СМИ

© AP Photo, Carolyn KasterАвтор прослеживает важное явление: почему демократ Обама, начинавший как сторонник потепления с Москвой, стал русофобом потом? И почему этот путь прошла с ним вся Демпартия? Объяснением, при всей его сомнительности, могло бы стать восприятие России демократами как антилиберальной христианской страны. Но тогда почему автор, антилиберал и христианин, приписывает РФ не меньшие злодейства, чем Обама?Примечание редактора: Новая книга Эндрю Маккарти — «Ball of Collusion: The Plot to Rig an Election and Destroy a Presidency» («Клубок сговора: план по фальсификации результатов выборов и уничтожению президентства»). Ниже приведен второй отрывок из серии. «Звонят 1980-е, просят вернуть им их внешнюю политику» , — эту фразу президент Барак Обама произнес за несколько недель до выборов 2012 года. Поскольку борьба все еще была очень напряженной, он явился на финальные дебаты кандидатов готовым к ожесточенному поединку. Ранее в ходе предвыборной кампании его соперник из Республиканской партии, бывший губернатор Массачусетса Митт Ромни (Mitt Romney) имел опрометчивость заявить, что Россия является «бесспорно нашим врагом номер один». Действующий президент воспринял это высказывание как абсурдный анахронизм. Поэтому тем вечером Обама решил пошутить. Кто-нибудь проинформировал Ромни о том, что «холодная война закончилась более 20 лет назад»? Как это обычно бывает, крайности в политическом позерстве редко имеют отношение к действительности. Ромни был прав в том, что путинская Россия является серьезным противником США на мировой арене. Однако заявление о том, что она занимает первое место среди противников США, вызывает сомнения. Чтобы это выяснить, нам необходимо подробно рассмотреть все угрозы, с которыми мы сталкиваемся — сиюминутные и долгосрочные, силовые воздействия и другие формы агрессии, идеологические и трансакционные и так далее. Копаться в этом нет никакой необходимости. Достаточно сказать, что российский режим — это серьезный противник. В его распоряжении есть внушительный ядерный арсенал, а также сильная армия и разведка. Российский режим по умолчанию придерживается антиамериканских позиций, и он эффективно сотрудничает с другими антиамериканскими режимами и фракциями. Право вето, которое Россия имеет в Совете Безопасности ООН, уменьшает способность нашего правительства действовать в соответствии с американскими интересами. Россия по-советски равнодушно относится к преступлениям террористов и готова заключать альянсы с террористами в стремлении реализовать свои интересы. Российский режим безжалостен в своей решимости остаться во власти, он охвачен реваншистскими амбициями и умело проверяет степень готовности Запада — или ее отсутствие — реагировать на отдельные агрессивные шаги, которые имеют отношение к НАТО или к каким-то другим обязательствам. Обама намекнул на то, что эта ностальгия республиканцев по внешней политике 1980-х годов тесно связана со стремлением Республиканской партии возродить «социальную политику 1950-х годов и экономическую политику 1920-х годов». Да, таким был лидер демократов, и кажется, что это было только вчера. Перед нами уже не партия Гарри Трумэна и Джека Кеннеди. С точки зрения демократов эпохи Обамы, заявлять, что Россия представляет собой реальную угрозу, что она стремится вернуться к советской гегемонии, было сродни призывам к возрождению законов Джима Кроу и протекционистской политике, которая спровоцировала Великую депрессию. Но потом Хиллари Клинтон проиграла на президентских выборах 2016 года, и демократы решили, что им все же стоит прислушаться к зову из 1980-х годов. Внезапно выяснилось, что Россия — та самая Россия, против агрессивных действий которой Обама не принял практически никаких значимых мер за все восемь лет своего президентства — действительно является нашим геополитическим врагом «номер один». Выясняется, что холодная война еще не совсем закончилась. С 8 ноября 2016 года в соответствии с постоянно меняющимися взглядами демократов на Россию она превратилась из нелепого наваждения неоконсерваторов и пропагандистов войны в экзистенциальную угрозу, сравнимую по своим масштабам с изменениями климата.