СМИ

9 апреля 2018 года на ресурсе «Россия в глобальной политике» была опубликована статья помощника президента РФ Владислава Суркова «Одиночество полукровки (14+)». Статья вышла в одноименном журнале и была «перепечатана» в «Завтра» Александра Проханова.
Отметим сразу, что в информационном плане очередному программному выступлению Суркову явно не повезло. Выход статьи совпал с военно-политическим обострением в Сирии. Информационный ажиотаж на этом направлении явно отвлек внимание от статьи. Но тем не менее, ее читали и обсуждали. Статью Суркова своим вниманием удостоило американское информационное агентство Assosiated Press (AP), американское издание Washington Post, британская Times и др. Разумеется, критический отзыв о статье Суркова дало в двух разных текстах — одном на английском, другом на русском языке «Радио Свобода».
Интерес, в первую очередь, определился политическим значением автора, известным любому внешнему наблюдателю. На западном ресурсе opendemocracy.net («открытая демократия») нынешний постоянный автор «Валдайского клуба» британский историк и политолог Ричард Саква в 2011 году назвал Суркова «князем тьмы Кремля» — в одной ипостаси современным Константином Победоносцевым и Михаилом Сусловым. Сурков остается «главным стратегом национальной политики» РФ (AP). Он — «один из лучших помощников Кремля и давний архитектор правления Путина» (The Sydney Morning Herald), «провластный идеолог» («Радио Свобода»), «советник-ветеран президента России Владимира Путина» (Radio Liberty), «мастер театра-марионеток с намеком на мистера Бина в своей внешности» (Guardian). Сурков — это долголетний доверенный советник Путина (Times). «Главный стратег Владимира Путина» (Spiegel, 2005). «Сурков — идеолог режима. Ему современный кремлевский режим обязан такими концепциями как „суверенная демократия“, „управляемая демократия“ и „вертикаль власти“. Сурков — оппортунист и большой циник» (Тсн.ua).
Теперь из заголовков комментариев к статье Суркова. Они обозначают главное, как представляется их авторам: «Глухая оборона. Что означают размышления Суркова об „одинокой“ России». («Радио Свобода»). «Сурков посулил России 300 лет „геополитического одиночества“» (Мк.ру), «Сурков предсказал России „геополитическое одиночество“ на века» («Известия»), «Одиночество как судьба»: Сурков объявил о начале нового пути России" (riafan.ru) и т. д.
Американское ИА Assosiated Press отметило важное сопутствующее политическое обстоятельство выходу статьи: «Статья Суркова была опубликована через три дня после того, как Соединенные Штаты ввели новые санкции в отношении более двух десятков магнатов, чиновников службы безопасности и политиков». Т. е. новая идеологическая концепция, продвигаемая советником президента РФ, является прямым ответом на конкретные действия руководства США. В Sydney Morning Herald, следуя этой логике написали: «Россия как „осажденная крепость“. Сценарий вернулся после того, как усилилась напряженность с США». Это рассказ об «осажденной крепости».
Самое большое количество отзывов на последнюю статью Суркова пришлось на российский и украинский сегменты Интернета. Разумеется, статья Суркова вызвала взрыв торжествующей ненависти у майданной публики на Украине. Смысл восторга врага: «Украина идет в Европу и на Запад — в поле прогресса и развития, а Россия замыкается в самоубийственной изоляции». «Это отнюдь не шедевр мысли, а очередной симулякр российской политики», — написали на украинском ресурсе politolog.net «Статья Суркова в „России в глобальной политике“ — это не прогноз, а объяснительная записка. Попытка интерпретации очевидного и огромного геополитического поражения, к которому приложил руку и голову сам Сурков» (petrimazepa.com).
Ведущие российские издания в большинстве случаев только пересказали основные положения статьи Суркова. Однако были и критические отзывы — при этом крайне негативного характера, как из условно либерально-западнического лагеря, так и российской патриотии. В либеральных СМИ Суркову не могут простить концепцию «вертикали» и «управляемой демократии». В этом плане статья Суркова понимается как очередной «мучительный экзорцизм» (гражданские силы.ру). Из самого комплементарного автору и безумно экзотического в комментариях от «западников-патриотов» о Суркове написал «майданный с обратным знаком» Александр Чаленко. Он назвал Суркова одним из представителей «коллективного Виктора Эммануила — патриотической российской бюрократии».
