СМИ

Сообщения о том, что президент США Дональд Трамп отказывается от встречи со своим российским коллегой Владимиром Путиным в Буэнос-Айресе на полях саммита G20 под предлогом кризиса в Азовском море, вызвали свои последствия. В ответ источники в МИД России заявили, что «освободившееся время российский президент использует для встречи с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом». Это вызвало ощущение, что Москва и Анкара в аргентинской столице будут разыгрывать дипломатическую партию типа той, которую в шахматах называют «окончанием» (эндшпилем) и она подразумевает игру слона против коня и ладья (Эрдоган) против легкой фигуры (Трамп). Шахматисты знают, что эндшпиль начинается тогда, когда на доске остается сравнительно небольшое количество фигур и прямые атаки на короля (в данном случае — на Путина) с комбинационными осложнениями невозможны. И вот что сегодня на доске. Президент Украины Петр Порошенко обратился с просьбой к Эрдогану поднять тему инцидента в Керченском проливе на саммите G20. Киев также попросил турецкие власти закрыть пролив Босфор для российских военных кораблей. Более того, в интервью немецкой газете Bild Порошенко призвал страны-члены НАТО развернуть военно-морские силы в Азовском море. Мы сейчас не будем разбирать проблемы правового режима проливов Босфор и Дарданеллы и особенности конвенции Монтрё 1936 года. Дело в другом. Порошенко своими действиями ввел Эрдогана в эпицентр острой геополитической интриги, усиливая позиции Анкары в диалоге с Трампом на саммите G20. В итоге у Эрдогана появилась возможность, правда, теоретического уровня, на практике реализовать появившееся преимущество, чтобы свести игру с Вашингтоном к уже пройденным позициям. Удалось ли этого достигнуть президенту Турции в ходе продолжавшейся 50 минут встречи в Буэнос-Айресе с американским коллегой, сказать сложно. Переговоры проходили за закрытыми дверями и по их итогам не было сделано каких-либо заявлений. Тем не менее набор проблем во взаимоотношениях между Турцией и США хорошо известен. Вашингтон выступает против закупок Анкарой российских зенитных ракетных систем С-400, против «Турецкого потока», да вообще против интенсивного торгово-экономического и военно-технического сотрудничества между двумя странами, требует присоединения Турции к санкциям против Ирана. Но что взамен? На днях турецкое издание Hurriyet выступило с сенсационной новостью. Оказывается, США в Сирии на востоке от Евфрата «не только выстраивают инфраструктуру для независимого курдского образования, но и объявили о дате становления этого государства». В чем Анкара усматривает потенциальную угрозу для сохранения своей территориальной целостности. Вашингтон не идет на этом направлении ни на какие уступки, даже не связывает их с какими-либо условиями, которые бы могли устроить Турцию. Поэтому та, как пишет другое турецкое издание Milliyet, пытается проводить «глубокую стратегическую регулировку, чтобы вписаться в новый, но привычный для себя баланс сил между США и Россией». Во всяком случае, таково внешнее впечатление. Однако, как подметил один из наблюдателей, нужно через короткие «да» или «нет» ответить на возникающие в этой связи вопросы. Видит ли Турция то, что отношения между Россией и Украиной и события в Керченском проливе образуют часть большой картины противостояния между Западом и Россией? Что определенные внешние игроки пытаются втянуть Анкару в эту игру так, как удалось в Сирии? Да. Понимает ли Турция то, что «Турецкий поток» — это удар и по транзиту российского газа через Украину и что эскалация в Керченском проливе может быть связана с проектом «Турецкий поток»? Да. Получит ли Анкара компенсацию от своих западных партнеров или от Украины за огромные потери от свертывания торгово-экономических, энергетических и военно-технических связей с Россией? Нет. Нивелируют ли США для Турции курдскую проблему? Нет. Откажется ли Анкара от появившегося в результате альянса с Россией нового мироощущения серьезного и чуть ли не ведущего игрока на Ближнем Востоке? Нет. Будет ли Турция дальше проводить политику баланса сил и стремиться извлечь преимущества из той или иной ситуации? Да. Но, как говорил Трамп в интервью The Wall Street Journal, «с Эрдоганом всегда были прекрасные отношения, но дела пошатнулись, и турки стали вести себя жестко». Вот почему встреча Путина и Эрдогана в формате G20 (седьмая по счету в этом году, кстати) имела в определенной степени важное символическое значение. Как считает турецкое издание Haberturk, лидеры двух государств, тесно общающиеся друг с другом, из Аргентины «посылали сигналы в адрес США и ЕС», а значение их переговоров «с лихвой выходит за рамки тематики природного газа и ситуации в Идлибе». Они вместе в Буэнос-Айресе оставляли в политическом одиночестве Трампа, который вынужден был все же о чем-то переговорить с Путиным «на ногах». И вот теперь некоторые американские эксперты, в частности Джейсон Смарт, выдвигают версию, согласно которой «аргентинская партия» была спланирована таким образом, чтобы якобы «не вводить очередные санкции против России в связи с Азовским кризисом», и потому была «выбрана подобная тактика». Эрдоган быстро «умыл руки», предложив именно нормандской четверке решать все проблемы в Керченском проливе. Что касается Трампа, то он не исключает в будущем встречу с Путиным. Так что аргентинский эндшпиль Путина и Эрдогана, судя по всему, Трампом проигран.