© AP Photo, Финская газета напоминает о бомбардировках Хельсинки в феврале 1944 года во время советско-финской войны и пишет, что Сталин хотел припугнуть финнов массированными налетами. С тех прошло 75 лет, но 92-летний финн хорошо помнит, как это было. Он тушил пожары, которые начинались из-за бомбежек, и в беседе с корреспондентом газеты рассказывает о тех событиях.«Подлей бензина, чтобы горело лучше!» — кричали прохожие 16-летнему Тауно Хаммару (Tauno Hammar), который тушил пылающее здание посольства Советского Союза на углу улиц Булеварди и Албертинкату. На календаре — 6 февраля 1944 года.
Здание напротив старой оперы, нынешнего Александровского театра, было охвачено огнем, и вместе с Хаммаром его тушила еще пара человек. По воспоминаниям Хаммара, пожарный рукав был всего один, и огонь уже перекинулся на третий этаж. В здание уже нельзя было войти.
Красная армия Советского Союза по ошибке разбомбила собственное посольство.
«Гнев людей, выбежавших на улицу из бомбоубежищ, чтобы подышать воздухом, был вполне понятен. Но моей задачей было потушить пожар», — говорит 92-летний Хаммар.
Сейчас на месте сгоревшего здания по адресу улица Альбертинкату, дом 25 стоит государственное административное здание, построенное в начале 1960-х годов, которое резко отличается по своей архитектуре от других зданий этого района.
Мы встречаемся с Хаммаром в доме престарелых в Лауттасаари, одном из районов Хельсинки. В честь интервью харизматичный мужчина надел берет и богемный галстук. Гостей ждет стопка альбомов с фотографиями и альбомы с вырезками — и, конечно же, кофе и булочки. Теперь можно никуда не торопиться.
Воздушная тревога была объявлена шестого февраля в 18:51. Первые бомбы были сброшены около 19:00 на пристанционный участок пути железнодорожного вокзала Хельсинки.
Что молодой 16-летний парень делал в это время в городе с пожарным рукавом?
Хаммар окончил школу и вернулся на место «мальчика на побегушках» в организацию «Салама» (Salama, «Молния», фин.), когда осенью 1943 года поступил указ принять участие в подготовке рот противовоздушной обороны Хельсинки. Подготовка проходила в Пожарном училище на улице Меритуллинкату.
Обучение включало навыки, необходимые пожарным, военную подготовку и тренировки по стрельбе. Эти навыки могли понадобиться в случае возникновения «реальной угрозы». Шла советско-финская война 1941-1944 годов (часть Второй мировой войны; в финской историографии — Война-продолжение, прим.перев.). Северную Финляндию обороняли немецкие союзники.
В феврале 1944 года эта реальная угроза пришла в столицу. Советский Союз принял решение разбомбить Хельсинки, потому что Финляндия отнеслась к предложенным ей условиям мирного договора довольно прохладно.
«Я не боялся. В те дни, к счастью, была всего пара градусов мороза. Пожарные рукава протекали, и наши шинели были мокрыми. Но я даже не заболел. Наверное, в крови было много адреналина».
Хаммар считает, что тот год в противовоздушной службе сделал его независимым человеком, который способен позаботиться о себе самостоятельно. Мальчик стал мужчиной.
Самым ужасным был случай, когда Хаммар во время тушения пожара столкнулся с лейтенантом, который заходил в горящий дом с топором в руке. Вероятно, мужчина хотел ограбить этот богатый дом. Во время неразберихи, связанной с бомбардировками, часто совершались грабежи.
«Мне удалось прогнать лейтенанта. Я пригрозил, что направлю на него шланг с водой».
Условия перемирия были определены союзниками в декабре 1943 года. В условия Иосифа Сталина входили, в том числе, возвращение к границам 1940 года, передача Ханко или Петсамо в постоянное пользование Советскому Союзу, возмещение половины материального ущерба от войны, депортация из страны немцев и демобилизация.
Финляндия не была готова пойти на такие условия. Сталин считал, что финский народ необходимо заставить страдать, чтобы полностью избавить СССР от военной угрозы. Сталин и высшее руководство хотели припугнуть финнов массированными бомбардировками.
Бомбардировки были проведены в три этапа с промежутками в десять дней: 6, 16 и 26 февраля.
Во время воздушной атаки противовоздушная оборона Хельсинки работала очень хорошо. В соотношении с числом бомб пострадали немногие. Но большое число зданий Хельсинки были уничтожены полностью или частично.