Между тем, по той же теме русские националисты ненавидят Суркова. Они не могут простить ему украинскую стратегию 2014 года и провальные Минские соглашения. Крайняя оценка Суркова, полученная им от русских националистов — сторонников Новоросии: это «эстетствующий Геббельс антинародной олигархической системы» (novorossia.pro). Блогер Сергей Соколов назвал в «ЖЖ» автора «Одиночества полукровки» «молью в шкафу, которая заводится во все времена и во всех цивилизациях». В комментарии в «Завтра» от Валерия Коровина сочли, что статья Суркова — это то ли плод «ощущения движения к смерти» — физической и политической, то ли покаяние, то ли конъюнктурная смена знамен. «В этом коротком тексте он [Сурков] изложил краткую версию Евразийской миссии, все то, что он прежде снабжал смешками, какими-то ужимками, ухмылками, высмеивал на предыдущих этапах, но что он неизбежно воспринял, впитал в себя, абсорбировал из окружающего пространства, от тех людей, которыми он манипулировал, жонглировал, издевался, глумился, подставлял, использовал и выбрасывал… В нем зашифровано послание всем, кого он обидел, оскорбил, унизил, использовал… Конечно, как человек проницательный и глубокий, он чувствует свою историческую ответственность за то, что произошло. И в страхе перед этой ответственностью, перед неизбежностью своего личного политического конца пытается поймать этот новый тренд и вписаться в него… Но здесь и заключается все коварство этого персонажа, в том, что никогда невозможно определить, где подлинность, а где лицемерие, где цинизм и прагматизм человека гибнущего и пытающегося схватиться хоть за что-то, чтобы выплыть, а где искренность, подлинность и действительное раскаяние». Короче, из патриотического лагеря отчетливо прозвучало: «не верим».
В смыслы предъявленного Сурковым ему не верят не только патриоты, но и наши «либералы» из т. н. «Пятой колонны». Бегун из Волгограда, не принятый потом в СПбГУ, но утвердившийся в бывшем соросовском Европейском университете историк-американист Иван Курилла на «Радио Свобода» так отозвался в отношении статьи Суркова: «Все подобного рода концепции, возникающие где-то недалеко от центров российской власти, представляют собой такую виньетку — попытку рационализировать решения, принимающиеся властью. Причем это попытки вторичные… Я не вижу, чтобы в сегодняшней России идеологические конструкты каким-то образом предопределяли политические решения». По Курилле, предложенная Сурковым идеологическая конструкция вторична, и ее скоро забудут. «Это не изоляция, а скорее глухая оборона нынешней власти от любых проникающих извне влияний. Это не модернизационная изоляция, а наоборот, попытка защититься от модернизации» — таково мнение представителя российской «Пятой колонны», высказанное на «Радио Свобода». Лейтмотив тот же — «не верим». Рекомендация: прочитать, наплевать и забыть.
Подобный настрой, продемонстрированный и слева и справа, эмоциональной и политизированной критики исключает возможность серьезного обсуждения по существу предъявленного Сурковым идеологического поворота.
Поэтому попытаемся рассмотреть статью Суркова в содержательном плане. Прежде всего нелепым выглядит само название статьи: «Одиночество полукровки (14+)». Первый и беглый взгляд на название заставляет относить «одиночество полукровки» к личности самого автора, давно обвиняемого его критиками в том, что он «нерусь» и поэтому чужд России. А знак «14+» является известным маркером возрастных ограничений, принятых в кинематографе и на телевидении. Т. е. заголовок статьи при первом взгляде на него предлагает ознакомиться с переживаниями «полукровки"-автора для читателей старше 14-ти лет. Если это не глупость, в которой трудно заподозрить автора, то налицо очевидное озорство, выдающее склонность к шутке и мистификации. Либо же это сознательная авторская провокация —вызов автора в отношении своей «крови» ко всем своим недоброжелателям.
В начале статьи Сурков намекает: «Разные бывают работы. За иную можно браться только в состоянии, несколько отличном от нормального». Поэтому все эти разбросанные по тексту статьи — «бродяжные иноземцы», «аутический социализм», «несхожие софты», «военно-политический коворкинг», «обериут в шапке Мономаха» (правильно обэриут — представитель группы писателей и деятелей культуры Объединения Реального искусства — ОБЭРИУ, существовавшей в 1920-х — начале 1930-х годов в Ленинграде. Декларировали отказ от традиционных форм искусства, необходимость обновления, культивировали гротеск, алогизм, поэтику абсурда — прим. «NOVOSTI-DNY.Ru» ) «биполярная история», «креативное сословие», «патриотически настроенные боты», «альфа-нация», «классик отечественной поэзии» рэпер Oxxxymiron — все это должно быть также отнесено к разряду заранее заявленной авторской неадекватности. Но на поверку оказывается, что статья со странным названием и в первом предложении представленная автором, как написанная в некоем психологическим состоянии, далеком от нормы, повествует о России в эпохе после 2014 года (14+). Уф… разобрались.
