СМИ

В Соединённых Штатах очень часто обсуждается угроза, исходящая от России и Китая. Дискуссия ведётся как в СМИ, так и на официальном уровне. Львиная доля аналитических записок и докладов для Конгресса и различных госведомств США посвящена вероятному военно-политическому противостоянию Вашингтона с Москвой и Пекином. Так, в первой половине февраля 2019 года Счётная палата США опубликовала отчёт, где говорится о важности улучшения боеготовности американской армии, которая якобы была утрачена «за годы постоянного участия в вооружённых конфликтах». В ведомстве полагают, что сухопутным войскам Соединённых Штатов необходимо готовиться «к возможным крупномасштабным военным операциям против соперников мирового уровня, таких как Россия или Китай». США меняют стратегию В официальных документах США можно найти массу подобных призывов. Федеральные СМИ чаще всего трактуют заокеанский алармизм как показатель военной слабости Соединённых Штатов. Дескать, Вашингтон со своим гигантским бюджетом вынужден расписываться в собственном бессилии перед Россией и Китаем. К месту и ни к месту упоминается «путинское супероружие». Реальная причина критического отношения американских властей к боеготовности ВС заключается в том, что после холодной войны Вашингтон резко поменял военную доктрину. С крахом СССР и соцблока у Штатов пропала необходимость постоянной подготовки к масштабному столкновению на европейском театре военных действий (ТВД) Уровень боеготовности американской армии стал определяться способностью участвовать в двух локальных зарубежных конфликтах одновременно. Например, в 2003 году США вели активные боевые действия против иракской армии и афганских талибов без перенапряжения экономических и человеческих ресурсов. Однако последние годы Россия и Китай подтянули свои военные возможности. Прежде всего, обе державы встали на путь кардинального технического обновления. И в ряде сфер наступательного вооружения (ракетные системы) Москва и Пекин добились достаточно хороших результатов. Не впадая в ура-патриотическую эйфорию, отметим, что американцев наверняка беспокоит появившаяся у РФ и КНР гипотетическая возможность нанести сокрушительный удар по ВМС. Именно флот является основным инструментом проецирования военной силы США на дальнем ТВД. Прогресс в ракетных технологиях, который совершили Россия и Поднебесная, позволил создать морские, наземные и воздушные комплексы, способные уничтожить военно-морские базы и авианосные группировки США. Например, в арсенале нашей страны находятся ракеты для оперативно-тактического комплекса «Искандер», семейство надводных и подводных ракет «Калибр» (вооружены корветы, МРК и дизель-электрические подводные лодки), гиперзвуковая ракета воздушного базирования X-47М«Кинжал» (носитель МиГ-31), сверхдальняя ракета Х-101/102 (Ту-95 и Ту-160), береговые противокорабельные комплексы «Бал» и «Бастион», подводный дрон «Посейдон» (проходит испытания). Главным оружием Китая являются баллистические ракеты средней и меньшей дальности, которые до 2 февраля 2019 года РФ и США было запрещено разрабатывать и держать на вооружении Часть экспертов убеждена, что выход Вашингтона из ДРСМД стал следствием накапливания в Поднебесной смертоносного арсенала. Намёки Дональда Трампа на важность расширения состава участников ДРСМД лишь подтверждают данное мнение. Таким образом в настоящее время США приходится пересматривать стратегию возможного ведения боевых действий. Соединённые Штаты должны быть готовы к тому, чтобы одержать уверенную победу над Россией и Китаем, причём с минимальными потерями (после Вьетнама американцы по-другому не воюют). С этой целью Пентагону требуется обеспечить максимально возможное технологическое превосходство над потенциальными противниками. ДРСМД, СНВ-III и другие ограничительные документы в сфере вооружения не позволяют развязать американским оружейникам руки. Сейчас Соединённые Штаты дали зелёный цвет на производство ядерных боезарядов пониженной мощности, раздумывают над запуском конвейера по выпуску тактического атомного оружия и реализуют курс на расширение состава флота. В будущем американцы поставят