СМИ

Россия разрабатывает гиперзвуковое ядерное оружие, и Путин утверждает, что предложил президенту Дональду Трампу его купить. Несмотря на непринужденный разговор двух лидеров, угроза со стороны российских и китайских гиперзвуковых систем реальна и продолжает расти. Обе страны добились в разработке гиперзвукового оружия значительных успехов, — их последние достижения, вероятно, смогут обойти американскую систему противоракетной обороны. Чтобы противостоять этой растущей угрозе, министерство обороны выделило в 2019 году на разработку гиперзвукового оружия свыше двух миллиардов долларов. Однако программа гиперзвукового оружия страдает от перекосов: разработка наступательных и оборонительных вооружений финансируется по-разному. И при всей важности наступательных возможностей мощный оборонительный потенциал остается важнейшим элементом защиты интересов и объектов.

Большая часть бюджетных средств для разработки гиперзвукового оружия сейчас тратится на высокоточные и наступательные вооружения, а не на программы противоракетной обороны. В бюджете на следующий год на гиперзвуковое оружие выделено 2,6 миллиарда долларов, однако расходы на оборону составляют лишь 6% от этой суммы (или 157,4 миллиона долларов). Более того, в ближайшие годы расходы на оборону даже сократятся почти на четверть — до 122 миллионов долларов к 2024 году.

Как сообщил Майкл Уайт (Michael White), замглавы министерства обороны по гиперзвуковому оружию: «Если вы взглянете на бюджет, то увидите, что мы действуем поэтапно. Сначала мы сосредоточились на наступательной стороне и попутно ведем работу над надежной оборонительной стратегией». Курс министерства обороны во многом определяется тем обстоятельством, что наступательные системы технически проще и в разработке дешевле. В начале года глава стратегического командования генерал Джон Хайтен (John Hyten) предупредил сенатский комитет по вооруженным силам: «У [CША] нет такой защиты, которая бы воспретила противнику применить [гиперзвуковое оружие] против нас». Уайт и Хайтен подчеркнули, насколько важно углубить разработку оборонительного потенциала. Пусть наступательное вооружение и менее затратно, оно ничуть не отменяет потребность в сильной обороне, а ее у США в настоящий момент нет.

Достижения противника в области наступательных гиперзвуковых вооружений вкупе с тем обстоятельством, что развивать наступательный потенциал, как правило, легче и дешевле оборонительного, совершенно логичным образом предопределили бюджет министерства обороны. Однако долгосрочные риски такого курса очертились еще 2 августа этого года, когда США вышли из Договора о ликвидации ракет меньшей и средней дальности 1987 года (ДРМСД), — он запрещал США и России размещать в Европе ракеты сухопутного базирования дальностью от 500 до 5500 километров, чтобы снизить угрозу оперативных ядерных ударов. Многие опасаются, что выход из ДРМСД возвещает начало гонки вооружений не только с Россией, но и с Китаем. Кроме того, это может привести к тому, что США выйдут еще и из Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) — либо решат его не продлевать (срок действия договора истекает в 2021 году).

Прекращение деятельности хорошо себя зарекомендовавших договоров о ядерном оружии между крупными мировыми державами не только дестабилизирует ситуацию, но и повлечет за собой упор на наступательные гиперзвуковые ракеты как новейшее средство доставки ядерного оружия. Выход из этих договоров даст противникам возможность ударить первым либо нанести упреждающий удар по системам доставки ядерного оружия. Наконец, этот сценарий подчеркивает оборонительную роль гиперзвуковых ракет как сдерживающего фактора при перехвате наступательных систем доставки ядерного оружия.

Стремительно меняющаяся геополитическая реальность высвечивает риски, вытекающие из отсутствия у США жизнеспособной защиты от гиперзвукового оружия. Осознание того факта, что разработка гиперзвуковой обороны требует больше времени и средств, потребует от министерства обороны бюджетных ассигнований между наступательными и оборонительными вооружениями на паритетных началах. Здесь есть две ловушки, которые надо избежать. Во-первых, министерству обороны следует избегать стратегии перекладывания затрат, — когда на оружие тратится Х долларов из расчета, что противник потратит столько же, чтобы ему противостоять. По мнению Томаса Карако (Thomas Karako), ведущего эксперта по противоракетной обороне Центра стратегических и международных исследований, китайская гиперзвуковая техника уже имеет «все признаки» этой стратегии.

Во-вторых, правительство — коллективным надзором со стороны Конгресса, министерства обороны и Белого дома — должно удостовериться, что потраченные деньги и ресурсы используются разумно, своевременно и справедливо. К несчастью, министерство обороны печально известно своими тратами на системы ПРО в миллиарды долларов без должной отдачи. В частности, это касается наземной системы противоракетной обороны на маршевом участке полета (GMD), — эта разработка времен Клинтона и Буша предназначена для перехвата межконтинентальных баллистических ракет, — и зенитной управляемой ракеты SM-3, предназначенной для перехвата баллистических ракет ближнего и среднего радиуса действия, — она используется на флоте. Как показали испытания министерства обороны, большинство SM-3 поразить назначенные цели не смогли, а GMD добивалась эпизодического успеха лишь в тщательно подготовленных сценариях. Таким образом, обе системы вооружения имеют существенные недостатки, которые сможет использовать противник. Это подтолкнуло аналитиков из журнала «Армз контрол тудей» (Arms Control Today) к выводу, что подобные недостатки должны служить «мощным предупреждением» политикам, уверенным, что системы противоракетной обороны США смогут «отвадить будущих противников от разработки баллистического оружия».

Больший паритет в развитии как наступательных, так и оборонительных способностей будет гарантировать, что США не только успеют за развитием наступательных способностей противника, но и превзойдут их. Кроме того, так США получат гиперзвуковую оборону, которая идет нога в ногу с наступательным потенциалом противника. Таким образом этот взаимоусиливающий эффект обеспечит США решающее преимущество в виде более мощных, гибких и надежных наступательных и оборонительных систем без каких бы то ни было жертв и компромиссов.

Бишоп Гаррисон — президент и соучредитель Центра общественной политики имени Джозефа Рейни (Joseph Rainey Center for Public Policy). Ранее занимал различные должности в области национальной безопасности в администрации президента Обамы и был заместителем советника по внешней политике в штабе госсекретаря Хиллари Клинтон в ходе ее президентской кампании.

Престон Ланн — научный сотрудник Центра общественной политики имени Джозефа Рейни.