Следующий существенный момент — самое главное, и это ключевой пункт — Сурков признает, что Россия не принадлежит Западу и не является в культурно-цивилизационном плане частью Европы. «При внешнем подобии, — пишет Сурков, — русской и европейской культурных моделей, у них несхожие софты и неодинаковые разъемы». Россия — это отдельная цивилизация, полагает автор. В этом плане Сурков, разумеется, не оригинален. Фактически, он обратился к идеям второй половины ХIХ века эпохи «великих реформ» — к геополитическим идеям Н.Я. Данилевского, к идеям, самостоятельно выраженным в художественной и публицистической форме Ф.М. Достоевским и Ф.И. Тютчевым, и продолженным потом в ХХ веке русскими мыслителями-евразийцами. Аналогичным образом смотрят на дело на современном Западе. Американская и европейская научная общественность откровенно не признает Россию в качестве европейской страны. И, более того, чувства по отношению к России, как к «чужому», по мере ее текущего ослабления становятся только острее.
Современный адепт концепции цивилизаций известный американский политолог Сэмюэл Хантингтон в своей книге «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» отметил, что «семь из восьми характеристик западной цивилизации — религия, язык, отделение церкви от государства, верховенство закона и общественный плюрализм, представительные институты и индивидуализм — почти полностью не совпадают с опытом России». Исследователь русской культуры Джеймс Биллингтон определил, что Россия была и остается «западной страной, которой она надеется стать, но еще не стала». Т. е. самоутверждение у россиян принадлежности России к Европе является квазиидентичностью, с точки зрения самих европейцев и других представителей Запада.
Таким образом, сам по себе переход Суркова на цивилизационную концепцию логичен, хотя в свете предшествующей его позиции сам переход не объяснен автором. Глубок он или конъектурен?
В 2006 году Владислав Сурков, занимавший тогда пост первого заместителя главы администрации президента, в своей программной статье «Национализация будущего» утверждал, что Россия является одной из «влиятельнейших европейских наций», которые в сумме образуют «действительно непревзойденную цивилизацию», т. е. Россия, по утверждению Суркова, является частью европейской цивилизации. Но при этом, по Суркову, оказывалось, что экономика России отъединена от европейской. Модернизация «могла бы связать нашу экономику с европейской и заатлантической». «Не выпасть из Европы, держаться Запада — существенный элемент конструирования России», — писал в 2006 году Сурков. «Приступы» изоляционизма в той статье определялись Сурковым, как «реакционные», а реконструкция бюрократического государства советского типа, как утверждал он, увела бы «в тупик политической изоляции и экономического прозябания».
В этом плане получается, что в «Одиночестве полукровки» никак не разъясняется отход по ключевым линиям от прежней позиции автора, хотя «смена вех» внешне имеет явно стратегических характер. Спрашивается: являлось ли заявляемое в 2006 году желательным вместо действительного, либо тактической хитростью с целью обмана европейцев для получения технологий для модернизации?
Теперь Сурков даже признает, что «по накопленному опыту» Европа может считаться наиболее склонным к массовому насилию и самым кровожадным из всех континентов. Спрашивается, куда лезли и с кем хотели дружить?
Вот как на фоне подобного рода признания Сурков описывает в своей последней статье расчленение СССР: «В конце прошлого века стране наскучило быть „отдельно взятой“, она вновь запросилась на Запад. При этом, видимо, кому-то показалось, что размер имеет значение: в Европу мы не помещаемся, потому что слишком большие, пугающе размашистые. Значит, надо уменьшить территорию, население, экономику, армию, амбицию до параметров какой-нибудь среднеевропейской страны, и уж тогда нас точно примут за своих». Под «кому-то» явно понимается элитное решение, но при чем тогда, спрашивается «стране наскучило»?
