СМИ

© AP Photo, Anders WiklundВ Швеции, которую во всем мире принято идеализировать, идет настоящая война, пишет автор статьи в американском издании. Власти упорно игнорируют новую реальность и на все лады повторяют старую ложь про государство благосостояния как решение всех проблем. А люди кое-где уже боятся выходить на улицу.Это не терроризм. Это война. И она идет в Швеции каждый день. Швецию захлестнула волна взрывов и перестрелок. В этом году зарегистрировано 268 инцидентов. И это в стране с 10 миллионами жителей, где уровень преступности был сравним с некоторыми американскими городами! В 2016 году Vox написал: «Швеция знает, как решить американскую проблему с перестрелками». А может, и не знает. Тут стрельба ведется не из пистолетов, а из АК-47. Автоматы Калашникова часто упоминаются теми, кто стремится ввести контроль над оружием, но редко попадаются в сводках о будничном вооруженном насилии. В Швеции же это любимый инструмент воюющих группировок — наряду с ручными гранатами и разными взрывчатыми веществами, которые редко встречаются в Америке. В прошлом году полиция призвала членов банд сдать гранаты. Как вы думаете, сработала эта затея? В этом году взорвалось 187 бомб. Всего за одну неделю августа произошло три крупных взрыва. В основном инциденты регистрируются в Мальмё. В 2017 году город пережил 58 взрывов. В Мальмё живут множество мигрантов и мусульман. И именно здесь криминальные группировки ведут себя особенно нагло. Шведские власти и СМИ редко называют имена преступников, но в последний раз в перестрелке погиб пятнадцатилетний мальчик Джаффар Ибрагим. Джаффар был из семьи сирийских беженцев, иммигрировавших в Швецию в 2016 году, и его застрелили в пиццерии Мальмё. Обряд поминовения состоялся в мечети. Прежде чем началась стрельба, неподалеку взорвали машину, чтобы отвлечь внимание. В качестве прецедента СМИ вспомнили смерть расстрелянного несколько лет назад 16-летнего Ахмеда Обайда. В этом нет ничего необычного, ведь 9 из 10 стрелков в стране — мигранты или дети мигрантов. Насилие, связанное с деятельностью криминальных группировок в Швеции, уже не только шведская проблема. Прошлым летом взрывы начались и в Копенгагене. Одна бомба детонировала возле полицейского участка, другая — у налоговой инспекции. Цели у преступников были политические, а взрывчатка, которую они использовали, была сделана не из пиротехники или гранат — это было взрывчатое вещество, применяемое для сноса зданий. Подозрения пали на преступников из Швеции. Инцидент, вероятно, был связан с бандитскими войнами, в том числе с бандами «Братухи» (Brothas), «Верные семье» (Loyal to Familia) и другими осколочными группировками. Несмотря на названия, члены банд обычно носят имена вроде Османа и Омара. В то время как мусульманские группировки из Мальмё, похоже, двинулись в Копенгаген, отколовшиеся от «Ангелов ада» (Hells Angels) мусульманские банды из Копенгагена, например, «Черные кобры» (Black Cobras), направляются в Мальмё. Для мусульманских группировок Швеция и Дания — территория, которую надо захватить и взять под контроль. Те же самые цели приводили членов мусульманских банд в ИГИЛ*. Омар Эль-Хуссейн, «палестинский» мигрант из Иордании, пытавшийся убить нарисовавшего карикатуры на пророка Мохаммеда Ларса Вилкса (Lars Vilks) до нападения на бар-мицву у Большой Синагоги, прошел через ряды Brothas, заработал себе приличный криминальный послужной список, а затем, наконец, вступил в ИГИЛ. После атаки журналист взял интервью у других членов банды Brothas Ахмеда и Абдура Рамаданов. «Мы взорвем всех, кто изображает нашего пророка», — объявили они. Я вспомнил об этих взрывах не случайно. Сообщается, что лидеры мусульманских группировок чаще всех присоединяются к ИГИЛ. И их интерес к взрывчатым веществам связан не только с криминальной деятельностью. Атаки на полицейский участок и налоговую службу не были бандитскими разборками. Пусть