СМИ

© РИА Новости, Сергей Аверин | Перейти в фотобанкВойна сделала беженцами миллионы украинцев с востока страны. Одни решили поехать на запад, а другие - в Россию. В любом случае, их обостренные конфликтом разногласия до сих пор не удается решить. На примере истории двух русско-украинских семей в уменьшенном виде можно проследить за отношениями между двумя странами, где царит недопонимание, разочарование и гнев, пишет «Liberation». Будь-то киевские корни Руси или казацкое наследие в советскую эпоху, Украина и Россия тесно переплетены в истории. В каждой российской семье есть хотя бы один украинский родственник, а у всех украинцев найдется родня в Москве. Речь идет о миллионах человек на границе двух стран, чья история разошлась в 2014 году. Аннексия Крыма, 13 000 погибших в войне в Донбассе, энергетические и торговые конфликты, а также (самое главное) информационная война — все это отдалило русских и украинцев, к их общему большому сожалению. Об этом свидетельствует история двух русско-украинских семей, ставшая в своем роде миниатюрой отношений двух стран, непонимания, разочарования и гнева. София с Украины: «Мои близкие в Москве считают, что здесь их избили бы, если бы они говорили по-русски» «Мы были очень близки с родственниками в России. Мне грустно от того, что мы потеряли связи. Но ситуация была для всех нас лишком сложной. Мы решили дистанцироваться, чтобы не говорить на неприятные темы». Вся семья 27-летней Софии Николиной родом с запада Украины. Ее тетя Елена переехала в Москву перед распадом Советского союза в 1980-х годах. София живет в Киеве и сохранила о ней теплые воспоминания. Они регулярно виделись с двоюродными сестрами. До 2014 года. «Когда я узнала, что одна моя московская двоюродная сестра поехала в Крым после аннексии в нарушение украинских законов, я попыталась образумить ее. Но я поняла, что мы говорим на разных языках». София утверждает, что ей в первую очередь надоело «отрицание» со стороны близких. «Они говорят об этой войне, как о внутренней украинской проблеме и устроенной олигархами смуте. Они даже не удосужились задать мне вопросы, чтобы узнать правду о российской агрессии», — продолжает София, журналистка радио «Свобода» в Киеве. София была непосредственным свидетелем дезинформационной войны России (после свержения старого режима в 2014 году Москва утверждала, что Украина оказалась в руках фашистской хунты) и теперь выступает за окончательный «развод» двух стран. Ради «защиты» Украины, а также утверждения ее независимости. Как бы то ни было, конфликт не стоит считать «войной народов». У Софии нет злобы на россиян. «Если они хотят поддерживать Путина, это их выбор, пока они не поддерживают агрессию против моей страны». Пропагандистская машина Кремля нанесла удар по личным отношениям. «Мои близкие считают, что их могут избить на улице, если они заговорят по-русски или будут ездить на машине с российскими номерами», — жалуется София. Пострадавший от войны 25-летний Никита Григоров иначе смотрит на вещи. Этот уроженец ставшего оплотом сепаратистов Донецка столкнулся с угрозами из-за своих «проукраинских позиций» весной 2014 года. Они с семьей перебрались в Киев, а его дядя Юрий обосновался в Москве. Общение было сведено к минимуму из-за «непримиримых убеждений». Кстати говоря, у Никиты тоже была возможность поехать в российскую столицу благодаря студенческому гранту. «Условия жизни там были бы лучше, чем в Киеве, но мне пришлось бы лгать о природе войны и подыгрывать. Первыми напали русские. Я их видел». Молодой человек считает, что между враждующими странами необходимо прервать не только воздушное, но и прямое железнодорожное сообщение. «На протяжении истории Украина была жертвой, целью империализма других держав. Сейчас же мы прокладываем наш собственный путь, отличный от российского. Украина стала более сплоченной, чем когда-либо прежде, и это благодаря Владимиру Путину. Печально, что все это сопровождается такими страданиями». Однажды украинцы смогут говорить с русскими «на