Вот как описывает в персональном плане ситуацию 1991 года Сурков в интервью германскому изданию Spiegel от 20 июня 2005 года: «В нашем обществе существуют различные оценки событий 1991 года. Некоторые считают их надежным проявлением демократии и гражданского общества. Другие считают 1991 год трагическим. Однако лично я считаю, что отказ от Советского Союза был выражением свободной воли русского народа.[sic!] Я все еще хорошо помню свои чувства в то время. Я почувствовал огромное облегчение, словно огромная пиявка упала со спины… Когда Советский Союз был распущен, у большинства из нас даже не было чувства, что страна разваливается. Мы думали, что продолжим нашу жизнь, как в прошлом, но как добрые соседи. Конечно, мы также считали, что Запад любит нас и поможет нам, и что через десять лет мы будем жить как европейцы». Т. е. будущий «стратег национальной политики» Владислав Сурков отнесся к реальной геополитической катастрофе инфантильно, как глупый юнец, по принципу как «большинство из нас». Тогда он не понимал логику истории — политического процесса, который вел и ведет Россию, фигурально выражаясь, не к «Третьей мировой войне», а к «Третьей Пунической».
Вот другой фрагмент из интервью Суркова Spiegel: «Запад не должен любить нас. На самом деле, мы должны чаще спрашивать себя, почему люди так подозрительно относятся к нам. В конце концов, Запад не является благотворительной организацией. Как мы воспринимались веками? Как огромный, воинственный мир, которым управляют деспоты — сначала цари, а затем большевики. Почему кто-то должен любить нас? Если мы хотим, чтобы нас приняли, мы должны что-то сделать взамен. И это искусство, которое нам еще предстоит освоить». Итак, чтобы Запад «нас принял», нужно делать нечто — искусство чего предстоит еще только освоить.
И дальше читаем в интервью у Суркова: «Ностальгия по советской эпохе имеет сильную поддержку среди людей. Но не среди элиты и, на мой взгляд, не у президента. Мы не заинтересованы в сохранении остатков коммунистической эпохи, но мы верим в сохранение того, что было достигнуто за последние полтора десятилетия». Т. е., получается, что Сурков верит в сохранение «достижений» эпохи ельцинизма. Так, когда Сурков был искренен тогда или сейчас?
Перечислим дальше существенные недостатки содержательной части статьи Суркова «Одиночество полукровки (14+)». Очевидно, что, когда Сурков рассуждает о трех цивилизация — Западе, Востоке и России, он так и не понял цивилизационную концепцию Хантингтона.
«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,
и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный Господень Суд».
(Редьярд Киплинг)
Дело в том, что противопоставление Запада Востоку, а Европы Азии — это вполне себе европоцентричный взгляд на мир эпохи модерна. Отдельная передовая и прогрессивная западная цивилизация противопоставляется всему остальному миру — отсталому и косному. Между тем, в самой Азии присутствует многообразие совершенно разных цивилизаций: Китай, Индия, исламский мир арабов, Иран, Турция и т. д. Это целая вселенная традиционных обществ, приспособившихся, либо еще приспосабливающихся к модерну.
Кроме того, в «Одиночестве полукровки (14+)» Сурков весьма вульгарно представил российскую историю, показав процесс российской догоняющей модернизации, как своего рода многовековые странствия России — «Россия четыре века шла на Восток и еще четыре века на Запад». Сурков уподобил Россию тому самому Ивану-дураку из русских сказок, который в своих странствиях туда-сюда и обратно в итоге обретал царевну и полцарства в придачу. «Событие это — завершение эпического путешествия России на Запад, прекращение многократных и бесплодных попыток стать частью Западной цивилизации, породниться с „хорошей семьей“ европейских народов». Вот вам, по Суркову, и царевна, терем на три века одиночества и царство в придачу — Третий Рим в третьем мире. «Обе дороги пройдены. Теперь будут востребованы идеологии третьего пути, третьего типа цивилизации, третьего мира, третьего Рима…».
А ведь еще, по Суркову, получается, что в последних четырех веках бессмысленного странствия Ивана-дурака виноват «легкомысленный Лжедмитрий». Правда и то, что не успел накуролесить расстрига. Но тем не менее, у Суркова: «Сегодня, когда это старинное подозрение превратилось в очевидный факт, зазвучали предложения, а не шарахнуться ли нам в другую сторону, в Азию, на Восток. Не нужно. И вот почему: потому что Россия там уже была» — по Суркову, в облике «обериута в шапке Мономаха».
