СМИ

Посреди арктических болот выросла маленькая российская демократия в виде палаточного городка. Все решения о сортировке мусора, дежурствах, уборке принимаются демократическим путем. Лидеров нет.

Своими телами люди закрывают путь строительной компании и не дают воплотить в жизнь планы по вывозу тонн мусора в их лес.

Они делают то, что раньше было невозможно. Сопротивляются российской центральной власти — причем удачно.

«Я родилась в лесу. Я выросла в лесу и все о нем знаю. Что бы вы сделали, если бы кто-то решил превратить то, что вы любите больше всего, в помойку?»

Анна Шекалова поднимает свои элегантно накрашенные брови и смотрит на меня: «Вы бы сопротивлялись».

У палатки арктическая осень погружает болото в сырые и холодные сумерки. Между нами и Москвой — 1200 километров диких земель.

Мы сидим у раскаленной буржуйки — простого российского варианта камина. Вообще-то сейчас мы уже могли бы сидеть гораздо выше. На нескольких тоннах мусора из Москвы.

Это место называется Шиес, оно находится посреди дикой природы в 500 километрах к юго-востоку от Архангельска. Уже более года жители со всего региона не дают построить здесь огромную свалку. Строительство началось в июле 2018 года, и, по плану, Шиес должен принимать 2,5 миллиона тонн мусора из Москвы ежегодно. Предполагалось, что все начнется этим летом. Но с середины июня строительство застопорилось.

Вместо этого возникло новое поселение — маленькая российская демократия в виде палаточного городка последи арктических болот. Одновременно здесь обычно живут 30 человек, а всего в дежурствах посменно участвуют несколько сотен. Люди приезжают, живут в лагере несколько дней или недель, а потом меняются. Еду готовят на открытом огне. Все решения об уборке, сортировке мусора, дежурствах, рубке дров и мытье в бане принимаются демократическим путем. В организации нет никакой иерархии, и лидеров тоже нет. Алкоголь строго запрещен.

Российское государство хронически неспособно организовать общество для своих граждан. В то же время в стране часто говорят, что государству нужен авторитарный лидер, поскольку сам народ не хочет принимать решения.

Но эта группа российских медсестер, фабричных рабочих и мелких предпринимателей прекрасно организовала свою жизнь без всякого лидера вообще. Сергей Антуфьев, 33-летний моряк и сварщик из Архангельска, объясняет: все дело в том, что у людей появился шанс заниматься тем, во что они верят.

«Нам всего лишь нужна возможность делать что-то самим, что-то такое, во что мы действительно верим. Тогда это работает. С экономикой все хуже, работы нет. Когда что-то делает государство, единственная цель чиновников — заработать деньги. Власти нас буквально грабят, они отобрали у нас все. А сейчас они еще и собираются загрязнить нашу питьевую воду, устроив помойку для чужого мусора на нашем болоте. Это стало последней каплей для очень многих», — говорит Сергей.

Анна-Лена Лаурен: Возможно ли, чтобы такое протестное движение сформировалось десять лет назад?

Сергей Антуфьев: Нет. Все это работает только благодаря интернету и социальным сетям. Через них мы можем моментально связываться друг с другом. Все, что происходит в Шиесе, сразу же становится известно всем. Тысячи людей следят за нами в социальных сетях. Если войска министерства внутренних дел устроят рейд и задержат нас, завтра же наше место займут пять сотен других людей.

Прямо рядом с болотом находится маленькая железнодорожная станция. Когда в Шиес начали ездить активисты, пассажирский поезд туда отменили. Сейчас приходится добираться на машине из Сыктывкара, что в республике Коми (а это 180 километров), перебираться через реку Вычегду на пароме, а затем на УАЗе, советском микроавтобусе активистов, уже добираться до места. Последние два километра идешь пешком через лес по глинистой грязи. Таким же образом в лагерь доставляют и все необходимое, включая топливо для генераторов.

На месте посетителя встречают гигантские груды камней, из которых строится полигон для свалки. Они окружены вырубкой размером в несколько футбольных полей. Повсюду ходят одетые в черное охранники в масках: их наняло инвестиционное предприятие «Технопарк». В народе их называют «чоповцами» (ЧОП — «частное охранное предприятие»). Я их фотографирую, а они мне в ответ показывают средний палец.

Для интересующихся граждан «Технопарк» устроил вблизи лагеря информационный пункт, чтобы рассказывать о проекте по строительству свалки. За те два дня, что я находилась в Шиесе, я неоднократно подходила к этой палатке, чтобы поинтересоваться, почему именно эти заболоченные места посчитали подходящим местом для свалки мусора из столицы. Но там так никто и не появился.

Палатки активистов окружены флагами и лозунгами вроде «Мы не покинем Шиес» и «Северная Россия не помойка». Лагерь поделен на зоны: тут есть спальные палатки, столовая, кухня, палатка для мытья посуды и отхожее место. Звонить тут нельзя, потому что покрытия мобильной сети нет — сотовые вышки так далеко просто не добивают. Зато интернет работает — активисты установили роутер.

Вокруг всего района активисты организовали сторожевые посты, чтобы не давать «Технопарку» провозить технику и топливо. Связь с постами жители поддерживают с помощью раций. Посты назвали в честь городов, за которые Красная Армия сражалась во Вторую мировую войну: Сталинград, Ленинград, Брест.