Сильно был поврежден, к примеру, лицей на улице Ратакату. Были разбиты и изысканные окна Церкви Иоанна. В торговый дом «Стокманн» и перед ним попало четыре бомбы. Бомбы попали и на пристанционный участок пути железнодорожного вокзала Хельсинки, стадион Кайсаниеми и в тюрьму на мысе Катаянокка.
Больше всего пострадал район Пуу-Валлила. За одну-единственную февральскую ночь сгорело больше 20 деревянных домов, почти треть из 70 деревянных построек, пострадавших во время бомбардировки. В парке Кайвопуйсто было уничтожено больше 200 деревьев.
Здание редакции «Хельсингин Саномат» (Helsingin Sanomat) на улице Лудвигинкату было сильно повреждено во время последней бомбежки 26 февраля. Однако газета не выходила только 27 февраля. Часы со здания редакции, сохранившиеся во время бомбардировки, сейчас тикают в вестибюле офисного здания «Саноматало» (Sanomatalo), где сейчас находятся редакции нескольких газет.
Отец Хаммара, родом из поселка Кауватса на западе Финляндии, скончался от рака в 1938 году до начала Зимней войны. Период Зимней войны семья провела в поселке Кауватса, но во время Советско-финской войны 1941-1944 годов мать, ставшая вдовой, решила продать дом и переехать в Хельсинки к родственникам.
Сначала семья жила в районе Каллио, а затем в районе Тёёлё на улице Мекелининкату. Тогда ничто не предвещало, что Советский Союз захочет запугать Финляндию, сбрасывая бомбы на Хельсинки.
По призыву властей после начала массированных бомбардировок 120 тысяч человек переехали из Хельсинки в пригород, многие, особенно дети, отправились в Швецию.
«Мы только сюда приехали, когда остальные отсюда бежали».
Во время перерывов между бомбардировками у Хаммара была довольно беззаботная жизнь молодого человека. Например, он ходил в кино — на фильмы «Катариина и граф Мунккиниеми» и «За спичками». Таким было военное время: жизнь здесь и сейчас. Если увидел симпатичную девушку, можно было пригласить ее на свидание или в кино.
«Это была единственная возможность. В военное время не устраивали танцы», — говорит Хаммар.
«Я был активным, но не настойчивым. Если мне предлагали встретиться, я был тут как тут», — поясняет он.
Похоже, Хаммар сам удивляется, как ему удалось выжить.
«Наверное, мне помогали сверху».
16 февраля, во второй день бомбардировок, Хаммар смотрел в кинотеатре «Техно» на улице Хельсингинкату фильм «История Бенджамина Блэйка», когда проектор неожиданно погас. Он выбежал из кинотеатра вместе с другими и пошел под градом осколков по улице Флеминингкату и Портанинкату к Меритуллинкату, где располагалась рота ПВО. Все прятались в бомбоубежищах, а он должен был отправиться тушить пожары.
По ошибке он свернул на лестницу ресторана «Ойва», засыпанную осколками, и железная дверь, оторвавшаяся из-за высокого давления, чуть не упала на него. Люди, находившиеся в здании, схватили Хаммара и прижали его к полу.
«Если бы я остался стоять, это были бы последние события в моей жизни».
Когда Хаммар вышел обратно на улицу, ребята из роты занимались пожарными работами на противоположной стороне на углу улицы Портанинкату и Колмас Линья.
«Я присоединился к ним и начал тушить пожар».
Хаммар, который изначально жил в скромных условиях, сделал успешную карьеру в продажах. Мужчина говорит, что сейчас он скучает только по своей жене Анне-Марии. Жена скончалась примерно полтора года назад. Не так давно пара вместе переехала в дом престарелых.
«Больше нет никого, кого я мог бы погладить по голове или по щеке. Мы каждый вечер целовали друг друга перед сном».
Однако Хаммару здесь хорошо. Каждый вечер к нему приходят дочери или внуки. Он не один.
Хаммар смотрит фильмы, решает кроссворды, пишет стихи. Неделя проходит быстро, если смотришь по телевизору сериал «Шторм любви».
Печалит только предстоящая через две недели операция, из-за которой он будет вынужден лишиться пальца на ноге. Врачи боятся рисковать и не хотят, чтобы воспаленный палец перешел в гангрену.
Второе разочарование связано с тем, что Хаммар не получил удостоверение ветерана за защиту родины. По той причине, что Хельсинки не считался зоной военных действий.
«Мне немного горько от того, что нам, бойцам ПВО, не дают никаких привилегий. Однако себя я героем считать не могу».