Да, никуда России не шла. Она оставалась ровно там, где находилась и находится сейчас. Вот только с головами не все в порядке, если состояние статики принимается за движение. Это как глядеть из окна поезда: то ли березки бегут, то ли поезд едет. И потом для страны, которая претендует на статус некого полюса, вообще не может существовать понятия «геополитическое одиночество», потому что эта страна представляет саму себя. Историческая часть у Суркова явно нуждается в отдельном и подробном комментарии.
Следующий крайне неудачный момент в статье Суркова. При господстве в настоящее время конструктивистской этнологии Сурков для определения цивилизационной идентичности России использует метафоры «почвы и крови», свойственные как раз примордиалистской этнологии. Вот как это у него выглядит: «Наша культурная и геополитическая принадлежность напоминает блуждающую идентичность человека, рожденного в смешанном браке. Он везде родственник и нигде не родной. Свой среди чужих, чужой среди своих. Всех понимающий, никем не понятый. Полукровка, метис, странный какой-то. Россия — это западно-восточная страна-полукровка». Подобное сравнение уже показалось русским читателям оскорбительным, и Суркову ответили в том смысле, что «сам такой, а мы — нет».
Заметим, что кризис множественности российских идентичностей, формирование квазиидентичностей является плохим признаком.
Подведем итог. В целом, имеет или не имеет смысл статья Суркова «Одиночество полукровки (14+)»? Да, разумеется, имеет. Мы воочию наблюдаем достраивание новой концепции внешней и внутренней политики Российской Федерации, предложенной т. н. Валдайским клубом и обращенной смыслами своими к Западу — США и их союзникам в Европе и Азии. Речь идет о концепциях «отстраненности вместо конфронтации» и «сдержанности вместо напористости» Алексея Миллера и Федора Лукьянова.
Концепция призвана стать основой урегулирования конфликта с Западом путем геополитических уступок при условии оставлении России «в вотчину» ее правящим олигархическим кругам. Смысл ее — мы хорошие и больше плохо делать не будем. Общий контур концепции тезисно выглядит следующим образом:
— Россия — не Европа и не может стать частью Запада, т. е. «золотого миллиарда»;
— Россия — это свой самодостаточный мир;
— РФ не в состоянии вновь стать империей;
— РФ не в состоянии стать центром интеграции на постсоветском пространстве;
— РФ — не империя, но и не национальное государство;
— РФ отказалась от ирредентистской политики;
— РФ не будет вмешиваться в дела Европы;
— в адрес Европы РФ откажется от враждебной риторики и не будет применять к ней враждебной идеологии;
— неевропейская российская идентичность не будет генерировать отношение враждебности к Европе;
— постсоветский период закончился, поэтому его проблемы становятся неактуальны;
— РФ откажется от политики гегемонии на постсоветском пространстве или выстраивания своей гегемонии;
— РФ будет ориентироваться на бесконфликтную политику с соседями, что будет гарантировано ликвидацией кризисных точек на постсоветском пространстве;
— РФ не будет использовать «энергетическое оружие» не только против Европы, но и против постсоветских государств, в том числе, Украины;
— РФ замкнется в своей территории, при этом жестко зафиксировав некие «красные линии»;
— РФ признает свои границы окончательными и нерушимыми;
— РФ замкнется в своих границах во имя развития своих территорий. Она займется внутренним освоением по концепции созидательного действия;
— РФ продолжит формирование российской гражданской идентичности, правда, с реверансом в пользу русской этничности.
Последний пункт: не бейте нас, мы — мирные цивилизаторщики, а не имперцы.
Как видим, все это весьма созвучно с концепцией Суркова о предстоящих трех веках геополитического одиночества России. Очевидно, что подобного рода программа стала бы геополитическим успехом для США по известной программе «шахматной доски». Повторное подтверждение отказа от имперских амбиций РФ означало бы окончательное и бесповоротное цементирование Беловежья. Однако во всей этой предлагаемой США и их союзникам конструкции есть существенный изъян. Не понятно, как выйти на соглашение с Западом без требования от него более решительных геополитических уступок по части разоружения и изменения государственного устройства РФ, вплоть до переустройства страны. Очевидно, что США и Европа, пользуясь случаем, будут добиваться окончательного перевода России из полупериферийного в периферийный статус. Но здесь, по-видимому, Сурков и другие валдайцы надеются на известный российский исторический прецедент: «Русские не торопились, стояли на своем, прочли им все летописи с начала крещения Руси. И пересидели, переспорили». Но правда и то, что относительная открытость страны и турбулентность глобального мира никак не дают России возможности уйти во временную изоляцию лет на сто или триста, как это предлагает Сурков.
Дмитрий Семушин