власти это и отрицают, все признаки классического терроризма были налицо. Дания отреагировала на террористический трафик из Швеции, введя пограничный контроль на Эресуннском мосту. Погранконтроль может ограничить поставки оружия в страну, как и количество убийств, но настоящая проблема уходит корнями не в Швецию, а в Марокко, Турцию, Пакистан, Иорданию и Сомали. Открытая инфраструктура Европы, отказ от национальных и региональных границ усугубили трудности. Мигранты из мусульманских стран массово прибывают в ЕС, а члены мусульманских банд свободно перемещаются между европейскими странами. В отсутствие пограничного контроля завоевать Европу стало легче легкого. Связи мусульманских банд из разных стран укрепляются, а это значит, что все может стать еще хуже. Силы ополченцев, разорвавшие на куски Сирию и Ливию, состояли в основном из банд. Исламистские армии часто формируются из группировок с помпезными названиями. Копенгагенские группировки все еще ассоциируются с международными бандами и используют их названия, но в конечном итоге они станут исламскими. Они больше не будут называться «Ангелами ада». Возьмут себе имя типа «Исламское государство чего-нибудь». Это реальность, которую шведские власти упорно игнорируют. Сайт правительства настаивает, что иммигранты не более склонны быть преступниками, чем кто-либо еще. «В ходе исследования, проведенного в 2013 году, ученые Стокгольмского университета доказали, что основное различие между иммигрантами и другими представителями населения Швеции, что касается криминальной активности, связано с разницей в социально-экономических условиях, в которых они выросли». Как будто шведы, включая ученых Стокгольмского университета, не хватаются за АК-47 и гранаты только благодаря социально-экономическим условиям. Как только они лишатся своих щедрых научно-исследовательских грантов, тут же начнут делать бомбы и торговать наркотиками. Но зато эта ерунда звучит обнадеживающе, ведь предполагается, что социальное благосостояние решит все проблемы с исламистским насилием. Это успокаивает социалистов, которые считают, что благосостоянием можно решить вообще все. Этот рецепт применять уже пробовали. Мусульманские иммигранты так глубоко погружены в систему социального обеспечения, что нередко так никогда ее и не покидают. Члены банд и террористы ИГИЛ — дети системы социальной защиты. Пока мы повторяем одну и ту же старую ложь, будут взрываться бомбы и свистеть пули. Пусть шведские власти, если хотят, и дальше кормят свое население враньем о магии интеграции, но Дания и Норвегия не желают, чтобы проблемы Швеции перекидывались на них. Сейчас Швеция настойчиво требует, чтобы ее называли «гуманитарной сверхдержавой», ведь она приняла столько мигрантов. Но это, очевидно, лишь усугубило проблему. И ни одна другая страна не застрахована от аналогичной угрозы. Банды в Швеции и Дании игнорируют национальные границы и правительства. Они взрывают полицейские машины и участки, потому что считают, что их желание — закон. Им неважно, какое правительство у власти и какую политику оно ведет. В своих особых «запретных зонах» лишь они диктуют правила. И хотя сейчас модно отрицать существование таких зон, взрывы наглядно свидетельствуют об обратном. Пока идет дискуссия о тонкой грани между терроризмом и бандитизмом, власти используют знакомый инструментарий антитеррористических мер, включая прослушку, чтобы бороться с этой войной. А когда взрываются бомбы и среди белого дня слышны очереди АК-47, важно ли, что это за война? Берни Сандерс (Bernie Sanders) хотел, чтобы мы больше походили на Швецию. Это значит, что наши горожане должны бояться выходить на улицы, где свистят пули и слышны взрывы, а наши налоги должны идти на программы социального финансирования для наших убийц. Америка не может походить на Швецию. Да и сама Швеция уже на себя не похожа. * террористическая организация, запрещена в РФ