И действительно, речь идет о войне. У активистов несколько раз бывали столкновения с охранниками «Технопарка», когда компания пыталась доставить сюда технику и топливо. 10 мая четверо активистов встали на вертолетную площадку, чтобы не дать приземлиться вертолету с топливом, были ранены, и их отправили в больницу. 6 августа двое попали в больницу, пытаясь заблокировать дорогу для грузовиков, везущих бензин.

«Мы не отступаем. Нам уже удалось прервать работы на несколько месяцев, а инвесторы даже не смогли доказать, что у них вообще есть разрешение на строительство этой свалки. Они не смогут снова приняться за работу. Люди бросаются под машины, если это необходимо», — рассказывает Сергей Антуфьев.

Мусорная война породила новых российских героев, например, Анну Шекалову. Эта обаятельная женщина владеет магазинчиком в Урдоме. В конце мая ее на 15 суток посадили в тюрьму за то, что она была в первых рядах в нескольких конфликтах с охранниками и полицейскими. В народе ее называют Белоснежкой или Жанной Д'Арк.

Сейчас охранники в масках больше не осмеливаются подходить к ней.

«Охранники боятся меня. Однажды ко мне приблизился их начальник и бросил в меня солью: так, по русским народным поверьям, делают, чтобы защититься от ведьмы. Бедные охранники думают, что я ведьма», — говорит Шекалова.

Она сухо смеется и пальцами с безупречным маникюром убирает с лица прядь осветленных волос. Сходу и не понять, что Шекалова провела в палаточном лагере уже несколько недель.

Самая большая забота для «Технопарка» сейчас — поддерживать работу генераторов. Пилоты единственного частного вертолетного предприятия Архангельска отказываются возить топливо в Шиес. Активисты блокируют все подходы.

В этом конфликте виновата отсталая культура утилизации отходов в России. Десятилетиями там плевали на сортировку мусора. Сейчас все свалки вокруг мегаполиса Москвы забиты под завязку. Вместо того чтобы развивать мусороперерабатывающую отрасль и стараться сортировать мусор, власти пытаются отправлять его в регионы. В результате прошел ряд мусорных восстаний вблизи Москвы, например, в Коломне и Волоколамске.

Но самая известная мусорная война России разворачивается именно в этих арктических лесах. Стоящие на баррикадах — вовсе не так называемый высокообразованный креативный класс, который возглавляет протесты против путинского режима в Москве. В лагере в Шиесе я встретилась с заводскими и складскими рабочими, моряками, сварщиками, строителями, охранниками, медсестрами и бывшими полицейскими.

В середине июня власти Москвы сообщили, что проект временно приостанавливают, чтобы провести все необходимые экологические проверки. Тогда и выяснилось, что у «Технопарка» нет разрешения на рубку леса или строительство бараков для охраны. Экологические инстанции констатировали, что место предполагаемой свалки находится совсем рядом с источниками пресной воды, откуда берет питьевую воду вся республика Коми. За то, что компания без разрешения бурила скважины, «Технопарку» назначили штраф в 105 000 крон (примерно 735 000 рублей). Правда, потом эту сумму уменьшили более чем вдвое через суд.

Сейчас все ждут, как власти поведут себя с Шиесом дальше. В воскресенье многие города России поучаствовали в общих демонстрациях, требуя, чтобы Москва перестала вывозить мусор в регионы. Президент Владимир Путин призывает власти «прислушаться к гражданам», но ничего конкретного по поводу строительного проекта так и не сказал.

Изменило ли Россию движение, родившееся в Шиесе? В этом однозначно убежден строитель из Архангельска Антон Клименков. В свободное время он играет на гитаре, и ежедневно развлекает жителей лагеря в Шиесе российскими рок-композициями и народными песнями. Больше всего он любит рок-звезду Виктора Цоя и его классическую песню времен перестройки «Хочу перемен».

«Все указывает на то, что мы уже победили. Не будет никакой свалки. Властям теперь главное свернуть проект так, чтобы не выглядело, будто мы выиграли. Для них это было бы опасно. Потому что тогда за нами повторят многие другие регионы России».

Свалка в Шиесе

В августе 2018 года охотники и грибники Архангельской области обнаружили огромную вырубку неподалеку от железнодорожной станции Шиес. Это место в народе зовется Золотая гора, поскольку здесь больше всего грибов.

План состоял в том, чтобы построить свалку на площади в 3000 гектаров. Московские власти заключили с губернатором Архангельской области Игорем Орловым договор о том, что 2,5 миллиона тонн мусора ежегодно будут вывозиться в Шиес из Москвы, которая находится в 1200 километрах отсюда. 50 гектаров леса вырубили без разрешения.

Местные жители стали мешать строительной технике и не давали подвозить оборудование. Они построили сторожевые посты по всему району.

Оказалось, что строительство начали без разрешения от экологов. 15 июня московские власти сообщили, что временно замораживают строительство, чтобы оценить экологические риски и обсудить ситуацию с местными жителями. Решение о том, что будет дальше, примут осенью.

Согласно центру изучения общественного мнения «Левада», 95% местных жителей выступают против строительства. 60 тысяч подписей были переданы президенту Владимиру Путину.