© AP Photo, Финская газета напоминает о бомбардировках Хельсинки в феврале 1944 года во время советско-финской войны и пишет, что Сталин хотел припугнуть финнов массированными налетами. С тех прошло 75 лет, но 92-летний финн хорошо помнит, как это было. Он тушил пожары, которые начинались из-за бомбежек, и в беседе с корреспондентом газеты рассказывает о тех событиях.«Подлей бензина, чтобы горело лучше!» — кричали прохожие 16-летнему Тауно Хаммару (Tauno Hammar), который тушил пылающее здание посольства Советского Союза на углу улиц Булеварди и Албертинкату. На календаре — 6 февраля 1944 года. Здание напротив старой оперы, нынешнего Александровского театра, было охвачено огнем, и вместе с Хаммаром его тушила еще пара человек. По воспоминаниям Хаммара, пожарный рукав был всего один, и огонь уже перекинулся на третий этаж. В здание уже нельзя было войти. Красная армия Советского Союза по ошибке разбомбила собственное посольство. «Гнев людей, выбежавших на улицу из бомбоубежищ, чтобы подышать воздухом, был вполне понятен. Но моей задачей было потушить пожар», — говорит 92-летний Хаммар. Сейчас на месте сгоревшего здания по адресу улица Альбертинкату, дом 25 стоит государственное административное здание, построенное в начале 1960-х годов, которое резко отличается по своей архитектуре от других зданий этого района. Мы встречаемся с Хаммаром в доме престарелых в Лауттасаари, одном из районов Хельсинки. В честь интервью харизматичный мужчина надел берет и богемный галстук. Гостей ждет стопка альбомов с фотографиями и альбомы с вырезками — и, конечно же, кофе и булочки. Теперь можно никуда не торопиться. Воздушная тревога была объявлена шестого февраля в 18:51. Первые бомбы были сброшены около 19:00 на пристанционный участок пути железнодорожного вокзала Хельсинки. Что молодой 16-летний парень делал в это время в городе с пожарным рукавом? Хаммар окончил школу и вернулся на место «мальчика на побегушках» в организацию «Салама» (Salama, «Молния», фин.), когда осенью 1943 года поступил указ принять участие в подготовке рот противовоздушной обороны Хельсинки. Подготовка проходила в Пожарном училище на улице Меритуллинкату. Обучение включало навыки, необходимые пожарным, военную подготовку и тренировки по стрельбе. Эти навыки могли понадобиться в случае возникновения «реальной угрозы». Шла советско-финская война 1941-1944 годов (часть Второй мировой войны; в финской историографии — Война-продолжение, прим.перев.). Северную Финляндию обороняли немецкие союзники. В феврале 1944 года эта реальная угроза пришла в столицу. Советский Союз принял решение разбомбить Хельсинки, потому что Финляндия отнеслась к предложенным ей условиям мирного договора довольно прохладно. «Я не боялся. В те дни, к счастью, была всего пара градусов мороза. Пожарные рукава протекали, и наши шинели были мокрыми. Но я даже не заболел. Наверное, в крови было много адреналина». Хаммар считает, что тот год в противовоздушной службе сделал его независимым человеком, который способен позаботиться о себе самостоятельно. Мальчик стал мужчиной. Самым ужасным был случай, когда Хаммар во время тушения пожара столкнулся с лейтенантом, который заходил в горящий дом с топором в руке. Вероятно, мужчина хотел ограбить этот богатый дом. Во время неразберихи, связанной с бомбардировками, часто совершались грабежи. «Мне удалось прогнать лейтенанта. Я пригрозил, что направлю на него шланг с водой». Условия перемирия были определены союзниками в декабре 1943 года. В условия Иосифа Сталина входили, в том числе, возвращение к границам 1940 года, передача Ханко или Петсамо в постоянное пользование Советскому Союзу, возмещение половины материального ущерба от войны, депортация из страны немцев и демобилизация. Финляндия не была готова пойти на такие условия. Сталин считал, что финский народ необходимо заставить страдать, чтобы полностью избавить СССР от военной угрозы. Сталин и высшее руководство хотели припугнуть финнов массированными бомбардировками. Бомбардировки были проведены в три этапа с промежутками в десять дней: 6, 16 и 26 февраля. Во время воздушной атаки противовоздушная оборона Хельсинки работала очень хорошо. В соотношении с числом бомб пострадали немногие. Но большое число зданий Хельсинки были