СМИ

Проводил ли Советский Союз геноцид? Для украинских историков или политиков ответ на этот вопрос однозначен, однако юридически доказать эту вину до сих пор считалось невозможным. Не в последнюю очередь – потому, что конвенцию ООН, которая ввела термин «геноцид» в международное право, писали с участием советских дипломатов, и они хорошо поработали над тем, чтобы действия Союза не подпадали под определение этого преступления.

Похоже, теперь ситуация может измениться, пишет в своей статье для “Европейской правды” доцент Института международных отношений КНУ имени Тараса Шевченко Николай Гнатовский.

Решение Европейского суда по правам человека по делу «Дрелингас против Литвы» стало действительно революционным, потому что, по сути, расширило рамки трактовки термина «геноцид».

В этой статье – ответы на вопросы, что это за решение и что оно меняет, в том числе для Украины. И отдельно радует, что такое революционное изменение стало возможным в том числе благодаря украинской судье.

Наказание неизбежно?

Закрытие исторических счетов с помощью судебных решений – дело столь же привлекательное, сколь и неоднозначное.

Комментируя суд над нацистским преступником Адольфом Айхманом (одним из организаторов Холокоста, казненным в 1962 году по приговору израильского суда), знаменитый философ Карл Ясперс писал: «Здесь речь идет о чем-то другом, нежели о праве, а потому юридическое рассмотрение таких явлений – это ошибка».

Подобные мнения приходится слышать регулярно, когда речь заходит о судебных процессах как средстве установления исторической правды или, другими словами, о попытке написать учебник истории в зале судебных заседаний.

Впрочем, радикально лучших вариантов до сих пор не придумано. Поэтому уголовная ответственность индивидов за такие преступления, как геноцид, преступления против человечности, военные преступления и, с определенными оговорками, преступления агрессии, уже хорошо укоренилась на международном и национальном уровнях.

Такая ответственность не имеет срока давности, а созданный согласно Римскому статуту 1998 Международный уголовный суд (МУС) призван дополнить правовые инструменты суверенных государств, не оставляя международным преступникам шансов на безнаказанность. Другое дело, что на практике огромное количество тяжких преступлений против международного права, совершенных уже после создания МУС (в частности, и на территории Украины после 2014 года), остаются безнаказанными, а среди специалистов трудно найти тех, кто рассчитывает на победу международного уголовного правосудия в короткой перспективе.

Но так или иначе, инструмент для рассмотрения новых преступлений против человечества у международного сообщества есть.

Однако немало наций остаются глубоко травмированными именно преступлениями прошлого, и без реагирования на них некоторые общества просто не могут двигаться вперед.

И едва ли не труднее всего здесь приходится государствам, которые были частью бывшего Советского Союза.

Этому есть три причины. Во-первых, на счету СССР – невероятное количество самых жестоких и массовых преступлений против собственных граждан и целых народов, входивших в его состав.

Во-вторых, установление исторической истины существенно затруднено как из-за усилий советской власти (агрессивное навязывание выгодных ей мифов, уничтожение документов и свидетелей), так и из-за современной позиции России, которая видит себя продолжательницей «славной истории» СССР и не жалеет усилий для отбеливания его имиджа.

В-третьих, современные формулировки в международном праве, касающиеся тяжких преступлений против него, таких как геноцид, создавались после Второй мировой войны при непосредственном участии СССР и западных государств, позаботившихся о том, чтобы соответствующие дефиниции хорошо отвечали преступлениям нацистов, но были бы сложно применимы к их собственным преступлениям.

Геноцид или нет?

Так, преступление геноцида в сформулированном соответствующей Конвенцией 1948 года виде полностью соответствует Холокосту, но со значительно большими проблемами может быть применено, например, к массовым советским репрессиям (или к преступлениям британских колонизаторов против индусов или американских – против индейцев).

Понятие геноцида в этой связи привлекает к себе наибольшее внимание.

В Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой 9 декабря 1948 года, говорится о действиях, направленных на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой. Самое главное, что такой дефиницией из преступления геноцида исключаются действия по массовому истреблению людей по другому признаку – из-за их политических убеждений, социального статуса, имущественного положения и др.