равных», уверен он. «И чем скорее, тем лучше», — считает София Николина. Она видит, что семейные узы слабеют со временем, особенно после смерти ее бабушки, матери Елены. «У нас все меньше причин видеться», — признает она. Тетя даже не предупредила ее о последней поездке на Украину в 2018 году. Как бы то ни было, примирение возможно «не на любых условиях». Русские должны признать Украину независимым государством, на не «Малороссией». «Мы можем и должны добиться взаимопонимания в будущем, — делает вывод София. — Но пора прекратить считать нас двумя братскими народами. Мы больше не братья». Елена, тетя Софии: «Взгляд россиян на события на Украине далек от реальности» Тетя Софии Елена живет в Москве вот уже 40 лет, но регулярно ездит в родную деревню в Ровненской области. О племяннице она не говорит ни слова. Но она видела, что люди в ее регионе изменились. «Война на востоке изменила людей. Когда убивают сына твоей школьной подруги, друга детства, соседа… когда это становится реальным, накапливается злость». Она считает, что занимает нейтральную позицию в конфликте двух стран и говорит, что российские и украинские СМИ и политики под стать друг другу. «Я почти не смотрю телевизор, особенно информационные каналы. Российское телевидение лжет. Как и украинское». «Они просто рассказывают разную ложь», — смеется она. При этом Елена возлагала большие надежды на Евромайдан в 2014 году: «Все надеялись, что станет лучше, что с коррупцией будет покончено, что власть изменится. Затем, когда Россия взяла Крым, я не знала, что думать. Русские вокруг меня были вне себя от счастья… Мне же это не особенно нравилось. Взгляд россиян на события на Украине имеет мало общего с действительностью. Они повсюду видят фашистов». Как бы то ни было, она сохраняет оптимизм. Каждый год она ездит на запад Украины, а ее дочь, которая говорит только по-русски, не ощущает там никакой враждебности. Тем не менее Елена больше не может поехать туда на машине, поскольку не хочет колесить по Украине с российскими номерами. Как и ее племянница София, она считает, что в войне сошлись государства, а не народы. Если бы политики и СМИ с обеих сторон перестали разжигать страсти и настраивать людей друг против друга, абсурдный конфликт мог бы закончиться. Дядю Никиты Юрия переполняет гнев. Он пытается улыбаться, но как только речь заходит об украинском конфликте, он вновь чувствует старую боль. Начало семейной ссоры он относит к первым инициативам по сближению Европы и Украины в 2012 году, задолго до Майдана и войны в Донбассе. «Я говорил, что нам нечего делать с Европой, и что Украина должна сохранить тесные экономические связи с Россией. Когда украинские танки вошли в Славянск в 2014 году, когда погибли первые мирные жители… С этого момента наш спор обострился. Не осталось никакого взаимопонимания». Как и остальные члены семьи, Юрий бежал в 2014 году из Донецка, от украинских обстрелов. Его брат, отец Никиты, перебрался с семьей в Киев. Он сам отправился в Россию. Когда он говорит о своей истории, его голос дрожит от гнева. «Украина отрезала себя от России и пытается переписать историю», — кипятится он, повторяя фразу, которая часто звучит в российских СМИ. Украинцы считают это попыткой освободить свою идентичность от советской истории, а Юрий — недопустимыми нападками на корни страны. На волне гнева он поносит своих гипотетических врагов, украинских ультранационалистов, которые повсюду мерещатся российским СМИ и «разделили страну надвое». Он считает, что двунациональная Украина из русскоязычного востока и украинского запада окончательно мертва. Он не видел брата и племянника уже пять лет. И больше не может навестить мать: полученный им российский вид на жительство закрыл для него Украину. Как бы то ни было, он готов при возможности попытаться возобновить диалог с потерянными родственниками. «Я не хочу сеять еще больше раздора. У меня нет к ним ненависти, — успокаивается он. — Если это семейный вопрос, то нужно пустить в ход любые средства, чтобы все восстановить».