уничтожены полностью или частично. Сильно был поврежден, к примеру, лицей на улице Ратакату. Были разбиты и изысканные окна Церкви Иоанна. В торговый дом «Стокманн» и перед ним попало четыре бомбы. Бомбы попали и на пристанционный участок пути железнодорожного вокзала Хельсинки, стадион Кайсаниеми и в тюрьму на мысе Катаянокка. Больше всего пострадал район Пуу-Валлила. За одну-единственную февральскую ночь сгорело больше 20 деревянных домов, почти треть из 70 деревянных построек, пострадавших во время бомбардировки. В парке Кайвопуйсто было уничтожено больше 200 деревьев. Здание редакции «Хельсингин Саномат» (Helsingin Sanomat) на улице Лудвигинкату было сильно повреждено во время последней бомбежки 26 февраля. Однако газета не выходила только 27 февраля. Часы со здания редакции, сохранившиеся во время бомбардировки, сейчас тикают в вестибюле офисного здания «Саноматало» (Sanomatalo), где сейчас находятся редакции нескольких газет. Отец Хаммара, родом из поселка Кауватса на западе Финляндии, скончался от рака в 1938 году до начала Зимней войны. Период Зимней войны семья провела в поселке Кауватса, но во время Советско-финской войны 1941-1944 годов мать, ставшая вдовой, решила продать дом и переехать в Хельсинки к родственникам. Сначала семья жила в районе Каллио, а затем в районе Тёёлё на улице Мекелининкату. Тогда ничто не предвещало, что Советский Союз захочет запугать Финляндию, сбрасывая бомбы на Хельсинки. По призыву властей после начала массированных бомбардировок 120 тысяч человек переехали из Хельсинки в пригород, многие, особенно дети, отправились в Швецию. «Мы только сюда приехали, когда остальные отсюда бежали». Во время перерывов между бомбардировками у Хаммара была довольно беззаботная жизнь молодого человека. Например, он ходил в кино — на фильмы «Катариина и граф Мунккиниеми» и «За спичками». Таким было военное время: жизнь здесь и сейчас. Если увидел симпатичную девушку, можно было пригласить ее на свидание или в кино. «Это была единственная возможность. В военное время не устраивали танцы», — говорит Хаммар. «Я был активным, но не настойчивым. Если мне предлагали встретиться, я был тут как тут», — поясняет он. Похоже, Хаммар сам удивляется, как ему удалось выжить. «Наверное, мне помогали сверху». 16 февраля, во второй день бомбардировок, Хаммар смотрел в кинотеатре «Техно» на улице Хельсингинкату фильм «История Бенджамина Блэйка», когда проектор неожиданно погас. Он выбежал из кинотеатра вместе с другими и пошел под градом осколков по улице Флеминингкату и Портанинкату к Меритуллинкату, где располагалась рота ПВО. Все прятались в бомбоубежищах, а он должен был отправиться тушить пожары. По ошибке он свернул на лестницу ресторана «Ойва», засыпанную осколками, и железная дверь, оторвавшаяся из-за высокого давления, чуть не упала на него. Люди, находившиеся в здании, схватили Хаммара и прижали его к полу. «Если бы я остался стоять, это были бы последние события в моей жизни». Когда Хаммар вышел обратно на улицу, ребята из роты занимались пожарными работами на противоположной стороне на углу улицы Портанинкату и Колмас Линья. «Я присоединился к ним и начал тушить пожар». Хаммар, который изначально жил в скромных условиях, сделал успешную карьеру в продажах. Мужчина говорит, что сейчас он скучает только по своей жене Анне-Марии. Жена скончалась примерно полтора года назад. Не так давно пара вместе переехала в дом престарелых. «Больше нет никого, кого я мог бы погладить по голове или по щеке. Мы каждый вечер целовали друг друга перед сном». Однако Хаммару здесь хорошо. Каждый вечер к нему приходят дочери или внуки. Он не один. Хаммар смотрит фильмы, решает кроссворды, пишет стихи. Неделя проходит быстро, если смотришь по телевизору сериал «Шторм любви». Печалит только предстоящая через две недели операция, из-за которой он будет вынужден лишиться пальца на ноге. Врачи боятся рисковать и не хотят, чтобы воспаленный палец перешел в гангрену. Второе разочарование связано с тем, что Хаммар не получил удостоверение ветерана за защиту родины. По той причине, что Хельсинки не считался зоной военных действий. «Мне немного горько от того, что нам, бойцам ПВО, не дают никаких привилегий. Однако себя я героем считать не могу».
Комментарии (0)