Как тут не вспомнить один из тезисов российской пропаганды, что Голодомор, «даже если он и был специально организован», был направлен не против украинцев (национальная/этническая группа), а лишь против крестьян (социальная группа) – а потому, мол, его не следует рассматривать как геноцид.

Но вернемся к ситуации в Литве, которую рассматривал ЕСПЧ.

Масштаб советских репрессий в этой стране не может не поражать.

После возвращения Литвы под контроль Советского Союза в 1944 года началась партизанская освободительная война. По данным, представленным литовским правительством в ЕСПЧ, до 1953 года от советских репрессий пострадали около 500 тысяч литовцев (при том, что в целом население страны по состоянию на 1939 год насчитывало 2 925 271 человек).

Жестокость, с которой советская власть уничтожала представителей партизанского движения и тех, кто был с ними связан, впечатляет. Участников сопротивления СССР в 1940-1941, а также 1944-1953 гг. убивали (всего погибло около 20 тысяч человек), их сторонники и члены семей оказались в тюрьме или были депортированы в Сибирь, массово применялись пытки, запугивания и коллективные наказания, включая сожжение целых сел.

В независимом литовском государстве эти действия Советского Союза были квалифицированы как геноцид.

Сначала это определил специальный закон об ответственности за геноцид жителей Литвы (1992 г.), а затем и Уголовный кодекс Литвы (2003 г.). В последнем документе в перечень групп, против которых может быть направлено преступление геноцида (национальные, этнические, расовые или религиозные), добавили социальные и политические группы.

При этом преступление геноцида, наряду с некоторыми другими преступлениями против международного права, было исключено из правила о запрете обратной силы уголовного закона. Это позволило поднять вопрос об уголовной ответственности тех немногих ветеранов Министерства государственной безопасности (МГБ), которые участвовали в операциях по уничтожению литовских партизан и остались жить в независимой Литве.

Соответствующие дела расследовали, а ветеранов советских репрессивных органов литовские суды начали признавать виновными в преступлении геноцида.

Преступления без наказания

Конечно, лица, осужденные за преступления времен СССР, свою вину не признавали и использовали все возможные пути для обжалования приговоров.

Первое такое дело в ЕСПЧ, по инициативе палаты, в которую оно поступило, было рассмотрено сразу Большой палатой этого суда в 2015 году. Это дело – «Василяускас против Литвы» – было одним из самых сложных в практике ЕСПЧ с точки зрения нахождения решения.

После рассмотрения аргументов заявителя и правительства Литвы, а также Российской Федерации, которая воспользовалась предоставленным ей правом выступить с позицией в поддержку заявителя, Большая палата ЕСПЧ минимальным большинством голосов (9 против 8 голосов судей) признала, что Литва нарушила статью 7 Европейской конвенции по правам человека, которая запрещает наказание без наличия соответствующего уголовного закона на момент совершения преступления (принцип nullum crimen sine lege).

В решении указано, что государство, безусловно, вправе устанавливать в своем законодательстве более широкое толкование преступления геноцида, чем это было в международном праве в момент его совершения, но такой расширенный состав преступления не может иметь обратной силы во времени.

Через две недели после оглашения решения в Страсбурге Витаутас Василяускас умер. По просьбе его потомков Верховный суд Литвы повторно открыл производство, отменил предыдущие решения судов и решил, что обвинение Василяускасу должно быть переформулировано. Но так как в связи со смертью последнего это было невозможно, дело закрыли.

Вскоре Комитет министров Совета Европы постановил, что таким образом Литва полностью выполнила решение ЕСПЧ по делу Василяускаса.

Тем временем привлечение в Литве бывших сотрудников МГБ к ответственности за геноцид продолжилось.

В начале 2016 года Верховный суд Литвы рассмотрел кассационную жалобу Станиславаса Дрелингаса, которого годом ранее признали виновным в пособничестве в преступлении геноцида в связи с его причастностью к операции, в результате которой в 1956 году был захвачен, подвергнут жестоким пыткам, а затем казнен один из лидеров литовских партизан Адольфас Раманаускас (псевдоним «Ванагас»).