на вооружение новые ракеты различных классов и усилят космический эшелон системы ПРО. В нашей стране крайне широко распространена точка зрения о том, что «агрессивная политика» Соединённых Штатов толкает Москву и Пекин в объятия друг друга На первый взгляд такое утверждение кажется логичным. Кстати, на Западе подобный взгляд также встречается достаточно часто. В зарубежных СМИ периодически выходят публикации о неизбежном конце англосаксонской цивилизации из-за грядущего создания российско-китайского союза. Тем не менее, на текущий момент между Москвой и Пекином не существует ни одного обязывающего документа в военной и политической областях. Формирование альянса потребует заключения договора о взаимной военной помощи и принципах коллективной обороны. Но подобная перспектива не стоит на повестке дня властей двух держав и нечасто обсуждается даже в экспертных сообществах. Путь к военному союзу между Москвой и Пекином будет достаточно долгим и трудным. Если договор о взаимопомощи будет подписан, то государствам понадобится регулярно проводить учения, направленные на оперативное отражение агрессии. Для этого придётся унифицировать некоторые технические стандарты и процедуры. Китай не готов В середине февраля на страницах американского издания Politico была опубликована статья внештатного старшего научного сотрудника Хадсоновского института (Вашингтон) Бруно Масаеша (Bruno Macaes). В ней автор выразил непопулярную в России точку зрения о том, что Китай ещё долгое время будет не готов бросить вызов западному миропорядку, создав альянс с РФ. Одна из причин — сохраняющаяся зависимость КНР от европейских и американских технологий и западного рынка в целом. Китай превратился в мировую фабрику, которая в процессе своего развития начала производить высокотехнологичную продукцию для внешнего и внутреннего спроса Уровень экономической взаимозависимости между Западом и Китаем является колоссальным, а объём взаимных инвестиций и товарооборота абсолютно не сопоставим с российским. Однако отечественные политики и эксперты предпочитают не замечать данного фактора, акцентируя внимание исключительно на кознях американцев и противоречиях, которые, конечно, существуют, но не носят по-настоящему масштабный характер. Например, федеральные СМИ регулярно публикуют материалы о том, что Китай сокращает объём вложений в американские ценные бумаги. Данный тренд преподносится как целенаправленная политика Пекина по обрушению экономики США. Причём авторы почему-то отказываются рассуждать о том, что будет с самой КНР после разорения американского рынка, который является для Поднебесной ключевым. Трудно поверить, что прагматичный Китай решит выстрелить себе в ногу ради эфемерного глобального господства или желания уничтожить мировой империализм. Но даже если Пекин станет главной сверхдержавой, потеснив США, какие бонусы достанутся России? Наша страна (с учётом её экономического потенциала) в лучшем случае превратится в «младшего брата» КНР, то есть будет играть примерно такую же роль, как Великобритания для США Но это лишь наиболее оптимистичный вариант. О том, как Поднебесная реально относится к России, очень хорошо демонстрирует её поведение после 2014 года. Несмотря на многочисленные намёки Москвы, КНР отказалась заместить Запад в роли кредитора неустойчивой отечественной экономики. Весьма скромной оказалась и политическая поддержка РФ на международном уровне. В военной сфере тоже не всё однозначно. Примером тому стали прошедшие в сентябре манёвры «Восток-2018». Как вспоминали очевидцы, на учениях китайские военнослужащие активно интересовались опытом российских коллег, но собственным делились неохотно. Неудивительно, что проблема промышленного шпионажа со стороны КНР по-прежнему остаётся актуальной для РФ. Всей своей политикой Пекин даёт Москве понять, что ничего ей не должен, а пресловутое стратегическое партнёрство носит тактический характер. Поэтому крайне важно, чтобы в Кремле не строили никаких иллюзий относительно дружбы и союза с Поднебесной. В самый трудный момент Россия останется одна и будет вынуждена рассчитывать исключительно на собственные силы.