. ред.) опубликовал в пятницу, 23 августа, в годовщину подписания пакта Молотова-Риббентропа, показался мне довольно нейтральным. 23 августа 1939 года необходимо запомнить как день позора в европейской истории, когда министры иностранных дел гитлеровской Германии и сталинского Советского Союза тайно поделили Центральную и Восточную Европу. Действительно, довоенная дипломатия этих двух стран, а также их внутренняя политика и экономическая структура не были идеальными. Однако ничто не может сравниться с тем ужасом, который оккупанты принесли в Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и на территорию современной Молдавии: массовые убийства (евреев и не только), депортации, уничтожение национальной культуры и общественных институтов и многое другое. Коллаборационизм, как вынужденный, так и добровольный, еще больше усугублял ситуацию, потому что люди начинали видеть врагов в собственных соседях. Тогда было довольно легко принять нацистов за освободителей от советской власти — и наоборот. (Как пишет историк Роберт Джеллатели (Robert Gellately), некоторые евреи из оккупированной советскими войсками Польши бежали в ту часть страны, которую контролировали нацисты, будучи убежденными, что хуже уже быть не может.) В эпоху холодной войны годовщина подписания этого пакта служила моментом объединения эмигрантов и диссидентов. Однако во многих кругах связывать или, что еще хуже, ставить знак равенства между двумя смертоносными идеологиями было табу. Советский Союз отрицал существование секретных протоколов и оправдывал подписание пакта о ненападении с гитлеровской Германией, называя этот шаг разумным и необходимым ответом на нерешительность, которую Западная Европа проявила в отношении угрозы со стороны нацистской Германии. Многие на Западе предпочитали не рассматривать военный альянс со Сталиным слишком пристально. В 1990 году, сразу после моего приезда в Вашингтон из все еще оккупированной Прибалтики, я сильно повздорил с Кристофером Хитченсом (Christopher Hitchens), который настаивал, что, несмотря на все его недостатки, коммунистический эксперимент оказался в сущности довольно мягким по сравнению с изначально порочным экспериментом нацистов. Я тогда сказал, что, с точки зрения жертв, которых убивали за их принадлежность к той или иной социальной прослойке, а не за их расовую принадлежность, между теми режимами не было никакой разницы. С тех пор взгляды изменились. Сегодня 23 августа — это международный день памяти жертв нацизма и коммунизма. Тем не менее, твит мэра Лондона вызвал целую бурю протеста. Современные леваки до сих пор видят мир в черно-белых красках. Плутократия тогда и сегодня — это враг. Соответственно, ее враги — наши друзья. «Капитализм породил нацизм, а коммунизм уничтожил его», — таким был ответ американского Института прогрессивной меметики (Institute for Progressive Memetics), который описывает себя как «коллектив художников, писателей и активистов, создающих площадки, искусство и проекты для революции», — то есть это своего рода вольнодумствующие дилетанты, чьи предшественники закончили жизнь в сталинских трудовых лагерях. Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) и полдюжины ультралевых членов парламента от Лейбористской партии, включая предшественника Хана Кена Ливингстоуна (Ken Livingstone), отметили момент краха коммунизма, случившегося в декабре 1989 года, внеочередным предложением в Палате общин, где говорилось следующее: «Единственный путь вперед для народов Советского Союза и Восточной Европы должен основываться на возврате к принципам истинной демократии и социализма рабочих, которые послужили базой и вдохновением для Октябрьской революции». Расскажите это жертвам ленинского «красного террора». Россия, которая осудила пакт Молотова-Риббентропа в начале 1990-х годов, теперь снова его оправдывает, используя аргументы советской эпохи и обвиняя Великобританию и Францию в том, что те не смогли создать антигитлеровскую коалицию. В этом аргументе есть достаточно оснований для того, чтобы сбить самодовольство с любого. У многих попросту не было выбора, или они боялись советского режима больше нацистского. И на то у них были веские основания: в 1930-х годах от сталинского НКВД пострадало гораздо больше людей, чем от СС или Гестапо. Меры, которые когда-то казались вполне обоснованными, в ретроспективе зачастую выглядят трагическим ошибками. Вспомните, к примеру, Мюнхенское соглашение 1938 года, которое разрешало Гитлеру разделить Чехословакию. Англо-германское морское соглашение 1935 года, о котором сейчас многие забыли, заслуживает еще большей критики. В то время, когда мы призывали другие страны противостоять перевооружению Германии, мы сами заключили с Гитлером сделку. По условиям той сделки нацистский режим получил возможность существенно увеличить потенциал своего военно-морского флота, а также полную свободу действий в Балтийском море — уход ВМС Великобритании из Балтийского моря положил конец ее присутствию там, начавшемуся в 1658 году. Это стало катастрофой для пробританских стран региона — Финляндии, стран Балтии и Польши. Лишившись нашей поддержки, они превратились в пешки в шахматной партии между Германией и Советским Союзом. Член парламента от Лейбористской партии Сеймур Кокс (Seymour Cocks) решительно протестовал против этого шага в Палате общин. Сэр Сэмюель Хор (Samuel Hoare), который тогда занимал пост министра иностранных дел, вежливо сообщил ему, что, хотя с этими странами никто не стал советоваться, британцы все же проконсультировались с Советским Союзом. Великобританию и Францию можно справедливо критиковать за их довоенную политику, и Советский Союз стал лишь одной из множества стран, заключивших с Гитлером соглашения. Однако только в пакте Молотова-Риббентропа содержались секретные протоколы, которые допускали вивисекцию других стран. Как пишет Роджер Мурхаус (Roger Moorhouse), автор книги «Дьявольский альянс» («The Devil's Alliance»), разница заключалась в мотивах. В 1938 году Великобритания не стремилась получить кусок Чехословакии или какие-то другие территории за то, что в 1935 года она ушла из Прибалтики. Приспосабливаясь к росту мощи Германии, западные державы всего лишь пытались избежать войны, хотя в конце концов они просчитались. Советский Союз, напротив, пытался восстановить свою империю на своих западных границах и делал это в сотрудничестве с Гитлером. Кремль десятилетиями лгал об этом и до сих пор пытается оправдывать свое поведение. Мы, британцы, не скрываем свою историю. Мы просто ее забываем.
Комментарии (0)