Высшая судебная инстанция Литвы отказалась отменять приговор, лишь несколько уточнила и изменила его. Среди прочего, Верховный суд Литвы подчеркнул, что уничтожение лиц по политическому признаку было также направлено на геноцид литовцев как нации.

Несмотря на сравнительно непродолжительный срок наказания (учитывая плохое состояние здоровья и второстепенную роль в операции по задержанию Ванагаса, ему присудили лишь пять месяцев лишения свободы), Дрелингас тоже обратился с заявлением в ЕСПЧ.

Историческое решение

Решение ЕСПЧ по делу «Дрелингас против Литвы» было обнародовано 12 марта.

На этот раз соответствующая палата Суда (четвертая секция под председательством украинской судьи Анны Юдковской) не стала отказываться от рассмотрения дела в пользу Большой палаты, а приняла решение по сути.

Пятью голосами против двух палата ЕСПЧ постановила, что осуждение Дрелингаса не нарушило статью 7 Конвенции – ту, на основании которой выиграл предыдущий заявитель.

Судьи ЕСПЧ решили, что Верховный суд Литвы снял проблему, из-за которой Литва проиграла по делу Василяускаса. В частности, Верховный суд объяснил, почему партизаны, оказывавшие сопротивление советской власти, могут рассматриваться как важная часть нации, а потому их уничтожение соответствовало международному определению групп, против которых может быть совершен геноцид, по статье II Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него.

А эта конвенция уже действовала в начале 1950-х годов, то есть в то время, о котором идет речь.

Двое судей, не поддержавших это решение, выступили с содержательными особыми мнениями, которые сводятся к тому, что решение Большой палаты по делу Василяускаса было на этот раз неправильно истолковано палатой.

Одно из них, принадлежащее румынской судье Юлии Антоанелле Моток, выдержано в довольно резком тоне.

Она пишет: «Последствия этого решения ЕСПЧ, беспрецедентного в международной практике, фундаментальны. Впервые этнополитический геноцид был признан международным судебным органом. Многие государства и народы ведут речь о таких геноцидах.

Как только ЕСПЧ признает «этнополитический уровень», у других государств будут соблазн последовать примеру Литвы.

Приняв такое решение, большинство судей расширяют объем геноцида далеко за рамки, определенные по сей день в международном уголовном праве».

По мнению несогласной судьи, дело теперь должно быть рассмотрено Большой палатой. И такой сценарий вполне вероятен – истец планирует обжаловать решение суда. Однако результат, к которому придет Большая палата ЕСПЧ, если она действительно будет рассматривать дело Дрелингаса, предусмотреть сложно.

И если в итоге резонансное решение останется без существенных изменений, путь к более свободному ретроспективному толкованию преступления геноцида действительно может быть открыт.

* * * * *

Новый подход ЕСПЧ закрывает лазейку, когда защитники тоталитарных режимов оправдывали их преступления, прячась за чисто формальными аргументами.

Вместе с тем следует признать: практические последствия с точки зрения уголовного права, скажем, в случае советских преступлений сталинского периода будут довольно ограниченными.

Хотя бы потому, что для привлечения к уголовной ответственности ее субъект должен быть жив, а для политических и исторических оценок прошлых (или даже давно минувших) событий как геноцида юридических препятствий и раньше было немного.

Однако это может открыть путь к рассмотрению сквозь призму преступления геноцида более поздних преступлений советской власти, даже если они и были менее массовыми.

И именно потому это решение можно без преувеличения считать историческим.

В любом случае есть одна вещь, которой стоит избегать любой ценой: это тривиализация преступления геноцида.

Тяжело спокойно слышать заявления о «пенсионном» или «тарифном геноциде». В таких попытках – сознательное или неосознанное неуважение к миллионам людей, которые были замучены и убиты страшными тоталитарными режимами ХХ века, в том числе нацистским и советским.